Книга: Цифровое золото: невероятная история Биткойна

Глава 19

Глава 19

В то время как репутация Биткойна в Кремниевой долине стремительно росла, физическая инфраструктура его сети также подвергалась сильным изменениям.

В течение последних полутора лет вычислительная мощность сети росла хоть и постоянно, но достаточно медленно, за 2012 год – всего в два раза. Более того, она все еще полагалась на ту же технологию – использование видеокарт, – первооткрывателем которой стал в 2010 году Ласло Ханеч, тот самый покупатель первой биткойн-пиццы. К концу 2012 года в сети работало около 11 тысяч графических процессоров.

Тем не менее еще в 2010 году было очевидно, что с ростом популярности Биткойна на смену графическим процессорам придут новые типы устройств. Такие устройства могут быть построены на основе чипов ASIC – специализированных интегральных микросхем, разработанных для выполнения лишь одной специфической задачи. Если кто-нибудь смог бы создать ASIC-чип для вычисления хеш-функции Биткойна, устройства на его основе были бы в сотни раз производительнее видеокарт. Соответственно, его разработчик имел бы шанс заработать в сотни раз больше монет, чем майнеры, использующие видеокарты.

Однако разработка и выпуск нового чипа ASIC – непростое дело. Для этого требуются миллионы долларов, несколько месяцев проектирования и контракт с одним из пяти производителей специализированных чипов, которые производят фактически все подобные микросхемы в мире. До 2012 года капитализация Биткойна была просто недостаточна, чтобы оправдать такие инвестиции.

Но по мере того как курс биткойна продолжал стабильно расти, во второй половине 2012 года несколько компаний все же решили рискнуть и вступили в гонку по созданию первого специализированного чипа, нацеленного исключительно на добычу биткойнов. Первым участником гонки стала компания из Канзас-Сити под названием “Butterfly Labs”. В июне 2012 года ее основатели объявили, что продажи специализированных майнинговых компьютеров начнутся уже в октябре, и быстро набрали предзаказов на сумму более 5 миллионов долларов.

Несколькими месяцами позже, когда Butterfly заявила, что срок начала продаж будет перенесен, живущий в Нью-Йорке молодой китайский иммигрант Йифу Гуо объявил о создании компании Avalon, которая будет заниматься разработкой собственных компьютеров для майнинга.

Йифу обещал, что созданное группой китайских инженеров устройство сможет генерировать до 66 миллиардов хешей в секунду – значительно больше видеокарт с их потолком в 2 миллиарда. Кроме того, его чипы потребляли значительно меньше энергии, а следовательно, снижали расходы на электричество. Какова же цена одного устройства? Всего 1299 долларов.

Процесс сборки компьютеров, осуществлявшийся в Пекине и Шанхае, и их отправка покупателям в США оказались более сложными, чем ожидали Йифу и его команда. Тем не менее 30 января 2013 года Джефф Гарзик, известный биткойн-разработчик из Северной Каролины, разместил на форуме первые фотографии блестящего металлом устройства, созданного исключительно для майнинга биткойнов. Вскоре новые биткойны рекой потекли в кошелек Джеффа, и через девять дней машина полностью себя окупила. Она потребляла так много энергии, что еще и обогревала помещение, в котором находилась.

В течение следующих полутора месяцев, когда остальные три сотни майнинговых машин из первой партии Avalon дошли до своих покупателей, график вычислительной мощности сети Биткойна резко устремился вверх. Ранее на удвоение мощности ушел целый 2012 год, но после старта отгрузок машин Йифу мощность сети вновь удвоилась всего за месяц. В то же время сеть автоматически увеличила сложность добычи биткойнов, чтобы сохранить промежуток в десять минут между получением новых блоков. Людям, использующим видеокарты для добычи биткойнов, стало значительно труднее зарабатывать.

