Книга: Магия Pixar

9. Кризис в Монстрополисе

9. Кризис в Монстрополисе

Лори Мэдрид писала детские песни с середины 1990-х, со времен студенчества, когда она занималась социальной работой. Она продолжала этим заниматься и на первом месте работы, в реабилитационном центре для детей Гарлема и Южного Бронкса, подвергшихся насилию. Она обнаружила, что дети, попавшие в сложную ситуацию, любят петь песни в рамках лечения. Некоторые песни помогали им лучше относиться к самим себе или сдерживать свои эмоции. Одна из песен, Strange House («Чужой дом»), давала возможность приемным детям выразить, каково быть оторванными от семьи и жить с чужими людьми. Кое-кто из коллег Мэдрид начал использовать ее песни и в своей практике.

Позже, вернувшись в родной Торрингтон[69], она попробовала написать рассказ для детей в стихах, который назвала «Мальчик у меня в шкафу». В двадцати восьми строчках рассказывалась история маленького напуганного монстра, который был уверен в том, что видел мальчика у себя в спальне, в шкафу. Его мама утверждала, что ему нечего бояться, так как на свете не бывает мальчиков. В конце октября 1999 года Мэдрид разослала свою историю шести издательствам, в том числе в Chronicle Books в Сан-Франциско, где вместе с детскими книжками печатались книги по искусству, архитектуре и фотографии. Оттуда ответа она не получила. Одно из издательств проявило интерес к истории, но из этого ничего не вышло. Позже Мэдрид превратила историю в мюзикл «Монстр в моем шкафу», который поставила местная программа «Старшие братья, старшие сестры»[70] и возила по штату в течение лета 2001 года.

В конце лета несколько ее друзей и сотрудников, видевших мюзикл, посоветовали посмотреть трейлер нового фильма Pixar «Корпорация монстров». Они утверждали, что в основе фильма совершенно точно лежала ее история: «Должно быть, Pixar использовала твою работу. Pixar украла у тебя сюжет».

Мэдрид сама посмотрела трейлер во время празднования Дня труда[71] и пришла к такому же выводу. «Я поняла, что смотрю на экран и вижу свою историю в цвете, — позже вспоминала она. — Правда, имени моего в списке авторов не было. Шкаф, ребенок, монстр, выражения лиц, обстановка — полное ощущение того, что история была выдумана мной».

Она была ужасно расстроена. Кто теперь поставит ее мюзикл? Все будут считать, что это она повторила идею фильма.

Ее мюзикл вышел совсем недавно, Pixar не могла скопировать его. Видимо, кто-то из компании получил сам рассказ от какого-нибудь издательства. Она порылась в Интернете и обнаружила, что Pixar только что выпустила книгу «Искусство корпорации монстров» в издательстве Chronicle, хотя все предыдущие книжки выпускал в Hyperion, внутреннем издательстве Disney. Ход событий для нее теперь стал ясен: издательство Chronicle передало историю в Pixar в 1999 году, a Pixar отплатила за услугу, издав у них книгу.

Она нашла адвоката и в октябре подала иск в федеральный суд в Шайенне[72] против Chronicle Books, Pixar и Disney.

Заявление в суде выглядело по меньшей мере надуманным. Рассказ о монстрах, которые боятся детей, мог придумать кто угодно. Действительно, одна из студенческих работ Лассетера, «Кошмар», изображала монстра, который боялся маленького мальчика. Более того, законы книгоиздательства были таковы, что добровольно присланная рукопись неизвестного автора без агента вряд ли привлекла бы внимание кого-либо, кроме рядового сотрудника издательства, не говоря уже о том, чтобы быть тут же переданной в руки крупной киностудии.

В конце концов, хотя Лори Мэдрид и не знала этого, отношения между Chronicle и Pixar возникли лишь в начале августа 2000 года, когда производство «Корпорации монстров» было в самом разгаре. Один из менеджеров Pixar отправлял запросы в различные издательства по поводу создания специального издательского бренда Pixar, под которым можно было бы печатать работы художественного отдела компании в перерывах между проектами. Идея так и не нашла своих сторонников, но Chronicle согласилось напечатать иллюстрированную книгу «Корпорация монстров» после того, как Hyperion отказалось ее издавать.

