Книга: Магия Pixar

7. Шаг в бесконечность — 2

7. Шаг в бесконечность — 2

Стив Джобс вложил в компанию около пятидесяти миллионов долларов. И регулярно терял деньги каждый год. Теперь он столкнулся с вероятностью еще больших долгов, хотя Disney согласилась увеличить свой ничтожный бюджет на «Историю игрушек» с 17,5 до 21Д миллиона долларов, однако и этого было недостаточно. К 1994 году стало очевидным, что затраты возрастут еще на 6 миллионов долларов. Исходя из этого, Disney настояла, чтобы Pixar использовала дополнительную кредитную линию в 3 миллиона долларов, чтобы покрыть свою часть возросших расходов, и при необходимости обеспечила кредит личной гарантией Джобса. Потерявший терпение от постоянно увеличивающихся расходов Pixar, Джобс несколько раз пытался продать компанию целиком или частично, пока «История игрушек» находилась в производстве: он предлагал сделку Hallmark, соучредителю Microsoft Полу Аллену, соучредителю и генеральному директору Oracle Ларри Эллисону. Теперь, осенью 1994 года, Джобс намеревался продать Pixar другому состоятельному покупателю — компьютерному колоссу, расположенному в Редмонде, — Microsoft.

На переговорах представителем Microsoft выступал первый вице-президент компании, отвечающий за передовые технологии, — тридцатипятилетний Натан Мирвольд. Защитив диссертацию в Принстоне в двадцать два, Мирвольд год проработал научным сотрудником в Кембридже вместе с физиком Стивеном Хокингом, где занимался теорией гравитации и искривленного пространства-времени. В отпуск он поехал к друзьям в район Залива, чтобы поучаствовать в одном проекте по разработке программного обеспечения. Там он попал в сети увлеченных программистов и предпринимателей и в Кембридж больше не вернулся. В Беркли он стал соучредителем компании Dynamical Systems, которая занималась разработкой операционных систем для персональных компьютеров. Компания два года продержалась на плаву, а потом, в 1986-м, ее купила Microsoft. В Microsoft он убедил Билла Гейтса создать корпоративный исследовательский центр Microsoft Research, во главе которого и стал Мирвольд.

Большую часть своего времени Мирвольд тратил на поиски ведущих исследователей и новых многообещающих технологий. Он уже встречался с некоторыми пиксаровскими специалистами — Кэтмеллом, Смитом и Лореном Карпентером — на конференциях SIGGRAPH в конце 1980-х и держал с ними связь.

«Изначально я был заинтересован в них, так как мы интересовались графикой; к тому же мы были не прочь инвестировать в новую технологию, которая позже станет актуальной для персональных компьютеров, — вспоминает Мирвольд. — Затем, спустя какое-то время, наши интересы стали масштабнее, a Pixar все топталась на месте в поисках своего пути, и мы несколько раз обсуждали, стоит ли нам приобретать лицензии на их технологии».

Таким образом, в начале 1990-х он начал переговоры с Pixar по поводу лицензирования PhotoRealistic RenderMan, чтобы включить эту программу в Windows. Мирвольд считал, что PRMan станет стандартом для программ Windows в сфере высококачественной графики. Поскольку PRMan был слишком медленным для интерактивных приложений, таких как игры, компании рассматривали идею создания скоростной установки для этих приложений под названием Real-Time Render-Man. Однако в итоге Мирвольд сделал другой выбор; Microsoft лицензировала программу 3D-графики OpenGL от Silicon Graphics — в некоторых аспектах программа уступала по мощности пиксаровской, однако была более быстрой и приспособленной к нуждам интерактивности. (Позже Microsoft по непонятным причинам станет использовать для Windows другой трехмерный графический интерфейс — Direct3D.)

Хотя предыдущие переговоры ни к чему не привели, Мирвольд выразил весьма сильную заинтересованность, когда в 1994 году Pixar объявила о возможной продаже. Microsoft выкупила компанию Элви Рея Смита Altamira спустя несколько лет после его ухода из Pixar, а самого Смита заманила в исследовательский центр в качестве главного эксперта по графике. Мирвольд подыскивал других известных исследователей в области компьютерной графики.

«Самой большой группой невероятно гениальных специалистов в области графики, которую мы еще не заполучили, была компания Pixar», — рассказывает Мирвольд.

Джобс и Гейтс, рожденные в один год, оба были частью индустрии персональных компьютеров с момента ее зарождения. В прошлом Джобс всячески старался очернить продукты Microsoft, что имело оттенок личного соперничества. («Билл Гейтс всегда очень уважал Стива Джобса, — рассказывает Мирвольд, — однако по некоторым причинам я не уверен, что это было взаимно».) Во всяком случае, теперь Гейтс больше не был врагом; враждебность Джобса была направлена на компанию, из которой его выкинули, на Apple Computer — это выражалось даже через его рабочий компьютер в офисе Pixar, на котором была установлена система Windows.