Сразу несколько компаний после этого анонсировали собственные чипы для добычи биткойнов. Но самый многообещающий из проектов такого рода был запущен в секрете и известен лишь небольшому кругу лиц. Компания 21е6 – сокращение от “21 миллион”, общего запланированного объема эмиссии биткойнов – была создана Баладжи Шринивасаном, гением из Кремниевой долины, ранее основавшим успешную компанию, занимающуюся генетическим тестированием. Весной 2013 года Баладжи тайком собирал команду высококлассных инженеров с целью создать суперчип для майнинга биткойнов, который превзойдет все имевшиеся на рынке решения. По первоначальному замыслу Баладжи такой чип должен был быть установлен в гигантских дата-центрах, построенных специально для биткойн-майнинга. В случае успеха эти чипы могли стать в прямом смысле машиной по печатанию денег для инвесторов 21е6. Курс биткойна рос достаточно быстро, чтобы привлечь к этому проекту внимание венчурных капиталистов, которые до сих пор боялись иметь какие-либо дела с криптовалютой. Оба основателя “Andreessen Horowitz”, Марк Андриссен и Бен Хоровиц, вложили немного собственных денег в проект Баладжи; их примеру последовали основатели PayPal, в том числе Питер Тиль и Дэвид Сэкс. Вскоре Баладжи уже завершал первый инвестиционный раунд с 5 миллионами долларов в кармане.

В мире Биткойна началась настоящая гонка вооружений.

Тип процессоров был далеко не единственным аспектом биткойн-майнинга, сильно изменившимся с 2010 года. В течение 2011 и 2012 годов добыча биткойнов в одиночку стала непростым делом, и все больше и больше пользователей вступали в коллективные майнинговые пулы. Эти пулы позволяли множеству людей объединять свои вычислительные ресурсы, деля полученную награду пропорционально внесенной мощности, увеличивая таким образом шансы на получение вознаграждения для всех членов пула.

Такие пулы вызвали волнения по поводу возможной централизации мощностей сети. Это имело отношение к правилу, что обладание более чем 50 % мощности сети позволяет осуществлять изменения в блокчейне и протоколе Биткойна. Это правило делало практически нереальной возможность для одного человека управлять всей сетью. Однако после появления майнинговых пулов руководитель популярного пула мог, по сути, распоряжаться мощностью всего пула – все остальные компьютеры были лишь “рабочими пчелками”. После того как несколько пулов набрали значительную вычислительную мощность, многие обеспокоились тем, что операторы этих пулов вступят в сговор с целью изменить протокол Биткойна.

Но инцидент, произошедший в марте 2013 года – самый значительный отказ сети на тот момент, – стал напоминанием, что встроенные в Биткойн экономические стимулы работают именно так, как задумал Сатоши.

Гэвин Андресен, теперь носивший звучный титул Главного ученого Bitcoin Foundation, как обычно, работал у себя дома в штате Массачусетс, когда вдруг заметил разногласие между узлами сети: компьютеры не могли определиться, какой блок они добывали – 225 430 или 225 431?

Гэвин быстро понял, что это было тем, что все знали как крупнейшую потенциальную опасность для Биткойна: раскол сети, или “хард форк”. Этот термин был придуман для описания ситуации, когда компьютеры сети расходятся во мнении, какой именно добытый блок считать “правильным”. Часть майнеров признавала победителем конкурса один узел, а другая часть – другой, в результате возникали две цепочки блоков, которые начинали быстро расходиться. Это могло стать катастрофой, поскольку означало разногласия в том, какие биткойны кому принадлежат. В данный момент различие возникло только в последней паре блоков – не во всей истории блокчейна, – но если несоответствие не будет исправлено, могут появиться две конфликтующие сети Биткойна, что приведет к подрыву доверия к Биткойну в целом.

“У нас ЧП!” – написал один из пользователей через несколько минут после возникновения ошибки.

“И это мягко говоря”, – добавил другой.

“У нас произошел хард форк”, – объявил один из самых авторитетных разработчиков, бельгийский программист Питер Вуилле, спустя пару минут.

Цена биткойна за полчаса упала с 49 до 45 долларов, нивелировав все достижения прошлой недели.

Марк Карпелес присоединился к обсуждению спустя полчаса, после чего быстро приостановил все транзакции на Mt.Gox; спустя несколько минут Эрик Вурхис сообщил, что его онлайн-казино SatoshiDice также приостановит транзакции.

К тому времени, когда Гэвин вступил в разговор, уже было очевидно, что проблема была вызвана не чьими-либо злонамеренными действиями, а расхождением между версиями программного обеспечения Биткойна. Компьютеры, которые загрузили последнее обновление ПО, создавали блоки, которые отвергались старой версией программного обеспечения, все еще установленной на некоторых компьютерах. Обычно, если блок принимался большинством узлов, он принимался всей сетью, но в старом ПО (версия 0.7) было правило, которое запрещало тот особый тип блока, разрешенный новой версией 0.8.