Какой бы невероятной ни казалась история, изложенная Мэдрид, кинокомпаниям приходилось относиться к подобным искам со всей серьезностью. Если бы дело дошло до суда, адвокаты ничего не могли бы гарантировать. Когда Pixar была еще в составе Lucasfilm, издательство Chronicle выпустило книгу «Звездные войны» совместно с корпорацией. Обе компании — и Pixar, и Chronicle — находились в районе Залива. Судья вполне мог предположить, что в частных отношениях кто-то из Chronicle передал рассказ кому-то из Pixar в 1999 году, и эта история попала в руки команды, занимавшейся производством «Корпорации монстров». Судьи могли решить, что фильм нарушил права оригинальной истории Мэдрид. Вдобавок ко всему адвокат Мэдрид, Бет Мэри Боллинджер, получила бы доступ ко всем файлам и электронным сообщениям Pixar, если бы ей того захотелось, — и любое случайное замечание можно было бы повернуть против студии.

Если говорить о более насущных делах, Боллинджер использовала самое страшное оружие судебного спора об авторских правах: она добилась того, чтобы суд выпустил предварительный запрет, согласно которому Pixar и Disney не могли демонстрировать фильм до окончания судебной тяжбы. Компании убеждали суд тут же прекратить дело. Однако, несмотря на их протесты, судья назначил слушание по поводу предварительного запрета. Оно должно было состояться 1 ноября 2001 года — за день до запланированной премьеры «Корпорации монстров» на 5800 экранах в 3200 кинотеатрах по всей стране.

Так Пит Доктер, тридцатитрехлетний режиссер фильма, и Дик Кук, руководитель Walt Disney Motion Pictures Group (ему был пятьдесят один год), оказались в федеральном суде в центре Шайенна ветреным утром в четверг. Компанию им составил дивизион адвокатов во главе со Стивом Маренбургом из лос-анджелесской юридической компании Irell & Manella и частным консультантом защиты Тэрри Мэки. После того как Боллинджер изложила свои начальные претензии, а Мэдрид дала показания, пришел черед Мэки обратиться к суду.

— Ваша честь, нельзя недооценить серьезность этого дела, — начал он.

Предварительный запрет, по его словам, «вероятно, стал бы самой суровой и серьезной мерой», которую суд может применить на данном этапе, и последствия этого могут быть «катастрофическими». Истец налагал на себя тяжкое бремя оправдания такого шага.

— Вот что нам известно о свидетельствах, — продолжал Мэки. — Не существует свидетельств того, что работа истца была скопирована, абсолютно никаких. На самом деле, нет свидетельств и доступа к работам истца никоим...

— Могут быть косвенные свидетельства, — перебил судья.

— Безусловно, ваша честь, — ответил Мэки. Он утверждал, что «досягаемость была очень сложной».

Затем Мэки обратился к тому, были ли вообще нарушены права истории Мэдрид.

— Суд должен взглянуть на обе работы и сопоставить их, так как мы можем лишь сравнить слова, — сказал он. — Идеи, на которые указывала Боллинджер, — страх монстра перед ребенком, шкаф как переход из человеческого мира в мир монстров — в истории Мэдрид появились не впервые.

Доктер давал показания в начале четвертого, отвечая на вопросы Мэки.

Вопрос: Назовите свое полное имя, пожалуйста.

Ответ: Меня зовут Питер Доктер.

Вопрос: Произнесите свою фамилию по буквам.

Ответ: Д-о-к-т-е-р.

Вопрос: Где вы работаете?

Ответ: Я режиссер в анимационной студии Pixar.

Вопрос: Когда вы стали режиссером студии?

Ответ: Примерно в 1997 году.

Вопрос: Можете ли вы сказать суду, какую роль вы играли в создании фильма студии про монстров?

Ответ: Да, сэр. Как режиссер я участвовал во всех процессах, начиная от разработки концепции сюжета и заканчивая подбором актеров для озвучивания и разработкой дизайна персонажей.

Мэки расспрашивал его обо всех стадиях работы над фильмом. Доктер утверждал, что сюжетные линии были оригинальными и возникли вне зависимости и влияния рассказов Мэдрид или кого-либо еще. «Они все основывались только на наших детских впечатлениях», — сказал он.

Председателем суда был Клеренс Бриммер-младший, элегантный джентльмен семидесяти девяти лет, бывший генеральный прокурор штата, назначенный на этот пост во времена администрации Форда. После того как Доктер упомянул Джона Гудмена и Билли Кристала, которые озвучивали главных монстров, судья Бриммер перебил его вопросом:

— Один из моих помощников утверждает, что это имена выдающихся актеров. Это верно?

Мэки подтвердил, что судье дали верную информацию.

В перекрестном допросе Боллинджер старалась выяснить, был ли характер Бу — маленькой девочки, которая попала через дверь своего шкафа в Монстрополис, город монстров, — неизменным с 1999 года. Документы начала 1999-го описывают ее как «более чудовищную, чем сами чудовища, взявшие ее в плен», с «сильным, упрямым характером» и «жесткими инстинктами выживания». По мнению Боллинджер, характер героини Бу в фильме — или по крайней мере в клипе, который продемонстрировал Мэки, — был совершенно иным.