Мирвольд приехал в офис Pixar в Пойнт-Ричмонде, чтобы встретиться с Кэтмеллом и Пэм Кервин. Надеясь восхитить его «Историей игрушек», они показали гостю одну из первых готовых сцен: марш зеленых солдатиков и их спуск по веревке со второго этажа. Он выразил восхищение работой и поразился тому, как верно была выбрана тактика построения истории вокруг игрушек — пластиковые поверхности идеально подходили для компьютерной анимации. Однако фильмы Pixar его не интересовали; он хотел заполучить технологию компании и ее графических гениев, чтобы наделить Windows графикой уровня Pixar. С другой стороны, Microsoft не стала бы запрещать им делать фильмы, если бы им этого так хотелось.

«Я думал, что когда-нибудь индустрии развлечений и персональных компьютеров сойдутся в одной точке, — вспоминает Мирвольд. — Развив эту мысль, можно сказать: если это и есть будущее, то нам нужно что-то подобное Pixar. Ах да, они еще хотят заниматься кинопроизводством. Возможно, из этого что-то выйдет».

Однако Джобс все-таки переменил свое мнение и в итоге решил не продавать компанию. Вместо этого он просто лицензировал для Microsoft несколько патентов Pixar, за что получил единовременную выплату в размере 6,5 миллиона долларов. Патенты покрывали среди всего прочего пиксаровские техники борьбы со ступенчатостью, создания размытости движущегося объекта и реалистичную глубину поля.

Кервин, которая была теперь вице-президентом и генеральным управляющим подразделения технологий Pixar, восприняла перемену настроя Джобса как признак надвигающихся важных изменений: «Стив будто дал задний ход; думаю, внутренний голос ему сказал: должно произойти что-то грандиозное».

Отдел потребительских товаров Disney, ответственный за лицензирование игрушек и других сопутствующих товаров, также не мог достойно оценить потенциал «Истории игрушек». Происходящее можно было назвать «с глаз долой, из сердца вон»: производство «Истории игрушек» находилось на расстоянии сотен километров. Занятый двумя другими грядущими премьерами — фильмами «Покахонтас» и «Горбун из Нотр-Дама» — отдел потребительских товаров отодвинул пиксаровский фильм на задний план. Когда Гуггенхайм встречался с руководством отдела в декабре 1994-го, он был обеспокоен тем, что в фильме не видели никакого лицензионного потенциала. «Мы собрали презентационный ролик из готовых сцен фильма, представили материал о том, как он делался, — рассказывает Гуггенхайм. — Мы показывали эти кадры по всей компании, чтобы люди смогли увидеть, о чем, собственно, был фильм».

Управляющая отделом сказала ему, что не понимает, как на основе этого можно делать игрушки. «То есть как? — спрашивал Гуггенхайм. — Это же “История игрушек”. Понимаете? “История... игрушек”». «Да, — сказала она, — но вы же используете уже существующие игрушки — мистер Картошка, говорящие устройства и т. п. Как мы сможем на этом заработать?» «Но у вас же есть и оригинальные герои, у вас есть Базз, у вас есть Вуди», — отвечал он.

Она продолжала сомневаться. К тому же и Disney, и производители игрушек сократили подготовительный период перед запуском почти вдвое против обычного. Шнайдер, теперь уже воодушевленный фильмом, в январе 1995-го объявил о том, что в Соединенных Штатах «История игрушек» выйдет в ноябре, совпадая с празднованием Дня благодарения и началом сезона зимних праздников. (В остальном мире фильм появится только в следующем марте.) Отдел потребительских товаров и производители игрушек рассчитывали на подготовительный период в полтора-два года. Mattel и Hasbro, считая, что объявленного срока для изготовления новых игрушек будет недостаточно, передали свои лицензии.

В феврале Disney повезла свою идею на Toy Fair, выставку производителей игрушек в Нью-Йорке. Там проектом заинтересовалась компания Thinkway Toys, головной офис которой находился в Канаде, а производство — в Китае. Несмотря на то что Thinkway была незначительным игроком на рынке, по большей части производя серии игрушек — героев фильмов, она смогла стать счастливым обладателем генеральной лицензии на производство игрушек из «Истории игрушек» — просто потому, что больше этим никто не интересовался. Компания рискнула и начала работу над Вуди и Баззом. Лассетер настаивал на том, чтобы Thinkway также занялась производством и страшных игрушек-мутантов из комнаты Сида, но компания не стала этого делать.

