Книга: Цифровое золото: невероятная история Биткойна

Глава 27

Глава 27

Хорошим примером того, до какой степени Биткойн способен развиться и вырасти без правительственной опеки, являли собой события, разворачивавшиеся в Буэнос-Айресе во время биткойн-конференции, организованной группой Bitcoin Argentina. Проект создал старый друг Венсеса Касареса Диего на пару с единомышленником, с которым он познакомился на встрече биткойнеров ранее в том же году. Партнеры зарезервировали большой отель в деловом центре Буэнос-Айреса для проведения конференции и продали четыре сотни билетов, 40 % которых раскупили иностранцы вроде Роджера Вера, Эрика Вурхиса и Чарли Шрема. Способ распространения билетов, выбранный Bitcoin Argentina, привлек внимание сообщества к деятельности одного из самых многообещающих стартапов в Аргентине: авторы стартапа использовали сеть Биткойн для предоставления абсолютно легальной услуги, неосуществимой в рамках традиционной финансовой системы. В Аргентине транзакции по кредитным картам иностранцев – например, покупка билетов в Интернете – по-прежнему представляли собой длительный и дорогостоящий процесс. Американские кредитные компании брали по 2,5 доллара при покупке билета стоимостью 100 долларов за перевод денег на банковский счет Диего в Аргентине. Аргентинский банк брал еще 3 % за конвертацию валюты, после чего оставалось 94,5 доллара. Далее Диего мог обменять доллары на песо через банк. Продав валюту по рыночному курсу в уличном обменнике, Диего получил бы на руки по 9,7 песо за доллар, что в сумме составило бы 915 песо. Однако банк производил конвертацию по официальному курсу, установленному правительством, – по 6,3 песо за доллар на момент проведения конференции. При таком курсе Диего получил бы лишь 595 песо за билет. Кроме того, он не имел возможности вывести эти деньги в течение первых 20 дней после поступления на счет.

Аргентинский биткойн-стартап BitPagos предлагал простой путь для обхода этой финансовой трясины. BitPagos принимал платеж с кредитной карты и брал комиссию 5 %, но вместо того чтобы переводить оставшиеся 95 % на счет аргентинского банка BitPagos покупал в США биткойны на имевшуюся сумму и переводил их прямо на биткойн-счет Диего, Диего мог либо сохранить деньги в биткойнах, либо перевести в песо по рыночному курсу, в результате чего за каждый билет он выручал 920 песо вместо 595 при использовании “официальных” каналов. И вместо того чтобы ждать 20 дней, он получал свои биткойны уже через 2 дня. Проект BitPagos появился на свет лишь несколькими месяцами ранее, его придумали двое аргентинцев, владевших консалтинговой компанией, которые ранее испытывали немалые трудности при получении платежей от иностранных клиентов.

Помимо операций, связанных с продажей билетов, BitPagos наладил финансовое сотрудничество с рядом отелей, которые, принимая платежи от иностранных туристов, вовсе не хотели терять половину денег на конвертации в песо. На момент проведения конференции команда BitPagos уже успела договориться с 30 разными отелями. Большинство их владельцев не интересовались идеями, лежащими в основе децентрализованной системы, они просто радовались простому способу избежать многочисленных поборов, которыми была пронизана аргентинская финансовая система. В качестве дополнительного бонуса они могли хранить прибыль в биткойнах, вместо того чтобы переводить их в стремительно девальвирующие песо. Это был в высшей степени практичный способ применения Биткойна, помогавший справляться с инфляционным хаосом, царившим в Аргентине, настолько практичный, что перевешивал все идеологические мотивы использования Биткойна, которыми руководствовались Сатоши Накамото и шифропанки. Владельцы аргентинских отелей не были либертарианцами, но им были интуитивно понятны и близки слова Сатоши:

Разгильдяйство в сфере монетарной политики было привычным делом в аргентинской реальности.

