Книга: Интернет: Заметки научного сотрудника

61. Как закалялась сталь. Действие четвертое. «Цептер» против Сосонкина в федеральном суде

61. Как закалялась сталь. Действие четвертое. «Цептер» против Сосонкина в федеральном суде

Когда руководители компании «Цептер» узнали о моей статье в нью-йоркском русскоязычном еженедельнике «Медицина и здоровье», они заказали перевод, прочитали и решили подать на Сосонкина в суд. Действительно, стало окончательно ясно, что нержавеющая сталь, из которой компания делает свою посуду, безопасна для здоровья. Что все рассуждения Сосонкина безосновательны и ненаучны. Что утверждения о запретах или ограничениях этой (или сходной) посуды в Европе, которые приводил Сосонкин, являются ложными. Что из примерно 65 видов нержавеющей стали почему-то та самая, которая применяется в хирургии и именно из которой «Цептер» делает свою посуду, оказалась объектом особой неприязни г-на Сосонкина. Компанию «Цептер» эта неприязнь Сосонкина поставила в тупик. Можно себе представить отчаяние американского руководства компании – десятки офисов компании по всему миру, везде дела идут прекрасно, материал – лучшая нержавеющая сталь – отменный и безопасный, и вдруг – ни с того, ни с сего, и именно в США… Доказывай, что ты не верблюд.

А тут и заключение из FDA пришло, и приложение к журналу «Здоровье» принесло извинения. Все окончательно встало на свои места. А г-н Сосонкин не унимается. Вопрос: как в таких случаях поступает компания, особенно компания американская? Правильно, подает в суд.

Первое слушание дела состоялось в федеральном суде штата Нью-Йорк. Особый интерес представляло то, что, согласно публикациям в «Новом русском слове», Сосонкин неоднократно заявлял о готовности подтвердить свои обвинения в адрес «Цептера» и нержавеющей стали 18/10 «в соответствующий день в суде».

От «Цептера» пришла серьезная команда – президент компании, директор по торговле, ведущие менеджеры, адвокат, плюс приглашенный эксперт из Бостона, то бишь я. В отдельном ящике внесли образцы посуды «Цептер», образцы посуды других компаний (американских и европейских), сделанных из той же нержавеющей стали марки 18/10, что подтверждали результаты химических анализов, проведенных научными лабораториями США и Европы и которые прилагались в том же ящике, а также внушительную кипу каталогов, листовок, журналов, рекламных проспектов из США и Европы. Сосонкин пришел сам по себе – ни переводчика, ни адвоката, ни, кстати, друзей и знакомых. Судебное заседание вела судья по фамилии Лебедефф.

Тут же выяснилось, что г-н Сосонкин по-английски не говорит и не понимает. Судья пожала плечами и сказала, что переводчика у них нет, и если г-н Сосонкин его не представит, то суд отложится. Сосонкин обрадованно развел руками, но тут быстро вышел адвокат «Цептера» и заявил, что переводчика они попытаются найти. Оказалось, что переводчик требуется профессиональный, с соответствующей лицензией. Представители «Цептера» кинулись к телефонам обзванивать переводческие конторы Нью-Йорка.

Было любопытно наблюдать, как Сосонкин, который в прессе неоднократно заявлял, что засудит компанию «Цептер», поскольку имеет для этого все основания плюс важные научные материалы, явно суда не хотел и переводчика не искал. Искала компания «Цептер», которая, по логике г-на Сосонкина, должна была бояться суда как огня. А найти было непросто, так как рабочий день в разгаре и кому-то надо было бросать дела и ехать в суд. Через час непрерывных звонков – нашли. Приехала милая девушка, представилась Сосонкину. Тот ей – отказ. На том основании, что переводчика нашла компания Цептер, а значит, девушка подкуплена.

Становилось ясно, что слушаний дела сегодня не будет. Сосонкин заявил, что он к суду не готов, так как ему надо перевести свои материалы с русского на английский. Далее, он тут же, без перехода, заявил, что вообще не понимает, о чем речь, так как про «Цептер» никогда ничего плохого не говорил. Про сталь – да, а про «Цептер» – нет. Адвокат «Цептера» попытался было процитировать слова Сосонкина, в частности те, где он призывал подавать на «Цептер» в суд. Но судья приняла решение в данной ситуации отложить слушания и дать Сосонкину возможность подготовиться. Решили отложить все до конца месяца, и я улетел обратно в Бостон.

В Бостоне меня ждало сообщение на автоответчике от президента компании «Цептер». Оказывается, что судья передумала, и слушания переносятся всего на два дня. На этот раз Сосонкину предоставили бесплатного судейского переводчика, точнее, переводчицу. К сожалению, она забыла свои очки и переводила тексты Сосонкина по этой причине довольно коряво. Но уже происками «Цептера» это было не объяснить. Сосонкин сделал пять заявлений.