В то же время Джобс так увлекся «Историей игрушек», что пришел к абсурдной на первый взгляд мысли. После выхода фильма на экраны он собирался выпустить акции компании на свободный рынок. Один за другим финансовые эксперты отговаривали его от этой затеи. В то время вывести акции неприбыльной компании на открытый рынок означало попрощаться с мыслью о серьезном инвесторе.

Джобс был непоколебим. Его уверенность в возможностях Pixar только выросла после посещения пресс-конференции, которую Disney устроила в январе. Пресс-конференция проходила в Центральном парке в Нью-Йорке под большим тентом с сотней мест внутри; мэр Нью-Йорка Руди Джулиани и Майкл Айзнер объявили о том, что летом этого года в Нью-Йорке состоится премьера «Покахонтас». После этого Лассетер и Гуггенхайм провели краткую презентацию «Истории игрушек».

То, что Disney арендовала для пресс-конференции самую сердцевину Центрального парка, впечатляло. То, что Джобс услышал о премьере «Покахонтас», впечатлило его еще больше — компания убедила город разрешить ей провести презентацию на Большой лужайке в Центральном парке в начале июня и, отгородив необходимое пространство, водрузить экраны высотой с семиэтажный дом. Планировалось пригласить около ста тысяч гостей. Щегольство и необычность события были ошеломляющими. Джобс сам был не чужд позерству и спецэффектам, его выступлений на пресс-конференциях NeXT и ранее Apple всегда ждали с нетерпением, ценя и за содержание, и за искусную театрализацию. Он с уважением отнесся к тому, чего сумела добиться компания Disney. Джобс покидал пресс-конференцию, усвоив один урок: если за дело берется Disney, смотри в оба.

Услышав в Нью-Йорке достаточно для того, чтобы удостовериться, что Disney обладает всеми ресурсами, чтобы сделать из «Истории игрушек» хит, он принял решение о формировании «военного бюджета»[62]. С доходом от успешного первичного открытого размещения акций, по его мнению, студии Pixar больше не нужно будет довольствоваться статусом простого диснеевского подрядчика, умоляющего о деньгах и работающего по найму; напротив, она сможет софинансировать последующие фильмы на правах равного партнера.

Первым шагом, который Джобс предпринял уже в феврале, стало лишение Кэтмелла кресла президента, которое он занимал в течение девятнадцати лет с момента основания компании (не считая двух с половиной лет, когда его место занимал Чак Кольстэд). Джобс рассудил, что никому не известная фигура, подобная Кэтмеллу, вряд ли сможет произвести благоприятное впечатление на инвесторов. Вместо этого Джобс создал «президентский офис», триумвират, который будет включать его самого (как председателя совета директоров и генерального директора), Кэтмелла (как первого вице-президента и технического директора) и нового назначенца Лоренса Леви, уважаемого финансового директора, которого Джобс специально нанял для того, чтобы подготовить Pixar к выходу на открытый рынок. Задачей Леви было обеспечить надежность для нью-йоркского фондового рынка, которой Джобсу недоставало.

«На тот момент считалось, что Джобс представлял собой лишь разовую удачу, — рассказывает Кервин. — Было принято думать, что успех Джобса в Apple был просто счастливой случайностью, что доказывали две другие его компании — Pixar и NeXT. — Поэтому Стив не был подходящим человеком, чтобы представлять нас на Уолл-стрит. А Лоренс был как раз таким, он мог это успешно провернуть; он отлично ладил со Стивом, был очень-очень умным и очень-очень умело управлял ожиданиями институциональных инвесторов».

Кэтмелл отреагировал на понижение без тени раздражения, свойственного управленцам в подобных случаях. Его амбиции больше касались компании, чем его лично; он понимал, что следовало считаться с мнением Уолл-стрит. На встрече с сотрудниками, где было объявлено об изменениях, он пошутил, что никто не хочет быть президентом, поэтому ему не удалось найти кого-либо на свое место. Даже Молли отказалась, сказал он, указывая на сидевшую рядом овчарку — талисман компании.

В управленческую команду входили также Лассетер (как вице-президент по креативному развитию), Гуггенхайм (как вице-президент по производству полнометражных фильмов) и Кервин (как вице-президент и главный управляющий технологическим подразделением).

Подготовка к открытому размещению акций набирала силу, и весной в компании назрел раскол, открывший ящик Пандоры, полный слухов, негодования и в некоторых случаях ярости. До этого момента в Pixar не было богатеев, да и ожидать их появления было неоткуда. Кэтмелл и Лассетер зарабатывали соответственно по 160 и 140 тысяч долларов в год — достаточно для того, чтобы принадлежать к верхушке среднего класса района Залива, в зависимости от трактовки этого понятия, но очень скромно для их должностей по меркам Кремниевой долины или Голливуда. Лассетер водил потрепанную синюю Honda Civic.