Вопрос: Итак, вы описываете эту маленькую девочку как имеющую жесткие инстинкты выживания?

Ответ: В каком-то смысле. Это не так очевидно в клипе, который мы только что видели.

Вопрос: А это очевидно в фильме?

Ответ: Она довольно бесстрашна и задириста.

Вопрос: Почему она бесстрашна и задириста? Вы можете описать сцену, где она бесстрашна и задириста?

Ответ: То, что она лицом к лицу сталкивается с трехметровым, тысячекилограммовым синим парнем в шкуре и говорит ему «Киска», отлично это описывает. В фильме есть также сцена, где она носится по квартире, абсолютно не обращая внимания на двух чудовищ.

Когда Доктер закончил давать показания, судья Бриммер ему немного помог:

— Это [фильм] потребовало у вас пять лет непростой работы и, я полагаю, немалых денег?

— Да, — ответил Доктер, — не моих, но...

— И в работе было занято чрезвычайно много людей?

— Это правда, да. Думаю, над фильмом работало более 450 человек. И да, в таком случае производство от задумки до конечных кадров заняло пять лет, что довольно типично. Производство «Истории игрушек» длилось четыре с половиной года.

— Итак, ничего здесь не могло быть сделано за ночь, — продолжал судья Бриммер, — и маловероятно, что вы стали что-либо делать по своей прихоти, прочитав чей-то рассказ?

— Нет, нет, конечно, нет, — согласился Доктер.

Маренберг, советник Disney и Pixar из Лос-Анджелеса, вызвал Дика Кука. Кук начал работать в компании Disney тридцать лет назад в качестве оператора движения, управляя паровозом и монорельсовыми поездами, потом он постепенно двигался по карьерной лестнице. В настоящий момент он отвечал за производство, распространение и маркетинг диснеевских фильмов и видео по всему миру. Маренберг задавал ему вопросы о последствиях предварительного запрета на выпуск фильма.

— Что касается Disney, последствия будут просто разрушительными, — сказал Кук.

«Корпорация монстров» была одним из основных фильмов сезона вместе с лентами «Гарри Поттер и философский камень» и «Пёрл-Харбор». Дата выхода фильма на большой экран была назначена задолго до этого момента, почти год назад. Disney подготовила аудиторию, показав более сорока тысяч трейлеров в кинотеатрах и проведя дорогостоящую рекламную кампанию. Две недели назад состоялась масштабная праздничная пресс-конференция с участием Доктера, Лассетера и актеров фильма. На предстоящую премьеру и спецпоказы компания уже потратила около трех с половиной миллионов долларов. Все подготовлено к тому, чтобы достичь кульминации 2 ноября. Завтра.

Примерно 5800 отпечатанных листовок уже сошли с конвейера Technicolor в Калифорнии и Огайо и отправились в кинотеатры. Владельцы залов, рассчитывающие на показ, останутся с пустыми экранами.

— Причина, по которой мы остановились на втором ноября, в том, что на День благодарения уже запланирован показ «Гарри Поттера», а на Рождество — еще несколько картин, — объяснил Кук. — Конкуренция будет высокой. Мы хотели выпустить картину в первый уикенд, так как она очень важна.

Вопрос: Итак, очевидно, задержка выпуска картины по причине судебного запрета или какой-либо другой повлияет на первый уикенд и возможность получить все выгоды, на которые вы рассчитывали, основываясь на том, что второе ноября как раз приходится на первый уикенд?

Ответ: Это будет катастрофа.

Вопрос: Повлияет ли это лишь на киноиндустрию и кинотеатры или под удар попадут еще какие-либо рынки Соединенных Штатов?

Ответ: Ну, все это вырастет как снежный ком. Это нанесет ущерб индустрии домашнего видео, DVD, по сути, пострадает мировой рынок, так как он сильно зависим от того, как идут дела в США. Если сейчас премьера не состоится, это совершенно определенно самым негативным образом повлияет на успех картины.

Более того, если пойти дальше, исчезнут возможности для любых вспомогательных отраслей: например, не выйдет телевизионный сериал, не появится новый аттракцион или тематическая область в парке или что-либо подобное.

Производственный цикл фильма, объяснял Кук, похож на жизненный цикл овоща или фрукта.

— Ты стараешься все заранее спланировать, сеешь семена, используешь удобрения, поливаешь, следишь за питанием растения и тому подобное. И когда приходит время собирать урожай, нужно собирать урожай.

Пиксаровский фильм созрел. Пришло время собирать урожай. Кук рассказал судье Бриммер, что Disney наняла компанию National Research Group, которая занимается исследованиями для целого ряда студий, чтобы оценить, знают ли зрители о премьере «Корпорации монстров».

