Книга: Аналитика как интеллектуальное оружие

2.11. О цитировании

2.11. О цитировании

Хочу высказать своё отношение к цитированию.

Цитирование, в том или ином виде, известно с древнейших времён, однако концептуально этот вопрос осмыслен недостаточно. Действительно, только такие гении, как Ньютон, Декарт, Эйнштейн писали свои выводы – как родоначальники школ и научных направлений – одной формулой, одним самодостаточным абзацем. В других случаях предполагался верисифицирующий научный аппарат, позволяющий проверить не столько результаты и выводы, но и ход рассуждений исследователя, чтобы подтвердить научную грамотность в теме, основательность, осведомлённость, уточнить его место среди других школ и направлений мысли.

Наверное, древнейшее и характернейшее использование цитирования – богословие любой религии. Например, в христианстве неприемлемо пересказывать или толковать текст Священного Писания своими словами, но, тем не менее, в библейских текстах много разночтений, что предполагает необходимые толкования, пояснения. Помимо текстов апокрифов (и комментариев к ним признанных богословов), аналогичные вещи есть в мусульманской богословской традиции, где существуют хадисы, числом в десятки тысяч в шиитской традиции, тасиры, набор канонических правил (своего рода прецендентное право) на все мыслимые случаи жизни, различающиеся степенью достоверности, определяющейся, так сказать, дальностью от первоисточника – Пророка. Нечто подобное (еретическое многозвучье) существует и в научном методическом аппарате современной академистики, хотя это пожалуй структурно и не осмысляется, что порождает проблемы непонимания и искажения смыслов.

Некоторые апокрифы оставили след на вероучении христиан, например, Протоевангелие от Иакова, послужившее источником для празднования Рождества Богородицы и Введения Богородицы во храм. Особый интерес представляет собой сборник аграф, т. е. изречений Иисуса Христа, сохранённых в других книгах, помимо Евангелий.

Современная информатика выделяет три уровня восприятия реальности, описываемой в различных текстах. С точки зрения объекта и техники цитирования можно представить, пусть и весьма условно, следующие типы цитирования (см. табл. 1, с. 268).

Понимание Корана даётся правоверным через духовное постижение, через тасиры (комментарии, толкования Корана), помогающие найти тот истинный смысл, что заложен в него Пророком.

Таблица 1. Смысловое разделение типов цитирования

Попробуем разобраться в указанных типах цитирования, понять их механику, внутренние ограничители (семантическое поле) и применимость.

Буквальное цитирование наиболее распространено, и оно очевидно. Применяется в полных библиографических описаниях, в трудах классической академической науки, в том числе в диссертациях и т. д. В точных академических исследованиях этот метод вполне применим, однако, как правило, он характеризует жёстко-догматическое, идеологическое общество с доминантой самоцензуры. Вспомним хотя бы диссертации периода 70–80-х армии советских учёных, где сносок на марксистско-ленинские источники подчас было больше, чем оригинального текста.

Ныне, когда сказано почти всё обо всём, можно процитировать из сатиры Оруэлла Скотный двор: «тут все животные равны, но некоторые более равны, чем другие». Интересна забава не только художников пера, но и богословов, социологов, вообще специалистов, профессионально работающих с большими объёмами текстов – угадывание авторства цитат, их контекста. Это своего рода высший пилотаж эрудиции, книжной культуры.

В наше время доминируют цитирования более высокого порядка. Тематическое цитирование доминирует в добротных академических работах, претендующих на некоторую систематизацию, обзорность. Так, до 1917 года многие авторы, интеллектуалы часто не имели формального высшего (университетского) образования. Отдельные положения из многих, весьма далёких от прагматической науки, сфер – оккультизма, эсхатологии, герменевтики вводились в научный оборот через добротное тематическое цитирование. Так, приводя некоторые очевидные факты, идеи, реминисценции pro profanis (лат. «для непосвящённых»), авторы звёздочкой отмечали для специалистов или буквоедов сноски для дальнейшей самостоятельной работы, например: «так же (да, валась ссылка на издание, страницу) полагает Антуан Фабр д Оливье», после чего следует ещё десяток именитых культурологов на 5-6 европейских языках. Таким образом, для своих давались ориентиры в виде своего рода карты звёздного неба.

Если буквальное цитирование даёт формат семантического поля – квадрат, треугольник, то – тематическое детализирует (в линейке треугольников – равносторонний, равнобедренный и т. п.) коридор, в коем рядополагает себя автор. Многое в этом смысле даёт анализ библиографии к изданиям, по ней сразу видно, в каком семантическом поле автор видит своё построение. Как правило, в этом много позитивного для вдумчивого читателя. Подобная же практика указания или тематического цитирования доминирует с 60-70-х годов в англоязычной литературе.