Процесс открытого размещения акций пролил свет на детали предполагаемого распределения опционов акций. Для Комиссии по ценным бумагам и биржам необходимо было подготовить регистрационное заявление и другие документы, содержащие финансовые данные, а для потенциальных инвесторов — проспект эмиссии. Документы нужно было проверить и отредактировать, и вот тут-то информация и просочилась: лишь несколько сотрудников получат дешевые опционы на огромное количество акций. Кэтмелл, Леви и Лассетер должны были получить опционы на 1,6 миллиона акций каждый; Гуггенхайм и Ривз — 1 миллион и 840 тысяч соответственно. Если акции компании продадутся по планируемой цене в четырнадцать долларов, все они в одночасье станут миллионерами.

Разоблачение вызвало массовое возмущение. Если не говорить о деньгах, происходящее было глубоко символично: эти опционы будто недооценивали годы работы, которые посвятили компании все остальные. Они делали бессмысленным чувство принадлежности к пиксаровскому трудолюбивому сообществу — то чувство, которое собрало всех этих людей, делающих вместе высококлассную и интересную работу. К тому же было нелегко закрыть глаза на тот факт, что Леви, один из тех, кто получал больше всех, только что присоединился к команде.

«Вокруг этого разгорелся большой скандал, потому что одни получали все, другие — почти ничего, хотя пришли в компанию в то же время и вложили немало в развитие Pixar и в саму возможность сделать “Историю игрушек”, — рассказывает Кервин. — Такие, как Том Портер, Эбен Остби и Лорен Карпентер, работали здесь с самого начала и были частью “мозгового треста”».

Обычные сотрудники тоже получали кое-какие опционы, но помимо того, что они были несравнимо меньше, ими можно было воспользоваться лишь через четыре года. Даже те, кто остался в организации со времен Lucasfilm, т. е. проработал здесь более десяти лет; те, кто потерял свои акции при реорганизации 1991 года, — вынуждены были начать отсчет этого времени с нуля. Большая же часть опционов Кэтмелла, Лассетера, Гуггенхайма и Ривза были действительны сразу же — они могли стать акциями в любой момент.

«Я подумал тогда: ничего себе! Я проработал в компании восемь лет, а, чтобы получить право воспользоваться опционом, я должен проработать двенадцать, — вспоминает один из бывших сотрудников. — Кажется, эти ребята не заинтересованы в моем благополучии. Это все накопилось и привело меня к мысли: что я делаю? Я просиживаю здесь штаны, стараясь сделать Стива Джобса богаче, а он этого даже не ценит».

Выпуск большого числа фондовых опционов явился результатом заключенной в 1991 году сделки с Disney по поводу производства фильма. Поскольку Disney активно использовала трудовые контракты с собственными сотрудниками, она потребовала, чтобы Pixar также заключила контракты со всеми специалистами, занятыми в производстве «Истории игрушек». Руководство Pixar было против, опасаясь, что трудовые контракты испортят культуру компании; Кэтмелл всегда считал, что сотрудники должны оставаться в Pixar, только если того хотят, а не по причине обязательств, наложенных многолетними контрактами. Disney пошла на значительные уступки, однако продолжала настаивать на заключении договоров со всеми значимыми участниками производственного процесса. Таким образом, по условиям сделки Disney — Pixar от 1991 года Pixar должна была заключить договоры с так называемыми «ключевыми творческими силами компании» — в их число вошли Кэтмелл, Лассетер, Гуггенхайм и Ривз, чтобы гарантировать их работу.

Каждый из четверых теперь был в выгодном положении: не будь трудового договора, не было бы и сделки с Disney. Чтобы убедить их подписать контракт, Джобс разработал для них план участия в прибылях в феврале 1993 года. Шестнадцать процентов пиксаровской прибыли от фильма пойдет в «прибыльный фонд», а потом он будет разделен на четыре равные части. Пару лет спустя, когда Джобс планировал выводить компанию на открытый рынок, они опять оказались в сильной позиции. Советники Джобса указывали на то, что инвесторы не примут такой роскошный план участия в прибылях для горстки сотрудников, поэтому 28 апреля 1995 года Джобс и пять сотрудников из руководства компании договорились заменить этот план необычайно щедрыми фондовыми опционами. Хотя Леви не было среди участников прибыльного фонда, он также имел достаточно влияния, чтобы настаивать на щедрых опционах.