Конференция в Аргентине собрала большинство идеологов биткойн-движения со всего света. Старая команда BitInstant воссоединилась ради этого события, и каждый ее участник собирался произнести свое слово. В Буэнос-Айресе они отрывались по полной, наслаждаясь стейками, аргентинским вином и вечерами танго, которые они посещали вместе с другими участниками конференции. Однако многим гостям конференции, в основном иностранцам, конференция в Буэнос-Айресе запомнилась не официальными речами и презентациями. Каждого, кто заходил в отель Melia, где проходила конференция, встречали двое подростков, заметное сходство которых выдавало в них близнецов. Одетые в футболки с надписью Digicoms, они вежливо спрашивали у посетителей, не хотят ли те продать или купить биткойны. Тех, кто отважился на их предложение, они направляли в закусочную Subway через дорогу. Там у стола за компьютером сидел отец близнецов – темноглазый пожилой мужчина с седыми волнистыми волосами в белой рубашке, расстегнутой на несколько пуговиц так, что в вороте виднелась волосатая грудь. Его рюкзак был наполнен пачками наличных, а на его лэптопе была открыта вкладка с биткойн-кошельком, с помощью которого он осуществлял нелицензионные обменные операции, как и большинство уличных менял Буэнос-Айреса.

Данте Кастильоне придумал Digicoms не ради одной только биткойн-конференции. К тому моменту он уже пару месяцев кряду являлся одним из самых успешных менял Аргентины среди тех, которые имели дело с виртуальной валютой. Его близнецы работали бегунками: совершали вылазки в деловой центр и предлагали всем вокруг менять песо на биткойны и обратно. Когда Данте начинали расспрашивать о доходности его бизнеса, обычно он был скуп на комментарии и только криво усмехался в ответ, будто бы спрашивая “А иначе стал бы я этим заниматься?” Он мог бы рассказать о том, что обмен биткойнов – это лишь последняя из многих его попыток найти свою нишу среди развалин аргентинской финансовой системы. “Я – всего лишь обычный работяга, – отвечал он на расспросы, – мы стараемся принести пользу людям. Зарабатываем на еду и крышу над головой”.

Развитие Биткойна в Соединенных Штатах и Китае демонстрировало возможности системы в условиях зависимости от традиционных финансовых институций и благосклонности правительства. Аргентина, напротив, представляла собой пример того, как технология способна развиться полностью в “серой” зоне, совершенно не пересекаясь с официозом. Конечно, прогресс при этом шел гораздо медленнее, но такой органический рост исходил исключительно из практических потребностей людей, а потому имел более глубокие корни.

Сам Венсес Касарес – человек, запустивший весь этот снежный ком, – не смог приехать на конференцию в Буэнос-Айрес. На тот момент он улаживал последние детали продажи своего стартапа Lemon, оцененного в 42,6 миллиона долларов. В перерывах между переговорами Венсес вместе с Феде Мурроне, партнером и другом юности из Аргентины, работали над проектом новой биткойн-компании.

Суть нового проекта, к разработке которого Венсес и Феде приступили ранее в том году, заключалась в том, чтобы создать надежную систему хранения биткойнов. Партнеры поначалу использовали ее для защиты собственных растущих биткойн-состояний, так как не доверяли Mt.Gox и другим существующим сервисам. Основная идея была в том, чтобы секретные ключи к биткойн-адресам оставались недоступными для хакеров, находясь исключительно на компьютерах, не подключенных к Интернету. Венсес и Феде стали хранить свои ключи на автономном компьютере, находящемся в банковской депозитной ячейке в Калифорнии, что позволило им удалить все ключи с рабочих компьютеров, связанных с глобальной паутиной.