— Результаты просто зашкаливали, — рассказал Кук об итогах. — Если обычно фильм набирает 30-40 баллов, наш набрал 80.

— «Корпорация монстров» — это в каком-то смысле спелый фрукт? — спросил Маренберг.

— Это персик, который выглядит зрелым уже сегодня, и ты хочешь его съесть прямо сейчас, — сказал Кук. — Если сейчас его не съесть, он испортится.

Маренберг повернулся к судье Бриммер.

— У меня все, — объявил он.

Выслушав финальные аргументы Боллинджер и Мэки — Боллинджер отказалась от перекрестного допроса Дика Кука, — судья Бриммер огласил решение суда. Он отклонил ходатайство ответчиков о прекращении дела и проанализировал требования для наложения временного запрета. Принесет ли Мэдрид отсутствие запрета непоправимый ущерб? Какова вероятность того, что именно она выиграет дело? Перевесит ли ее ущерб от выхода фильма ущерб Disney и Pixar от судебного запрета на выпуск фильма? Наконец, будет ли противоречить запрет общественным интересам? Вычеркнув каждое из требований, он объяснил, почему принял решение не препятствовать выходу фильма в намеченное время.

Дойдя до последнего пункта, где говорится об общественном интересе, он слегка шутливо заметил:

— Один из моих сотрудников сказал, что две его племянницы, двух и семи лет, очень расстроятся, если я подпишу запрет...

Полагаю, в стране найдется достаточно маленьких детей, которые будут считать меня самым ужасным из судебных монстров, если я это сделаю.

Страшное орудие было обезврежено. Disney и Pixar смогут выпустить «Корпорацию монстров» на экраны. Однако слушания по делу будут продолжаться, и если Мэдрид удастся доказать, что ее авторское право было нарушено, компании понесут убытки.

Обе стороны судебного иска использовали право «обязательного предоставления документов суду», т. е. могли требовать друг у друга письменные документы под присягой, привлекать сотрудников и других свидетелей для дачи показаний и переворачивать все документы. В течение последующих месяцев Боллинджер допрашивала Лассетера и одного из дизайнеров «Корпорации монстров» Боба Поли. Архивариус Pixar Кристин Фримен собрала более сотни коробок с материалами компании по требованию Боллинджер, среди прочего, предоставить «все собственные письменные свидетельства, имеющие отношение к сюжету “Корпорации монстров”» и «все художественные материалы — в том числе все, что касается художественной концепции, — имеющие отношение к “Корпорации монстров”».

Судья Бриммер прекратил дело 26 июня 2002 года, постановив — , в ответ на ходатайство со стороны ответчиков, — что фильм просто не имеет ничего общего с произведением Лори Мэдрид длиной в двадцать восемь строчек, не считая общей тематики и идей, которые не подпадают под действие закона об авторском праве. «Все эти идеи стандартные и неотделимы от персонажей, как и от детских фантазий в целом, — писал он. — Постановить, что подобные вещи должны охраняться законом об авторском праве, значило бы воспрепятствовать свободному потоку детских историй и подразумевать, что любой детский кошмар — это нарушение чьих-то авторских прав».

Можно было с уверенностью сказать: «Дело Мэдрид» в прошлом. Pixar вытерпела тяжбу и выиграла ее. Однако, по мере того как разворачивались дальнейшие события, стало ясно, что это дело было лишь прелюдией к другому, более серьезному судебному иску.

Пит Доктер начал работу над фильмом, который позже получил название «Корпорация монстров», в 1996 году, когда остальные занимались «Приключениями Флика» и «Историей игрушек — 2». Кодовым названием фильма было «Затерянный город», по имени любимого Доктером ресторана в Пойнт-Ричмонде. Изначально главным героем должен был стать молодой человек тридцати двух лет, сражающийся с монстрами, которых никто больше не видит. Когда Доктер сменил концепцию, основным действующим человеческим персонажем на какое-то время стал маленький мальчик, а потом на смену ему пришла маленькая девочка.

К началу февраля 1997 года Доктер набросал черновой вариант сюжета вместе с Харли Джессапом, Джиллом Калтоном и Джеффом Пиджином, который уже отдаленно напоминал итоговый вариант фильма. В той истории, названной просто «Монстры», герой Салли (тогда его звали Джонсон) был многообещающим сотрудником, его работой было пугать детей; друга, который появился в итоговом варианте, Майка Вазовски, еще не было.

Ребенок спускается в подвал, чтобы найти потерянный носок. Вдруг из груды белья для стирки появляется ужасное чудовище, которое пугает его до смерти.