Первое – он возмущен тем, что в этой свободной и демократической стране его принудили идти в суд, тогда как в суд он идти не готов и не хотел. Второе – что он требует суд предоставить ему бесплатного адвоката. Тут судья не выдержала и заявила, что она заседает в этом здании сорок лет и первый раз слышит, что не по уголовному, а по гражданскому делу кто-то требует бесплатного адвоката. Это требование было сразу отвергнуто.

Третье заявление Сосонкина сводилось к тому, что он требует перевода своих материалов судом и опять бесплатно. Судья уже начала заводиться и сказала, что суд – не переводчик. На что Сосонкин ответил, что, значит, он опять не готов и просит слушание дела отложить. Команда «Цептера» заволновалась, но было уже ясно, что сегодня решения не будет.

Четвертое заявление было о том, что Сосонкин возмущен преследованиями его со сторон компании «Цептер». По его словам, «Цептер» разрушает его физически и эмоционально. Наконец, он продолжает утверждать, что никогда ничего не говорил плохого о компании «Цептер».

Судья зачитала обращение в суд компании «Цептер», в котором, среди прочего, содержался длинный перечень (более двух десятков) заболеваний, которые, по словам Сосонкина, вызывает посуда этой компании. Компания требовала доказательств, а в противном случае крупной денежной компенсации за понесенный ущерб – материальный и моральный. Сосонкин все порывался сообщить, что все доказательства у него есть, но пока не готовы.

В конечном счете судья приняла компромиссное решение. Она отложила слушания, но объявила, что Сосонкину решением суда запрещено упоминать название компании «Цептер» и обсуждать ее продукцию до тех пор, пока не состоится следующее слушание. На что Сосонкин опять сказал, что это его не касается, так как он и так ничего никогда не говорил о «Цептере». При произнесении Сосонкиным слова «Цептер» судья подскочила, но потом махнула рукой и объявила заседание закрытым.

Выходя из зала суда, я услышал, как президент «Цептера» спросил у своего адвоката: «А что если Сосонкин все-таки нарушит предписание суда и продолжит разговоры про нашу посуду?». «Ну что же, – ответил адвокат, – тогда я ему не завидую. Если, конечно, будут свидетели».

Президент как в воду глядел. Через два дня после этого Сосонкин направил письмо президенту моей компании (нашел адрес, стало быть), в котором, нарушив предписание суда, опять вернулся к посуде фирмы «Цептер» и повторил свой тезис, что нет никаких документов, подтверждающих безопасность посуды, в то время как она сделана из нержавеющей стали, сплавы которой «являются не только аллергенными, но и потенциальными канцерогенами». Занятно, что в письме моему президенту Сосонкин написал, что только FDA может сделать заключение «по этой проблеме, потому что она связана со здоровьем тысяч людей». Видимо, он не знал, что к тому времени такое заключение FDA «Цептеру» уже предоставило.

Но дальше – больше. В том самом письме Сосонкин доложил президенту моей компании, что я некомпетентен высказывать свое мнение по данному вопросу, что я определенно связан с КГБ, и он подозревает, что я преследовал и мучил советских людей в 30-е и 50-е годы.

Вот это уже называется подлостью. Другого слова подобрать не могу. Оставим то, что в 30-е годы меня на свете еще не было, а в 50-е я был маленьким мальчиком, и даже по одной этой причине вряд ли мог «преследовать и мучить» советских людей. Но сообщать на работу, что ваш сотрудник – агент иностранной разведки – звучит знакомо. А мы все гадаем – кто же писал доносы про «агентов». А они вот, рядом. Вот такие и писали.

Ну, вызвав меня, президент посмеялся, и тоже сказал, что я должен был быть в 50-х годах очень смышленым маленьким мальчиком, чтобы преследовать и мучить людей. А потом сказал в адрес автора письма короткое и ёмкое слово из четырех латинских букв и подарил письмо мне на память как сувенир.

На этом дело и закончилось. Историю об этом в деталях и в нескольких выпусках опубликовало «Новое русское слово», в том числе и репортажи из зала суда, народ успокоился, и «Цептер» к этому тоже потерял интерес. Им ведь не крови Сосонкина нужно было – да и что с него было взять? Главное для «Цептера» было то, что имя фирмы восстановлено, нержавеющая сталь оправдана, в том числе и со стороны FDA, лицо Сосонкин потерял, «НРС» его высмеяло, страсти утихомирились, да и копия письма, в котором Сосонкин обвинил меня в причастности в КГБ, была опубликована на страницах того же «НРС» с нелестными для Сосонкина комментариями со стороны редакции. Так что «Цептер» с судом продолжать и не стал. И правильно сделал, жалко и тошно было смотреть на унижения маленького и злобного старого человека. Таким он в моей памяти и остался.

Все опять вошло в свою колею. С тех пор с «Цептером» я связи не имею, да и никакой необходимости нет.

Оглавление книги