Есть и другой вид цитирования – концептуальный. Есть такие труды о трудах, когда анализируются не слова, интонации, но прагматика и интенциональность, выделяется сущность и смысл текста. Такова, например, знаменитейшая книга [Поппер 92], она оказала и оказывает громадное концептуальное воздействие на современную цивилизацию, хотя вообще не поддаётся буквальной интерпретации. Это же касается и не менее известной книги [Шпенглер 09]. «Как нельзя из бронзы вылить Бога Вольтера», так же существуют ограничители форм выражения смысла. Если применять к этим и другим культурологам, таким как Ясперс, Ортега-и-Гассет, тематическое цитирование, это ничего существенного не даёт, так как они исследовали широкую общую тему «разум – общество – человек – социальные институты». Дословных цитат (прямых ссылок) на К. Поппера практически нет – это фундаментальное исследование можно цитировать лишь концептуально, целиком, равно как и любопытные пассажи из бестселлера [Эко 02], и полемизировать можно не с некоторыми небесспорными аргументами и построениями, но с доминирующими в книге постулатами о том, что только планомерное развитие разума способно наиболее адекватно и эволюционно трансформировать социальные институты, общество, человека.

Наверное, концептуальное (целостное, сущностное) цитирование является предтечей аналитического подхода. И буквальное, и тематическое цитирование исходит из самодостаточности, самоценности Текста (будь то Библия, Коран, К. Маркс, В.И. Ленин), а выводимое из него является, так сказать, атрибутом, иллюстрацией. В более сложных случаях можно сказать, что автор-комментатор выступает в роли заложника текста (адепта, компилятора). В случае же концептуального цитирования предполагается более свободное обращение с материалом, свободная, т. е. концептуальная интерпретация под конкретные задачи исследования. Таким образом, объект исследования является первичным по отношению к любому тексту о нём, где все они по сути равноположены. Этот метод – инструментальный по своей сути – позволяет использовать в исследовании разнокачественные нарративные источники, косвенно, но ярко представляющие как автора, так и его эпоху. Инструментальный метод (за пределами специфики материала) возможен лишь при выходе за буквальные пределы источника – то есть на уровне прагматики в социолингвистике или концептуальном анализе, при сопоставлении источников по существу; например, сравнивая, чем отличается Библия от Корана.

Различные типы цитирования зависят не столько от предмета исследования (что достаточно условно и безразлично), сколько от умственного горизонта самого исследователя, его способности свободно и правильно ориентироваться в информационных полях. Точнее говоря, студент, кандидат или доктор наук по-разному будут воспринимать одну и ту же информацию. При написании концептуальных трудов важно осознавать и потенциальные возможности респондентов, их способность (или неспособность) впитывать реальное знание высокого уровня абстрагирования.

Если перед нами не чисто теоретическое иследование по сложной и комплексной теме, а глубокая практическая разработка, то буквальное следование цитате, тексту, традиции, в том числе научной, может завести нас в тупик. Как-то читал в самолёте американский покетбук в жанре fantasy о том, что на Земле после ядерной катастрофы инопланетяне нашли на свалке киноролик и по нему восстановили всю картину доядерной жизни людей, вот только не смогли расшифровать аббревиатуру WD, тогда как сейчас во всём мире и дошкольники знают: это Walter Disney (раз имеет отношение к кино). Очевидно, только инструментальный анализ, построенный на концептуальном цитировании, способен наиболее адекватно оценить источник – то, что в нём есть в смысловом плане, и то, чего в нём нет. Вообще же, для зрелого ума, много и систематически занимающегося интеллектуальной деятельностью, как правило, форма презентации (при прочих равных условиях, таких как адекватность, актуальность, востребованность информации), включая уровень цитирования источников, не имеет значения. У подобного специалиста на уровне мыслетехнологий развит внутренний механизм перевода различных языков презентации текста (в силу интеллектуальной опытности и погружённости в предмет) на сущностный уровень. На высоком уровне интеллектуального развития – у многих поэтов, философов, политиков, способных концептуально осмысливать доступную информацию, она часто выражается в афористичной форме, кратком крылатом выражении или имени для ещё невербализованного массива разнородных разрозненных факторов. В период моей учёбы в разных вузах мне ещё попадались старенькие профессоры философии, умевшие на уровне слоганов по десяти параметрам определять, это Кант, Гегель или Cartesius (Декарт). Слушать их было необычайно интересно.

По аналогии с указанными типами цитирования старательные стажёры сумбурно пересказывали бы философские учения (опираясь на цитаты вне контекста), жизнелюбивые доценты – давали бы живые образы, показывая жизнь в философии. И только старенький профессор ненавязчиво сопоставлял их в широком философском контексте (то есть как раз занимался концептуальным цитированием, сведением к единому основанию).

К сожалению, сегодня в российском обществе утеряна философская культура. Социальная роль философии нередко умаляется, а то и вообще отрицается. Вершиной этой тенденции являются попытки отрицать научный статус философских знаний [Волкогонова 06], [Кохановский 07]. Железо, софт, базы данных, Интернет якобы делают ненужными те природные биокомпьютеры, что на человеческих плечах. На уровень выше какого-то общедоступного прагматического минимума поднимается всё меньшее число людей. Да, книжность может быть избыточной и вести к потере инструментальности жизненного практицизма. Но заметна и другая тенденция – вербальная лигатура (многозначность, многоярусность изложения материала, смысловые вариации в тексте) всё больше заменяются графическими, табличными, кластерными методами.

Вербальная лигатура это или составное слово, воспринимаемое как цельное (например, лицемер) или устойчивый оборот (напр. ни дать ни взять) с конкретным смыслом.

Современная научная литература всё больше подходит к шаблонным формам представления информации – избранной сотне графиков, таблиц и библиографии.

Оглавление книги