Чудовище по имени Джонсон, огромное, покрытое синим мехом, открывает дверь. Оно вытаскивает фальшивые клыки, снимает заостренный нос и фальшивый горб. Оно заполняет документы о работе и подписывает их в трех экземплярах...

Джонсон переходит из рабочей зоны в зону отдыха и передает свои бумаги в кабину диспетчера. Диспетчер нажимает на кнопку, чтобы отправить дверь в Дверехранилище. Джонсон садится рядом со своими коллегами-монстрами в ожидании следующих заданий. В отличие от своих соседей, которые играют в карты, курят или болтают, Джонсон отрабатывает последние техники пугания. Как и Джек Леммон из «Квартиры»[73], Джонсон внимательный, увлеченный трудоголик, который живет работой.

Дела Джонсона идут наперекосяк после очередного задания, когда после пугающего сеанса он случайно возвращается с шестилетней девочкой. (Девочка, которую в этот момент еще звали Мэри, позже, по предложению Эндрю Стэнтона, получает имя Бу.) Мэри кричит, когда впервые видит Джонсона, но позже успокаивается и требует вернуть ее домой. Джонсон старается ее вернуть, не привлекая внимания: детям запрещено находиться в мире монстров.

4 февраля Доктер представил историю руководству Disney вместе с художественными эскизами, описав «Монстров» как историю взаимоотношений Джонсона и Мэри. Получив кое-какие предложения, он вместе с коллегами вернулся в офис и подготовил обновленную версию к 30 мая. На этой встрече опытный диснеевский аниматор Джо Грант — он работал еще над «Белоснежкой и семью гномами», первым анимационным фильмом Disney, — предложил заменить название на «Корпорация монстров». Название сохранилось.

В последующей трактовке, представленной 8 августа, Мэри превратилась в семилетнюю девочку с закаленным характером, над которой годами издевались и шутили старшие братья. Джонсон, напротив, стал нервным — он нервничал из-за опасности потерять работу пугателя, так как руководитель Корпорации монстров объявил, что будет сокращать штат компании. Он завидовал другому пугателю, Нэду, лучшему сотруднику корпорации. «Он считает, что, если сможет стать таким же чудовищным, как Нэд, остаток жизни пройдет как надо и он уже не будет так несчастен».

Идея дать главному монстру приятеля появилась 6 апреля 1998 года, во время «сюжетного саммита» в Бербанке, в котором участвовали сотрудники Disney и Pixar. Появление такого героя даст возможность главному монстру рассуждать о своих трудностях. Доктер назвал нового героя Майк в честь отца своего друга Фрэнка Оза, режиссера и участника «Маппет-шоу».

Как до этого Вуди и Базз, герои Салли и Бу претерпели значительные изменения в течение работы над сюжетом с 1996 по 2000 год. Салли сначала был уборщиком, потом рабочим нефтеперерабатывающего завода, потом бывшим пугальщиком, который теперь работал на нефтеперерабатывающем заводе, потому что из-за несчастного случая потерял зрение, и, наконец, он стал лучшим пугальщиком Корпорации монстров. У него то прибавлялись, то исчезали щупальца и паукообразное множество глаз. Бу превратилась из взрослого мужчины в маленького мальчика, а потом стала деспотичной неконтролируемой маленькой девочкой — похожей на похищенного мальчишку из рассказа О’Генри «Вождь краснокожих» — и в итоге она спокойный, невинный, еще не умеющий говорить ангелочек. Как только Бу стала девочкой, она на время превратилась в ирландку и повторяла ужасающие Салли и Майка слова «пи-пи», потом она должна была стать первым афроамериканским персонажем Pixar.

Роль Салли — Джеймса Салливана — озвучивал Джон Гудмен, звезда сериала «Розанна»[74] и постоянный участник фильмов братьев Коэнов. Гудмен воспринял героя как игрока Национальной футбольной лиги, только монстра. «Он похож на бывалого нападающего примерно на десятом году своей карьеры, — сказал он однажды. — Он полностью посвятил себя делу и является абсолютным профи».

Билли Кристал, сожалея о том, что отказался в свое время озвучивать Базза Лайтера, согласился на роль Майка Вазовски, одноглазого друга и ассистента Салли. Бу озвучивала дочка одного из сотрудников художественного отдела, девочка дошкольного возраста.

В ноябре 2000 года, в самом начале производственных работ по «Корпорации монстров», компания Pixar во второй раз со времен Lucasfilm собрала вещи и сменила офис. Шутки по поводу офиса в Пойнт-Ричмонде — «сверни налево у нефтеперерабатывающего завода» — уже становились избитыми. Примерно пять сотен сотрудников компании работали уже в трех зданиях, отделенных друг от друга оживленной трассой. На вечеринке, посвященной переезду из Пойнт-Ричмонда, кто-то демонстративно разбил один из компьютеров кувалдой, вспоминая о недавней премьере фильма «Офисное пространство»[75].