Решение проблемы было очевидным: все узлы сети должны были договориться перейти на одну из двух версий и принять признанный ею блокчейн. Однако на тот момент не существовало правил принятия решения, какую версию выбрать, и никто не знал, сколько времени понадобится всем узлам для того, чтобы перейти на новую версию, как только таковая будет выбрана.

После обдумывания всех вариантов Гэвин пришел к выводу, что самым фундаментальным правилом Биткойна всегда был демократический принцип: официальным должен считаться более распространенный блокчейн. В данном случае созданная новым ПО версия блокчейна поддерживалась большей частью сети. Причиной этого было то, что опытные майнеры, особенно операторы крупных пулов, одними из первых перешли на новую версию ПО. Гэвин посчитал, что остальные должны к ним присоединиться. Помимо большей части вычислительной мощности, использующие новое ПО майнеры уже получили свежесгенерированные биткойны, от которых они едва ли отказались бы.

Но Гэвин оказался в меньшинстве, почти все остальные участники обсуждения считали, что только крупные майнеры способны отреагировать достаточно оперативно, чтобы решить возникшую проблему. Удивительным было то, что операторы крупнейших майнинговых пулов быстро согласились вернуться к старой версии ПО. Оператор BTCGuild заявил, что перевод одного его пула на предыдущую версию программы сможет вернуть большую часть вычислительной мощности версии 0.7. В этом случае все биткойны, сгенерированные после выхода версии 0.8, были бы потеряны. Но потери были бы гораздо больше, если бы вся сеть Биткойн потеряла доверие пользователей.

“В такой ситуации блокчейн версии 0.8 не может продолжать существование”, – сказал оператор BTCGuild, пишущий под ником “Eleuthria”.

Присутствовавшие в чате разработчики поблагодарили его, понимая, что он жертвовал своими интересами ради всеобщего блага. Когда спустя час Eleuthria закончил переход, он подсчитал свои потери.

“Все могло быть хуже, если бы я не начал возврат к версии 0.7 сразу же, – написал он. – Этот форк обошелся мне в 150–200 ВТС”, то есть более чем в пять тысяч долларов по актуальному на тот день курсу.

Что касается курса биткойна, за несколько часов неразберихи он упал до 37 долларов – на 20 %.

“Это черный день для Биткойна. Последствия для обменного курса будут, очевидно, плачевными”, – объявил сайт TheBitcoinTrader.

Этот инцидент на самом деле показал те неожиданные проблемы, которые часто возникают в децентрализованных сетях, полагающихся на множество различных участников, действующих независимо друг от друга.

Но как только Eleuthria полностью перевел свои серверы на версию 0.7 и хард форк был устранен, цена биткойна вновь начала быстро расти. Уже через несколько часов дискуссия пошла в таком ключе, что данный инцидент показал одно из самых больших преимуществ Биткойна. Сети не нужно было полагаться на какую-либо центральную власть для осознания проблемы и поиска ее решения. Все участники обсуждений могли высказывать свой мнения онлайн, и после дискуссий пользователи пришли к совместному решению – пускай оно и противоречило рекомендациям ведущего разработчика Гэвина. Стимулы, встроенные Сатоши Накамото в сеть, сработали, побудив людей думать об общем благе, а не о краткосрочных личных целях.

Неделей позже Гэвин получил неожиданное уведомление. Оно пришло от Департамента по борьбе с финансовыми преступлениями (FinCen) – от подразделения Минфина США, ответственного за борьбу с отмыванием денег. Написанное сложным бюрократическим языком, это заявление описывало намерение FinCen “уточнить применимость норм Акта о банковской тайне к людям, создающим, владеющим, распространяющим, обменивающим или передающим виртуальные валюты”.

За этими юридическими языковыми конструкциями Гэвин усмотрел первое заявление американского правительства относительно законности Биткойна.

“Ого-го!” – написал Гэвин Андресен в чате, пересылая уведомление всем участникам сети.