Тот факт, что это неравенство имело разумное объяснение с точки зрения бизнеса, не мог успокоить тех, кто оказался за пределами «золотого круга». «Стив часами разговаривал с сотрудниками, и я часами разговаривала с сотрудниками, стараясь объяснить, что все это делается для общего блага, — рассказывает Кервин, — что, если выиграют они, выиграем и все мы. Некоторые угрожали уходом».

Кэтмелл, Кервин и Гуггенхайм отправились в Пало-Альто, чтобы посоветоваться по поводу сложившейся ситуации с юристом, который занимался открытым размещением акций, — Ларри Сонсини.

Когда Сонсини окончил Юридическую школу им. Боалта Калифорнийского университета в Беркли в 1996 году, сокурсники считали повороты его карьеры весьма причудливыми. Если большинство из них возглавляли крупные юридические фирмы и правительственные агентства, то он последовал совету профессора, преподававшего законодательство в сфере ценных бумаг, и переехал в городок Пало-Альто, в то время считавшийся болотом с точки зрения бизнеса и права. Профессор, с которым он познакомился как с научным сотрудником, рассказал ему о возможности своего бизнеса: на юге района Залива, недалеко от долины Санта-Клара стали появляться небольшие компании, занимающиеся высокими технологиями. (Название «Кремниевая долина» еще не было придумано.) Процветающим компаниям для роста понадобится капитал. А значит, им понадобятся юристы, которые будут разбираться в ценных бумагах и соответствующем законодательстве.

Сонсини начал работу в юридической фирме, состоящей из трех человек, где он стал главным партнером. В первые годы юридической практики половину своего времени он тратил на работу с основывающимися компаниями, а на вторую половину приходилась типичная «диета» провинциального юриста — личный ущерб и т. п. Построение карьеры в области ценных бумаг приносило ему одни разочарования; когда клиенты — маленькие фирмы вырастали и им требовалась помощь в слиянии или первоначальном публичном предложении акций, они обычно предпочитали компании из больших городов, и он их терял. Он продолжал упорствовать в течение следующего десятилетия и постепенно начал получать доход и от практики с ценными бумагами. В 1978 году Сонсини занял пост руководителя фирмы, которая уже называлась Wilson, Sonsini, Goodrich & Rosati. Двумя годами позже благодаря усилиям Сонсини компания вмиг стала известной, став советником знаменитой компьютерной компании Apple в вопросе первичного предложения акций.

В 1995 году Wilson, Sonsini, Goodrich & Rosati уже была бесспорным лидером среди американских юридических фирм, занимающихся открытым размещением акций высокотехнологичных компаний, а сам Сонсини стал знаменитостью Кремниевой долины. Число клиентов значительно выросло: теперь среди них были не только новые компании, но и авторитетные фирмы, такие как Hewlett-Packard, а также инвестиционные банки и венчурные инвесторы. Для Джобса Сонсини был не просто юристом, а надежным бизнес-консультантом.

Кэтмелл, Кервин и Гуггенхайм изложили проблему в офисе Сонсини. Что сказать сотрудникам? Как нам вообще с этим справиться? Сонсини спокойно ответил, что им не о чем волноваться. «Послушайте, Стив не будет делать компанию открытой, — объяснил он. — Он не сможет этого сделать. У компании 50 миллионов долларов дефицита и никакого дохода». «Он не будет делать компанию открытой», — повторил он.

В этом вопросе Джобс не последовал совету Сонсини. На стороне Сонсини были логика и опыт, а идея Джобса была подкреплена лишь его собственной непоколебимой волей. И все же Джобс оказался прав. Событие 9 августа вскоре станет, по мнению Джобса, его спасением — речь идет о первоначальном публичном предложении акций Netscape Communications. Это событие перевернет рынки капитала вверх дном; инвесторы со связями, которые приобретут акции нерентабельной компании, основанной год назад, по начальной цене в двадцать восемь долларов, уже к концу первого дня обнаружат, что акции дважды выросли в цене. Это станет прецедентом, который был необходим Джобсу. Pixar, несмотря на все свои убытки, в сравнении с Netscape была «голубой фишкой».

Монтаж «Истории игрушек» был готов к концу сентября, финальной работой занимались Рэнди Ньюмен (музыкальное сопровождение) и Джери Ридстром (звуковой дизайн). Реакция фокус-группы в кинотеатре недалеко от Анахайма в конце июля показала необходимость доработки последних сцен, что добавило напряжения и без того неспокойным финальным неделям. Публика довольно ровно отреагировала на начальные сцены фильма, и Лассетер решил их отточить. Кроме того, тогда фильм заканчивался кадрами, изображающими внешний вид дома Энди, и звуками лая подаренного щенка. Майкл Айзнер, присутствовавший на показе, впоследствии сказал Лассетеру, что стоит закончить фильм изображением Вуди и Базза, реагирующих на новость о щенке.