В качестве нового офиса Джобс изначально рассматривал бывший склад в Сан-Франциско, но ездить туда было бы неудобно и ему, и большинству сотрудников Pixar, которые обосновались в восточной части района Залива и в округах Марин и Сонома на севере. Наконец он остановился на центре Эмеривилля, Калифорния (с населением 6600 человек), недалеко от Беркли, где он смог приобрести бывшее здание консервного завода Del Monte и прилегающие площади размером шестьдесят пять тысяч квадратных метров.

Лассетер сначала настаивал на кампусе в духе традиционных голливудских студий, где бы располагались отдельные здания для разных фильмов, находящихся в производстве, и одноэтажные домики для тех, что еще в разработке; но позже он отказался от этой идеи после разговора со своим наставником Фрэнком Томасом из Disney. Томас горевал о тех днях, когда Уолт решил переместить аниматоров из переполненных студий на Гиперион-авеню в Лос-Анджелесе в просторный, на первый взгляд просто райский комплекс в Бербанке, где у каждого был свой кабинет и где подразделения компании располагались в отдельных зданиях. Оказалось, по словам Томаса, что все связи нарушились. Исходя из этого Джобс и Лассетер решили, что для Pixar нужно найти одно огромное здание — около семидесяти тысяч квадратных метров, — чтобы у сотрудников была возможность случайно встретиться в длинных коридорах. (Так случилось, что дизайном здания занималась та же фирма, что разрабатывала для Билла Гейтса стиль его огромной резиденции в прибрежной полосе озера недалеко от Сиэтла.) Сотрудники быстро наполнили интерьер причудливо оформленными рабочими пространствами; фасад гавайской хижины соседствовал с пригородным коттеджем с флагом, почтовым ящиком и спутниковой тарелкой.

Что касается производства, «Корпорация монстров» отличалась от прежних работ Pixar, и у каждого из главных персонажей был свой ведущий аниматор: за Салли отвечал Джон Карс, за Майка — Эндрю Гордон, за Бу — Дэйв де Ван. Карс обнаружил, что голос Гудмена, чем-то похожий на медвежий рев, отлично подходит его герою. Однако ему пришлось решать непростую задачу, которая касалась исключительного веса Салли. Обычно аниматоры передавали тяжесть героя, делая его движения более медленными и затрудненными, однако, считал Карс, это не подходит для главного героя — это придаст фильму вялость. Как и Гудмен, Карс начал воспринимать Салли как футболиста, спортивная форма которого дает ему возможность быстро двигаться, несмотря на свои размеры. Чтобы помочь аниматорам с Салли и другими большими монстрами, Pixar пригласила Роджера Крама, эксперта по передвижению тяжелых млекопитающих из Беркли, провести специальную лекцию на эту тему.

Кроме работы над человекоподобной внешностью Салли огромные усилия требовались от команды технических специалистов, чтобы визуализация его шерсти выглядела как можно более качественной. Другие производственные студии уже успешно справлялись с реалистичной шерстью, больше всех на этом поприще добилась компания Rhythm & Hues в своих «полярных» рекламных роликах для Coca-Cola и фильме «Бейб» с говорящими животными. Однако шерсть для «Корпорации монстров» требовалась в больших масштабах. С точки зрения пиксаровских технарей, решение «проблемы шерсти» вызывало несколько значительных трудностей. Одна из них заключалась в том, чтобы сделать визуализацию огромного количества волосков — 2 320 413 для Салли — наиболее эффективным способом. Другая касалась того, что волоски должны отбрасывать тень друг на друга. Без самозатемнения шерсть или волосы приобретают нереалистичный, плоский вид. (Волосы младшей сестры Энди из первых кадров «Истории игрушек» представляют собой пример волос без затемнения.) Третья трудность была в том, чтобы дать возможность аниматорам контролировать направление и движение шерсти без чрезмерных усилий.

«Во всем, что касается сложных физических движений — будь то волосы, одежда, жидкость и т. п. — совершенно непрактично анимировать вручную каждую деталь, — отмечает Том Локович, один из членов «шерстяной» команды. — Ты хочешь, чтобы все это двигалось “физически”, т. е. должен разработать программу, которая заставит двигаться волоски, ткань или что угодно в соответствии с определенными физическими моделями.