В течение 2013 года стоимость их биткойнов сильно выросла, равно как и количество их знакомых, прослышавших об их способе надежного хранения биткойнов и обращавшихся к ним с просьбой взять на хранение и их биткойны тоже. Эти обстоятельства вынудили Венсеса и Феде к тому, чтобы предпринять дополнительные меры для защиты ключей. Для начала они зашифровали всю информацию, хранившуюся на автономном компьютере, таким образом, что даже если кто-то смог бы получить доступ к лэптопу, этот человек все равно не сумел бы узнать секретные ключи. Ключ для расшифровки кода они тоже поместили в банк неподалеку от дома Феде в Буэнос-Айресе. Затем они перенесли компьютер из банковской ячейки в защищенный дата-центр в Канзасе – к тому моменту на лэптопе хранились ключи Венсеса, Феде, Дэвида Маркуса, Пита Бригера и еще нескольких друзей. Совокупная стоимость биткойнов, привязанных к этим ключам, уже составляла несколько десятков миллионов долларов.

Интерес, проявленный друзьями Венсеса к новой системе хранения ключей, натолкнул его на мысль о том, что люди нуждаются в безопасной системе хранения биткойнов. Пользователи больше не хотели хранить драгоценные ключи на домашних компьютерах и уже не верили в сохранность цифровых файлов стоимостью в сотни миллионов долларов на счетах Mt.Gox и Coinbase. Биткойн-сейф, как Венсес и Феде называли его, был только началом. Венсес грезил о том, что этот сервис перерастет в большой биткойн-проект, предоставляющий целый спектр возможностей для хранения и применения биткойнов пользователям со всего мира. В отличие от предыдущих стартапов, которые Венсес ставил на рельсы и затем продавал, этот должен был стать делом его жизни, его последним проектом. Венсес дал ему имя “Харо”: на этом названии они с Феде остановились после долгих поисков емкого и простого слова, еще не использованного в доменной зоне. com.

Венсес поначалу с неохотой рассматривал предложения от инвесторов. Он не хотел делить контрольный пакет с кем-либо еще, и у него было достаточно денег для того, чтобы проинвестировать проект самому. Однако к осени 2013 года друзья Венсеса смогли убедить его в том, что отсутствие инвестиционных вложений лишает новую компанию необходимых связей и маркетинговых возможностей, которые могут привнести сторонние инвесторы.

Ценность инвестиционных вливаний стала особенно очевидной для Венсеса в день, когда он подписал договор о продаже Lemon – в тот же день Coinbase объявила о привлечении инвестиционного капитала для развития компании от Andreesen Horowitz в размере 25 миллионов долларов. На тот момент это было самое крупное публичное капиталовложение в Биткойн, и Coinbase тут же стала пожинать плоды – в виде притока новых пользователей и повышенного интереса со стороны медиа.

Несколько дней спустя Венсес отправился в Сан-Франциско, чтобы посетить Benchmark – венчурный фонд, конкурировавший с Andreesen Horowitz за право инвестировать в Coinbase. Венсес уже давно поддерживал приятельские отношения с партнерами из Benchmark, так как рассчитывал на дальнейшее сотрудничество с ними. Один из партнеров приходился зятем Питу Бригеру из Fortress Group.

Встреча в офисе Benchmark не имела ничего общего с предыдущим опытом Венсеса в привлечении сторонних капиталов. На этот раз он сразу четко изложил партнерам из Benchmark, что от них требовалось для того, чтобы сотрудничество с ними имело для Венсеса смысл. Понимая, что Венсес вполне может обойтись и без них, команда Benchmark после презентации удалилась на краткое совещание и вскоре вернулась с предложением вложить в проект 10 миллионов долларов, сразу оценив стоимость стартапа в 50 миллионов. Так же, как и во всех предыдущих случаях с прежними стартапами, никакого формального договора подписано не было – Венсес и партнеры из Benchmark ограничились рукопожатием.

Когда Венсес вышел на улицу, он немедленно позвонил своему старому другу Микки Малка, чтобы сообщить ему эти отличные новости. Однако вместо того, чтобы разделить восторг Венсеса, Микки Малка ответил упреками – его раздосадовало то, что Венсес не предложил ему, Микки, и его фирме Ribbit поучаствовать в проекте. Микки настаивал на том, что тоже хочет вложить в компанию Венсеса 10 миллионов, но после бурных дебатов удалось убедить его ограничиться 5 миллионами. Немного погодя Венсесу позвонил Пит Бригер с желанием тоже поучаствовать в инвестиционном раунде, и Венсес согласился принять от него еще 5 миллионов. Так у Венсеса Касареса оказалось 20 миллионов еще до того, как он фактически запустил свой проект.