Теперь будущее Pixar зависело от конкретной даты, 22 ноября 1995 года, дня обещанного выхода на экраны «Истории игрушек». Прошло почти два года с тех пор, как Лассетер показал провальную черновую версию в офисе Disney. К этому моменту история была отполирована до блеска, но вопрос о реакции аудитории оставался открытым. Хотя результаты тестового просмотра были обнадеживающими, высших оценок не было.

Диснеевская маркетинговая машина делала свою работу, собирая детей в кинотеатры. Buena Vista Home Video записала трейлер фильма на 7 миллионов копий видео с «Золушкой», ТВ-канал Disney показал специальный сюжет о создании «Истории игрушек», Диснейворлд в Орландо проводил ежедневные парады «Истории игрушек» на студии Disney-MGM. В то время как отдел потребительских товаров компании Disney с самого начала практически не участвовал в работе, подразделение, занимающееся прокатом фильмов, Buena Vista Pictures, энергично подписывало соглашения о совместных маркетинговых мероприятиях со спонсорами. Из 145 миллионов долларов на продвижение фильма — суммы, более чем в пять раз превышающей итоговую стоимость производства, — лишь 20 миллионов пришли от Disney. Остальное платили Burger King, Nestle и другие компании, производящие потребительские товары, за право ассоциироваться с диснеевским фильмом. Давние соперники PepsiCo и Coca-Cola Со. обе участвовали в акции: PepsiCo через свою дочернюю компанию Frito-Lay, a Coca-Cola через подразделение Minute Maid. За неделю до выхода фильма Burger King предлагал фигурки и пальчиковые куклы из «Истории игрушек» за 1,99 доллара вместе с Kids Meals. Disney организовала закрытую премьеру в воскресенье, 19 ноября, в «Эль Капитан» — роскошном отреставрированном кинотеатре Лос-Анджелеса, современнике расположенного через дорогу более известного «Китайского театра Граумана». В соседнем от «Эль Капитан» здании Disney оборудовала небольшой тематический парк на основе фильма; трехэтажный аттракцион с более чем сотней актеров, тут же устраивающих шоу на любой вкус; полосу препятствий, где дети вставали на зеленые платформы и прыгали, как солдатики из фильма; закусочную Pizza Planet.

Кэтмелл с двумя младшими детьми, Кервин и еще один пиксаровский менеджер с сыном пошли на премьеру. Им показалось, что они приехали слишком рано, поэтому вместо того чтобы идти прямиком в кинотеатр, они отправились осматривать квартал. Едва завернув за угол, они замерли в изумлении: Burger King загромоздил все пространство всякими штуками из «Истории игрушек». Везде были постеры «Истории игрушек», кружки из «Истории игрушек», тарелки из «Истории игрушек», маленькие фигурки из «Истории игрушек» из наборов Kids Meals. Для взрослых членов компании увиденное не просто разбило «четвертую стену» — оно разбило ее на мельчайшие кусочки. Теоретически они уже знали, что Burger King подписал соглашение, но они совершенно не были готовы встретить своего Вуди и своего Базза так просто, «вживую». Именно тогда они осознали, что на самом деле «История игрушек» больше не была их фильмом, а герои больше не были их героями; Вуди и Базз теперь принадлежали миру.

У Pixar было несколько пропусков на премьеру, но в основном список гостей был составлен сотрудниками Disney. Присутствовало все руководство Disney, а также Том Хэнкс и еще кое-кто из озвучивавших персонажей актеров вместе со знаменитостями, не задействованными в «Истории игрушек», такими как Робин Уильямс. Базз Олдрин пришел по приглашению Pixar, поскольку в его честь был назван один из главных героев. Аудитория была очарована фильмом; во время пауз после падения Базза, когда он лежал сломанный на лестничном пролете, были слышны взрослые всхлипы.