Значительный объем работы требовался в части выбора и установки параметров для того, чтобы результат моделирования выглядел так, как надо. Установи один параметр чуть ниже, и волоски будут свисать, будто сделанные из резиновой ленты; установи его чуть выше, и цифры будут слишком непредсказуемыми, что приведет к “взрывам” волосков. Однако как бы ни была важна имитационная модель, ты не можешь позволить физике выполнить всю работу... К примеру, для драматического эффекта может потребоваться, чтобы в определенном месте на лице героя волос не было, даже если с точки зрения “законов физики” они там должны быть. В таком случае можно использовать дополнительные физические эффекты, например столкновение невидимых объектов или дополнительных сил, чтобы заставить модель делать то, что ты хочешь; либо стоит отменить результаты моделирования, подробно “объяснив” программе, чего ты хочешь добиться. На практике чаще всего используется комбинация обоих подходов».

Техники моделирования шерсти стали частью новой программы Fizt («инструмент физики»). Когда анимация кадра с Салли была готова, в игру вступала Fizt и добавляла ему шерсть, учитывая все движения, а также ветер и эффект гравитации.

Программа Fizt контролировала и сложные движения свободной футболки Бу, при которых образовывались складки и морщинки. В предыдущих работах Pixar одежда человеческих персонажей оставалась неестественно гладкой и не могла двигаться вне зависимости от движений тела героя; в некоторых случаях одежда на самом деле была просто рисованной текстурой, нанесенной на кожу персонажа. Основой технологии, которую Fizt использовала для создания естественных движений футболки Бу, послужила программа моделирования одежды, написанная ведущим исследователем компании Майклом Кассом для пиджака Джери в фильме «Игра Джери».

Задача анимации одежды лишь на первый взгляд звучала обманчиво просто. На самом же деле она требовала решения сложной проблемы — как заставить одежду не спутываться, когда ее части пересекаются (например, когда герой сдавливает одежду при движении плечами, локтями или коленями). Касс, к которому при работе над «Корпорацией монстров» присоединились также Дэвид Барафф и Эндрю Уиткин, разработал алгоритм, который они назвали «общий анализ пересечений», способный справиться со взаимодействием ткани с тканью.

Сложность изображений в «Корпорации монстров» — речь идет не только о шерсти Салли или футболке Бу, но также о сложных декорациях, например о Дверехранилище с крепежами для полумиллиона висящих дверей, — требовала большей компьютерной мощности для визуализации, чем любая из предыдущих картин Pixar. Система для рендеринга «Корпорации монстров» состояла из 3500 процессоров Sun Microsystems. Для сравнения: для «История игрушек — 2» использовалось 1400 процессоров, а для «Истории игрушек» — 200. (Каждый компьютер в системе в среднем имел от двух до четырех процессоров, поэтому собственно компьютеров было намного меньше.) В самом деле, когда Pixar исследовала общий объем компьютерной мощности, требуемой для каждого фильма, приняв во внимание то, что новые фильмы используют для визуализации не только больше процессоров, но и более новые, производительные процессоры, оказалось, что «Корпорация монстров» использовала больше мощности, чем три предыдущих фильма Pixar вместе.

Выйдя на экраны 2 ноября 2001 года и получив лестные отзывы критиков, фильм занял место «История игрушек — 2» и стал вторым после «Короля Льва» по объему кассовых сборов всех времен.

С очевидной целью ослабить интерес к «Корпорации монстров» студия DreamWorks продолжила конкурентную борьбу, выпустив для домашнего просмотра DVD своего последнего хита «Шрек» в тот же день, когда в кинотеатрах начался показ пиксаровского фильма. Свидетельством растущей популярности домашнего видео и самого фильма DreamWorks послужило то, что за выходные «Шрек» собрал на продаже дисков больше, чем «Корпорация монстров» в кассах кинотеатров. В марте следующего года Джеффри Катценберг получил еще больше удовлетворения, когда именно «Шрек», а не «Корпорация монстров» был удостоен первой награды Киноакадемии в новой номинации «Лучший анимационный полнометражный фильм» — возможно, из-за того, что взрослый, циничный юмор «Шрека» больше привлек академиков.

1 октября 2002 года, почти одиннадцать месяцев спустя после премьеры «Корпорации монстров», возник второй судебный иск о нарушении авторских прав. Ответчиками опять были Disney, Pixar и Chronicle Books. На сей раз истцом был Стэнли Миллер, профессиональный художник и иллюстратор шестидесяти двух лет, наибольшую известность получивший за дизайн афиш и обложки диска рок-группы Grateful Dead. Все работы он подписывал своим творческим псевдонимом Стэнли Маус.