Во время двухнедельной поездки в Соединенные Штаты Бобби Ли навестил своего брата Чарли, который тем летом ушел из Google и примкнул к Coinbase, чтобы посвятить все свое рабочее время развитию Биткойна. Бобби пришел во временный офис компании, переделанный из трехкомнатной квартиры, на следующий день после того как Coinbase объявила о 25-миллионном вложении Andreesen Horowitz. Чарли Ли уже не нужно было трудиться ради заработка. Его альтернативная монета лайткойн, представлявшая собой более быструю, облегченную версию биткойна, стала самой популярной валютой из многочисленной толпы клонов биткойна. Отчасти успех пришел благодаря четкой манифестации намерений Чарли при запуске новой монеты: пользователи верили ему и готовы были поставить на то, что лайткойн станет цифровым серебром, тогда как биткойн останется золотом среди криптовалют.

К ноябрю стоимость всех находившихся в обороте лайткойнов перевалила за миллиард долларов. Специальные компьютерные чипы, приспособленные для майнинга лайткойнов, продавались почти во всех компьютерных онлайн-магазинах. Чарли майнил лайткойны с самого момента создания сети, и у него уже накопилась приличная куча этих монет наряду с не менее солидным количеством накопленных биткойнов. Его работа в Coinbase объяснялась прежде всего стремлением способствовать популяризации цифровых валют.

Чарли смог убедиться в том, что на судьбу Бобби Биткойн тоже оказал позитивное влияние. Невзирая на нескончаемые сомнения и мучительное состояние неопределенности, в котором он пребывал на протяжении нескольких последних месяцев, пост генерального директора после долгих лет работы в ранге менеджера среднего звена придавал ему уверенности в себе, что, казалось, перевешивает по значимости все стрессы новой работы.

Большую часть времени в США Бобби провел в поисках партнеров и инвесторов для ВТС China. Вместе с тем он пытался выяснить для себя, что могло значить недавнее заявление Народного банка Китая для будущего его компании. На бирже Бобби стоимость биткойна упала по сравнению с прежними максимумами, но стабилизировалась в пределах 5500 юаней или 875 долларов за монету на западных биржах. Бобби узнал от своих подчиненных, что заявление Народного банка от 5 декабря было спровоцировано небывалым скачком курса биткойна в ноябре. В течение месяца в Госсовет, главный орган административной власти страны, поступило несколько отчетов о биткойне; изучив их, один из четырех вице-премьеров Совета дал указание Центробанку как-то повлиять на эту ситуацию. Как это часто происходит в Китае, весь процесс подготовки заявления держался в секрете и, по всей видимости, был инициирован профильными чиновниками, чтобы отчитаться наверх о том, что “проблема решена”.

В последнюю ночь перед отлетом в Китай Бобби снова позвонил его специалист по связям с правительством Линг Канг. Представители платежного оператора Tencent только что связались с ВТС China и объявили, что планируют прекратить сотрудничество с биржей Бобби в течение нескольких дней. Бобби был в бешенстве. Между Tencent и ВТС China существовала договоренность о том, что обо всех изменениях в условиях сотрудничества партнера следует оповещать как минимум за десять дней до их вступления в силу В ту ночь Бобби обзвонил всех, кто, по его представлениям, мог бы оспорить это решение. Однако и он, и Линг уже слышали о том, что Tencent получил указания непосредственно от местного отделения Народного банка, а следовательно, отменить решение не мог никто.