К тому времени, как «История игрушек» вышла на экраны более чем 2400 кинотеатров, критики уже опубликовали свои впечатления на основе предварительных просмотров. В них не нашлось места ни цинизму, ни спорам. Хотя на фильме стояла диснеевская «детская» печать, критики утверждали, что «История игрушек» имеет одинаковую ценность и для взрослых, и для детей; и обе аудитории его прекрасно приняли. Джанет Мэслин из New York Times превозносила «блестящий антропоморфизм» и «великолепное остроумие» фильма. Ричард Корлисс из Time противопоставил плоские характеры большинства современных кино с натуральным движением живости и несовершенством сердец Вуди и Базза, объявив «Историю игрушек» «самой изобретательной комедией года». Для Дэвида Эризена, корреспондента Newsweek, фильм стал «чудом», где «эффектная технология подчеркивает чрезвычайно человечное остроумие» и «глубокие характеры». Шоу Siskel & Ebert, транслируемое на нескольких каналах, оценило «Историю игрушек» на отлично. Оуэн Глейберман написал в Entertainment Weekly: «Я не могу припомнить, чтобы когда-либо получал столько удовольствия от просмотра кино, как от “Истории игрушек”». Кевин Мак-Манус продолжил в Washington Post: «Временами в жизни приходится сталкиваться с пропагандой. Что касается “Истории игрушек”, чрезмерные преувеличения становятся подходящими, даже необходимыми... На самом деле, чтобы найти кино, достойное сравнения, придется вернуться аж в 1939 год, когда мир сходил с ума от “Волшебника из страны Оз”».

Прозвучало и несколько неблагозвучных ноток. Некоторые критики, вероятно, введенные в заблуждение бросающимся в глаза брендом Disney, посчитали, что фильм был полностью диснеевским продуктом, или же сочли, что Pixar занималась лишь анимацией. Преобладание героев мужского пола в картине заставило критика из Chicago Tribune (который в целом высоко оценил фильм) пожаловаться: «“История игрушек” — такая мальчиковая картина, что это почти кажется диснеевским извинением за “Покахонтас”... Почему единственная игрушка Энди женского пола должна быть жеманной дамой из прошлого с порхающими ресницами, как пастушка из детского стишка?»

Заголовок на первой странице Daily Variety от 27 ноября 1995 года:

Кассовые сборы дня благодарения отправляются в страну «Игрушек»

Лидером проката, собравшим наибольшее количество зрителей, по итогам выходных стала диснеевская премьера

Заголовок на первой странице Hollywood Reporter от 5 декабря 1995 года, предваряющий репортаж о второй неделе проката «Истории игрушек»:

Игрушка заставила подвинуться остальных участников кассовых игр

Впервые фильм собрал 20 миллионов долларов за три дня декабрьских выходных

Pixar, бывший гадкий утенок Кремниевой долины, чуть больше года назад готовая продаться любому, кто бы выписал Джобсу чек на 50 миллионов долларов, который покрыл бы ее затраты, теперь переживала настоящее перерождение. «История игрушек» с легкостью стала лидером кассовых сборов в США, набрав 10 миллионов долларов к выходным (премьера состоялась в среду) и еще 28 за три дня выходных. Это была самая успешная премьера Дня благодарения в истории. В первые двенадцать дней «История игрушек» заработала 64,7 миллиона долларов.

Хотя Thinkway невероятным образом за пять с половиной месяцев умудрилась не только разработать, но и пустить в производство игрушки Вуди и Базза, все запасы были мигом сметены с полок. Один из руководителей Hasbro, производителя мистера Картошки (в фильме его озвучивал Дон Риклз), в шутку сказал Гуггенхайму, что компания испытывает «картофельное голодание».

«Можем сказать абсолютно честно, что были поражены количеством положительных отзывов о фильме, — говорилось на незамысловатом сайте Pixar, — и удивлены не меньше вашего размахом маркетинговых и рекламных усилий, сопровождающих выход фильма. Можете быть уверены, мы все купили свои Kid’s Meals в Burger King!»

Джобс ловко назначил первичное размещение акций Pixar на 29 ноября, через неделю после выхода фильма на экраны. Формально, по правилам Комиссии по ценным бумагам и биржам, Pixar находилась в «тихом периоде», в течение которого компания не могла организовывать публичных акций в поддержку своего предложения. Но Джобсу этого и не требовалось, так как неожиданно «История игрушек» стала просто вездесущей.

Кэтмелл и Кервин в то утро прибыли в офис Robertson, Stephens & Co., основного страховщика размещения акций. Из окон холеного офиса компании, располагавшегося на верхних этажах, можно было увидеть весь Сан-Франциско и Залив. На столе перед банкирами стояли бокалы с морковным соком Odwalla, любимым соком Джобса, готовые для поздравительного тоста по случаю начала продажи акций. Не хватало только самого Джобса, который, похоже, опаздывал. Присутствующие начали нервно перешептываться: «Боже, он пропустит начало размещения собственных акций».