Все боялись, что в какой-то момент власти вмешаются и просто объявят все виртуальные валюты вне закона. Пока Гэвин и остальные участники сети внимательно изучали длинный документ, фаталисты поспешили прокомментировать ситуацию.

“Это убьет Биткойн”, – ответил один из пользователей Гэвину.

Но, вникнув в написанное, Гэвин и другие поняли, что ничего страшного в нем не было. Да, документ указывал, что любая операция обмена виртуальной валюты на “реальные деньги или их эквивалент” будет теперь считаться операцией денежного обмена и попадать под регуляции множества правил и нормативов. Но тот же документ давал понять, что многие другие части экосистемы виртуальных валют, включая майнеров, не подпадают под регулирование. Еще важнее, как отметил разработчик Джефф Гарзик, был тот факт, что само по себе сообщение прояснило самый большой вопрос: “Это укрепляет статус Биткойна: обычные люди могут легально владеть и пользоваться им”.

Гэвин добавил: “Больше законодательной определенности – это, несомненно, хорошо… даже если нам не нравятся какие-то положения закона”.

В течение нескольких следующих дней все биткойн-компании пытались разобраться в деталях инструкции FinCen. Биржи абсолютно точно должны были зарегистрироваться в качестве валютных обменников. А как насчет компаний типа BitInstant, которые просто были посредниками в работе с биржами? И нужно ли биржам регистрироваться в качестве валютных обменников в каждом штате США, как, например, делал Western Union?

Находящийся в Нью-Йорке Чарли получил письмо от одного из юристов BitInstant: “Я не думаю, что это пойдет на пользу сообществу”.

Тем не менее для мира Биткойна в целом основной посыл документа обнадеживал: правительство США не собиралось запрещать виртуальную валюту. На следующий день курс биткойна подскочил с 52 до 59 долларов, а к четвергу он уже превысил 70 долларов.

Европейский финансовый кризис стал еще одним стимулом роста курса. Кипрские банки уже были на грани коллапса в середине марта, когда власти ЕС договорились о плане по их спасению. Загвоздка была в том, что согласно плану все сбережения в кипрских банках должны быть “пострижены” на 10 %. Другими словами, правительство собиралось конфисковать деньги со счетов частных лиц в частных банках. В Business Week была опубликована статья под названием “Биткойн может быть последним безопасным прибежищем”. Пошли слухи, что иностранные вкладчики кипрских банков начали массово скупать биткойны, которые не могло конфисковать никакое правительство.

Ситуация на биржах, определенно, говорила, что на рынки пришли большие деньги, началась активная скупка биткойнов. Венсес Касарес знал, что немалая доля спроса исходила от миллионеров Кремниевой долины, которых он заинтересовал идеей Биткойна и которые теперь активно скупали значительные объемы цифровой валюты. Благодаря этим покупкам за последнюю неделю марта курс подскочил до 90 долларов. При таком курсе общая стоимость всех выпущенных биткойнов, то есть капитализация рынка, почти достигла миллиарда долларов.

27 марта форумы и новостной сайт Reddit заполнились расчетами, при каком курсе биткойна рыночная капитализация превысит один миллиард долларов. Пользователи сошлись на цифре 91,26 доллара. Конечно, эти расчеты были исключительно теоретическими: большинство монет были куплены за центы или считанные доллары в предыдущие годы, и если бы все попытались продать их за 91 доллар, цена бы мгновенно рухнула. Тем не менее это обозначало важную психологическую линию, которую было как минимум интересно обсуждать. В тот же день Кэмерон Уинклвосс, который отвечал за покупку и продажу биткойнов для себя и своего брата-близнеца, внимательно следил за курсом – сперва из офиса, затем из дома. После полуночи, когда он уже собирался ложиться спать, он заметил, что курс вплотную подошел к магической границе. Кэмерон разместил небольшой ордер на покупку на Mt.Gox, который должен был быть выполнен только при условии, что продавец согласится на цену более 91,26 доллара. Обмен состоялся почти мгновенно, и курс биткойна на Mt.Gox – определяемый последней сделкой – вырос до 91,27 доллара. Twitter и Reddit взорвались комментариями. На следующее утро Кэмерон радостно сообщил своему брату Тайлеру, что именно благодаря их деньгам стоимость всех биткойнов впервые в истории перевалила за миллиардный рубеж.

Оглавление книги