Когда Бобби прилетел в Китай на следующий день, все сотрудники его биржи работали над тем, чтобы заручиться поддержкой другого платежного оператора до того, как Tencent прекратит все операции с ВТС China, – в следующее воскресенье в полдень. Однако уже становилось понятно, что проблема касается не только Tencent. Бобби выяснил, что чиновники Народного банка вызвали представителей всех платежных операторов страны, чтобы оповестить о грядущих переменах. Это совещание, состоявшееся в следующий понедельник, не принесло новостей о каких-либо изменениях в политике официальных властей или новых постановлениях. Судя по отчетам о прошедшем совещании, которые получили сотрудники ВТС China, можно было сделать вывод о том, что все платежные операторы страны получили четкие указания – не иметь дел с компаниями, оперирующими биткойнами.

По мере того как слухи о действиях китайских регуляторов просачивались за рубеж, на Западных биржах цена биткойна снизилась до 600 долларов за монету. Два дня спустя, когда Бобби официально объявил о том, что его компания больше не принимает новые депозиты, началась паническая распродажа, и стоимость биткойна свалилась до 430 долларов на Bitstamp и дошла до отметки в 2100 юаней на ВТС China, составив треть от того максимума, которого она достигла лишь пару недель назад. Всего несколько недель назад порядка 100 тысяч биткойнов ежедневно меняли владельцев в ходе торгов на ВТС China. Теперь объем торгов снизился до одной десятой части от прежних величин.

Бобби проводил нескончаемые совещания с работниками компании, пытаясь найти способ остаться на плаву без поддержки платежных операторов. Тем временем другая китайская биржа, Huobi, начала принимать деньги от пользователей через личный банковский счет директора биржи. Декабрьское постановление властей запрещало банкам работать с биткойнами, однако Бобби с удивлением обнаружил, что банки, тем не менее, спешно перехватывают этот бизнес у своих конкурентов – платежных сервисов. Знакомые Бобби китайские депутаты объяснили ему, что банки действуют таким образом потому, что с ними власти не проводили специальных бесед и не давали особых указаний насчет Биткойна. В то время как в США банки старались не предпринимать никаких действий до тех пор, пока не получат зеленый сигнал от регуляторов, и даже тогда действовали с оглядкой, на диком Востоке, в Китае, банки готовы были идти на любые уловки до тех пор, пока не натолкнутся на недвусмысленный запрет.

Бобби, однако, большую часть своей жизни работал на американские компании и не привык ходить по лезвию бритвы.

Лучшей альтернативой, на его взгляд, было запустить ваучерную систему, в рамках которой независимые продавцы будут распространять кредитные купоны ВТС China, по аналогии с торговлей предоплаченными телефонными картами. Однако в то время как его команда ринулась реализовывать эту задумку, Бобби увидел, что клиенты биржи массово мигрируют на биржи конкурентов, пользующихся банковскими счетами. Четкое следование букве закона в Китае оказалось равносильным потере бизнеса.

После каждого нового взлета стоимости монеты Биткойн подвергался новому, более взыскательному критическому анализу, и декабрьские скачки курса не стали исключением. На этот раз в аналитических способностях решили поупражняться некоторые широко известные американские экономисты, в том числе известный своими левыми взглядами Нобелевский лауреат Пол Кругман и Тайлер Коуэн, популярный блогер, тяготеющий к идеям либертарианства. Им было что сказать, но их оценки не отличались оптимизмом.

Критика Кругмана была по большей части сосредоточена на притязаниях биткойна на роль валюты. Экономист указывал на несоответствие биткойна одной из базовых характеристик любых денег: функционирование в качестве средства сохранения стоимости. “Кто стал бы хранить свои сбережения в биткойнах, зная о том, что их стоимость скачет, как взбесившаяся лошадь?” – вопрошал Кругман.

Коуэн между тем усомнился в том, что биткойн сможет сохранить позиции, поскольку все новые, более инновационные криптовалюты постоянно появлялись на горизонте, оттягивая на себя часть пользовательской аудитории. Некоторые пользователи действительно предпочитали вкладывать средства в созданный Чарли Ли лайткойн и новую модную монету догекойн.