Джобс прибыл ровно к назначенному часу и увидел, как акции тут же исчезли по начальной цене в 22 доллара. Все в возбуждении наблюдали, как в течение часа цена акций поднялась до 40 долларов и выше. Несколько раз в течение дня торги прекращались, так как не было продавцов. Цена взлетела до 49,50 доллара. За вычетом стоимости услуг банкиров компания заработала на торгах 139,7 миллиона долларов, обойдя Netscape. Этот результат стал самым значимым итогом первичного размещения акций года.

Джобс сохранил за собой 80 процентов акций Pixar. В сорок лет бывший технический специалист из Atari стал не просто богатым. После открытого размещения акций его доля в Pixar оценивалась более чем в 1,1 миллиарда долларов — и погрешность округления этой цифры почти равнялась полной стоимости его доли в Apple, когда он уходил оттуда десять лет назад.

«История игрушек» продолжала свое победоносное шествие, став самым доходным фильмом 1995 года с 192 миллионами долларов сборов в США и 357 миллионами по всему миру. Она станет первым анимированным фильмом, когда-либо номинировавшимся на «Оскар» за лучший оригинальный сценарий. Лассетер в 1996 году удостоится награды Киноакадемии за особые достижения — «за вдохновляющее руководство командой Pixar, работавшей над “Историей игрушек”, которое привело к созданию первого полнометражного компьютерного анимационного фильма». (Он прибыл на церемонию награждения на Oscar Mayer Wienermobile[63] с шофером.)

Кроме доходов и лестных отзывов Pixar и Disney получили от «Истории игрушек» многое. Просто, создав первый компьютерный анимированный фильм, Кэтмелл, Лассетер и другие члены команды Pixar наконец-то реализовали свою давнюю мечту. Более того, они осознали, что могут доверять своим инстинктам и методам в контексте производства полнометражных фильмов — такая уверенность приходит только после того, как идея становится успехом. «История игрушек» доказала, что Лассетер с командой был прав, считая, что анимационные фильмы могут обойтись без сказочных сценариев, вместо этого выводя на первый план «взрослых» героев со «взрослыми» проблемами и при этом оставаясь интересными для детей. Этот подход будет не раз реализован в следующих фильмах Pixar. «История игрушек» также зарядила Pixar стремлением к совершенству и творческой страстью.

«Страсть к производству этого фильма была настолько осязаемой, — вспоминал Эндрю Стэнтон позже, — что, думаю, каждый последующий [пиксаровский] фильм подразумевал некое усилие, направленное на воскрешение той страсти».

В то же время Pixar проникла в самую суть диснеевского производства полнометражек.

«Мы многому научились у Disney, — вспоминает Гуггенхайм. — С организационной точки зрения мы научились у них тому, как разрабатывать бюджет и план мероприятий, чтобы постоянно держать в поле зрения все стадии проекта. Кроме того, мы переняли кое-что из их организационной иерархической структуры, правда, сделали ее более компактной и эффективной, поэтому нам требовалось значительно меньше людей, чем им, для подобных проектов.

В творческом плане мы более глубоко осознали их тезис о том, что история стоит во главе всего. Эту мантру Лассетер неустанно повторял и раньше, поэтому она была не нова, однако мы увидели в этом больше глубины и возможностей. Полнометражные фильмы обладают большей сложностью истории, и здесь они знали все подводные камни, чего нельзя сказать о нас.

Забавно, некоторые из их руководства к концу работы над “Историей игрушек” признавали, что Pixar создала фильм, который больше походил на традиционные диснеевские мультфильмы, чем то, что выпускали в то время они. Они нехотя восхищались Pixar и Лассетером за это».

Disney тоже многому научилась у Pixar. Disney Feature Animation к тому времени уже вовсю использовала компьютерную анимацию — при создании сцены в бальной зале для «Красавицы и Чудовища», сцены на часовой башне для «Великого мышиного сыщика», панического бегства антилоп и других спецэффектов для «Короля Льва». «История игрушек» открыла глаза Disney на широчайшие возможности новой среды.

На тот момент было еще слишком рано всерьез предполагать, что диснеевский деловой мир значительно изменился — что Disney, сама того не осознавая, втянула себя в нешуточную конкуренцию в сфере анимационных фильмов. Эта идея была смешной. Выскочки вроде Дона Блата («Секрет крыс», «Американская история», «Земля до начала времен») приходили и уходили вне зависимости от их намерений и целей. Как бы то ни было, Disney была безраздельным правителем полнометражной анимации. Так было всегда. Так будет всегда. Disney будет господствовать в компьютерной анимации так же, как когда-то господствовала в анимации традиционной. Pixar останется стремящимся угодить подрядчиком. Казалось, звезды и планеты давно стоят на своих местах, но среда компьютерной анимации и феноменальный успех «Истории игрушек» вот-вот пошатнут этот устоявшийся миф.

Оглавление книги