Однако общим местом всех этих критических наблюдений был тезис о том, что одна из основных причин популярности биткойна, казалось, имела в основе своей неверные предпосылки. Многие биткойнеры, примкнувшие к движению на раннем этапе, в особенности члены либертарианского лагеря, верили в то, что попытки Федерального резерва стимулировать экономику в период финансового кризиса вливаниями все новых и новых денег в банковскую систему обрушат стоимость доллара и приведут к еще большему росту инфляции, как это уже неоднократно случалось в Аргентине.

Это предположение убедило многих в том, что дефицитные ресурсы, такие как биткойн и золото, являются более надежным вложением, чем долларовые банкноты. Однако до сего момента ни одно из этих опасений, в том числе касательно скачка инфляции, не подтвердилось. На деле американская экономика столкнулась с другим процессом: не с растущей инфляцией, а с дефляцией. Произошло так потому, что банки предпочли хранить большинство свеженапечатанных денег в резервах, вместо того чтобы вкладывать их в экономику страны. Программа экономического стимулирования Федерального резерва показалась правительствам других стран настолько успешной, что некоторые европейские и японский центробанки стали копировать эту модель. Это был настоящий финансовый эксперимент, происходивший в реальном времени, и результаты его были совсем не такими, как предполагали либертарианцы. Вместе с тем дефицитность биткойнов произвела точно тот эффект, о котором предупреждали первые критики системы: люди накапливали их, вместо того чтобы тратить.

Автор одной из самых едких критических заметок в адрес Биткойна в те дни, известный британский писатель-фантаст Чарли Стросс, составил список возможных пагубных последствий развития Биткойна, среди которых значились и те, к которым шифропанки, наоборот, сознательно стремились (например, массовое уклонение от налогов и подрыв социальных программ правительства). Стросс отметил также, что стремление к накоплению биткойнов вследствие их ограниченного количества приведет к колоссальной диспропорции в распределении биткойн-активов в будущем, и “по итогам этих процессов даже африканская клептократия покажется социалистической утопией”. Действительно, несколько биткойнеров, таких как Роджер Вер и Венсес Касарес, уже сейчас владели значительной долей всех существующих биткойнов. Этот довод шел вразрез с идеологией участников Occupy Wall Street, противостоящих власти богатой элиты, составлявшей менее 1 % всего населения Земли.

Однако у биткойнеров были наготове свои контраргументы, и они незамедлительно к ним прибегли. Волатильность Биткойна будет уменьшаться по мере того, как система будет становиться более зрелой, как говорили они, а по сравнению с другими криптовалютами у биткойна есть преимущество первопроходца, которое будет не так-то просто преодолеть. Даже если рост инфляции пока еще не являлся проблемой для экономики США, он был более чем актуален для экономических систем других стран.

Невзирая на все доводы критиков, казалось, они не возымели должного воздействия на растущий интерес к Биткойну даже среди представителей основных финансовых институтов. Один из самых значительных игроков, наиболее успешный банк страны, заслуживший доверие граждан в период финансового кризиса, Wells Fargo, также проявлял признаки заинтересованности в судьбе новой технологии. После сенатских слушаний, прошедших в ноябре, представители Wells Fargo связались с Питом Бригером, чтобы вернуться к обсуждению совместной разработки биткойн-биржи. Чтобы обозначить свое расположение, представители Wells Fargo согласились лично приехать в офис Fortress в Нью-Йорке для дальнейшего обсуждения. Бригер создал команду для подготовки документов со стороны Fortress, в которую вошли Венсес, прилетевший из Калифорнии, и другие.

Для проведения встречи руководители Fortress отвели огромный конференц-зал на сорок седьмом этаже офиса компании, располагавшегося на Манхэттене, куда вскоре прибыла представительная делегация Wells Fargo. Когда дюжина человек расположилась в конференц-зале, Пит Бригер представил делегации свой конспект бизнес-плана. Он пояснил, почему группа Fortress так заинтересована в этой инновационной технологии, и представил некоторых участников команды – в том числе Венсеса Касареса, – посвятивших себя ее развитию. Он намекнул на то, что банку Wells Fargo следует держаться биткойн-движения, учитывая то, какую сильную конкуренцию может составить эта технология традиционным финансовым сервисам, например платежным операторам и банковским сервисам денежных переводов. Пит завершил свою речь словами о сформировавшейся в обществе потребности в американской биткойн-бирже, обеспеченной поддержкой регуляторов, – Fortress и Wells Fargo совместными усилиями могли бы реализовать этот запрос.

Из вопросов представителей Wells Fargo невозможно было сделать однозначного вывода о том, всерьез ли банк заинтересован в проекте или просто прощупывает почву, однако было понятно, что члены делегации, несомненно, подготовились к встрече. В основном их вопросы касались того, что будет собой представлять структура биржи и в какой степени этот проект будет соответствовать потребностям регуляторов. Под конец встречи стало понятно, что банковской делегации необходимо время на размышления.

Потенциальные преимущества Биткойна перед существующими финансовыми схемами подверглись серьезной переоценке в конце декабря, когда хакеры взломали платежную систему одного из крупнейших ритейлеров страны Target и похитили данные кредитных карт 70 миллионов американских граждан, выпущенных самыми разнообразными банками и кредитными компаниями. Этот случай привлек внимание к тезису, который биткойнеры вынесли на обсуждение уже давно: уровень конфиденциальности, предлагаемый традиционными платежными системами, является вопиюще недостаточным. Когда клиенты Target оплачивали покупки кредиткой за кассовой стойкой, они сообщали продавцу номер карты и дату истечения срока ее действия. Для онлайн-покупок сайт Target запрашивал еще и почтовый адрес, а также индекс получателя – для подтверждения транзакции. Если бы покупатели Target расплачивались биткойнами, они могли бы не раскрывать своих персональных данных вовсе.

Как это ни странно, многие позитивные оценки криптовалютных технологий исходили в эти дни от представителей различных подразделений Федерального резерва, архетипического Центробанка, с властью которого Биткойн был призван бороться. Представителям Федрезерва отнюдь не импонировала мысль о валюте, неподвластной правительственному контролю, однако они также искали способы организации системы денежных переводов, исключающей посредников, подвергавших риску каждую транзакцию в отдельности и всю систему в целом. Федрезерв чуть ли не прямым текстом заявлял о потребности в технологии, которая освободит денежные переводы от посредников. В конце 2013 и начале 2014 годов разные подразделения Федрезерва издали несколько документов, посвященных потенциалу технологии блокчейна для нивелирования финансовых рисков, при разумном способе применения этой технологии. “Блокчейн представляет собой значительное достижение науки и мысли, которое вполне могли бы взять на вооружение существующие финансовые институты (с использованием собственных биткойнов) и даже правительства”, – гласило пособие по Биткойну, изданное в конце 2013 года чикагским подразделением Федерального резерва.

Биткойн как новый, более надежный и конфиденциальный способ совершения платежей в Интернете получил еще один мощный импульс к развитию в январе 2014 года, когда крупный онлайн-ритейлер Overstock объявил о том, что начинает принимать к оплате биткойны.

Эксцентричный генеральный директор Overstock Патрик Бирн имел докторскую степень Стэнфорда в области философии и не скрывал своих либертарианских взглядов. Несомненно, он руководствовался политическими мотивами при принятии решения о признании биткойнов в качестве средства платежа – в надежде поспособствовать освобождению людей от гнета власти олигархов с Уолл-стрит, “которые прижали к ногтю всю страну”. Его жест был адресован растущему лагерю убежденных биткойнеров, искавших способы применить свои монеты в реальности. Однако в официальных интервью он делал акцент на практических преимуществах биткойна для любой компании: избавление от банковских комиссий в размере 2,5 % с каждой транзакции (сервис Coinbase, с помощью которого Overstock принимал оплату в биткойнах, брал комиссию в размере 1 % с транзакции); никаких возвратных платежей покупателям, получившим товар и решившим оспорить сделку; никаких рисков для сохранности финансовой информации клиентов. В первый же день Overstock обработал заказы на сумму 100 тысяч долларов, оплаченные биткойнами.

Оглавление книги