В конце 1950-х, еще будучи подростком, Миллер начал свою художественную карьеру, рисуя комиксы с монстрами, а затем продавая эти комиксы для постеров, футболок и календарей. С начала 1960-х его главными героями были огромный волосатый монстр и его маленький одноглазый приятель. Оба они в течение десятилетий претерпевали значительные изменения. В 1997 году Миллер подготовил образцы иллюстраций, описание сюжета и сценарий для анимационного фильма «Простите мой прах», где большой монстр появляется под именем Фрэд Флипоггер, а маленький — под именем Мудрый Глаз Джи. Они живут в городе Монстр-сити, который управляется Американской корпорацией монстров (это настоящее название компании Миллера). Миллер распространил материалы к фильму в следующем году.

На взгляд обывателя, у Салли и Фрэда Флипоггера было мало общего, кроме того, что оба они были мохнатыми двуногими чудовищами. Однако дизайн Майка и Мудрого Глаза Джи невероятным образом был схож, у обоих была голова с большим глазным яблоком и ртом, стоявшая на двух тонких ножках. У Мудрого Глаза Джи была высокая подружка, Лукреция, которой он доставал лишь до пояса — так же, как и Майк до талии своей подружки Силии. В процессе сбора документов в рамках судебного процесса также обнаружилось, что художественный отдел Pixar собирал образцы комиксов Миллера — хотя и не было доказательств того, что эта коллекция содержала изображения Фрэда Флипоггера и Мудрого Глаза Джи. Кроме того, выяснилось, что дизайн Майка появился уже после того, как Миллер распространил материалы к фильму «Простите мой прах», а один из экземпляров получил друг Лассетера. (Друг дал показания, что не показывал материал Лассетеру.)

С одной стороны, предмет спора в суде был утверждением очевидного: любой, кто решил бы создать анимационный фильм о монстрах, скорее всего, испытал бы влияние других художников, чьими работами он восхищался и которые создали интересные изображения чудовищ. В искусстве и театре, как и в других областях, редко что может быть названо абсолютно новым. Шекспир списывал свои римские трагедии с грека Плутарха.

Что касается Pixar, Лассетер с самого начала ввел практику знакомства с работами других художников как часть корпоративной культуры. И до, и после «Корпорации монстров» фильмы Pixar показывают очевидные кинематографические и литературные аллюзии — где-то больше, где-то меньше, — с которыми мало кто будет спорить. Лассетер часто говорил о влиянии Хаяо Миядзаки на свои работы. «История игрушек» черпала вдохновение в известных американских фильмах о случайных напарниках. Она строилась на той же фундаментальной идее (о том, что игрушки оживают, когда их никто не видит) и нескольких похожих сюжетных поворотах (игрушка, которая не знает, что она игрушка, становится подарком на день рождения, потом теряется, а в итоге ее нужно спасти), что и фильм 1977 года «Потрепанные Энн и Энди», снятый бывшим боссом Лассетера Ричардом Уильямсом.

«Приключения Флика» представляли собой искаженный комический пересказ классического вестерна «Великолепная семерка» и его японского предшественника «Семь самураев» — с таким же настроением, как в фильме 1986 года «Трое друзей» Джона Ландиса. Сюжет «Тачек» продолжал линию фильма 1991 года «Доктор Голливуд», а дизайн персонажей картины испытал на себе влияние работ Билла Пита для диснеевской короткометражки 1952 года «Сьюзи, маленький синий автомобиль». Кульминационный момент «Рататуя» — когда ресторанный критик испытывает блаженство, попробовав простое крестьянское блюдо, — повторяет в комической манере случай с печеньем из романа Марселя Пруста «Воспоминания об ушедшем». Фильм Альфреда Хичкока «Окно во двор» повлиял сразу на два пиксаровских фильма с разницей в восемь лет: на «Историю игрушек — 2», где камера повторяет движение оружия, и на «Рататуй», где взгляд главного героя передается быстрым чередованием коротких планов.

Искусство никогда не создавалось в вакууме. Сложный вопрос, заданный Миллером студии Pixar, заключался в следующем: если «Корпорация монстров» была создана на основе персонажей Миллера, где проходит грань между почитанием и художественным влиянием и незаконным использованием?

И Миллер, и ответчики наняли экспертов для дачи показаний и представили свои отчеты в суд в августе 2004 года. Один из экспертов защиты, Джеффри Коэн, был профессором английской филологии в Университете Джорджа Вашингтона в Вашингтоне и признанным специалистом в области «чудовищности» в литературе и культуре. Он написал несколько книг по этой теме, в том числе «Теория монстров: Культура чтения», «Кровавые истории: Чудовища, евреи и состязания в средневековой Британии» и «О великанах: Секс, чудовища и средние века». Коэн объяснил, что одноглазые существа давно прижились в литературном мире монстров. Франкмасонское изображение Божьего ока на американских долларовых купюрах, всевидящее око злого волшебника Саурона из «Властелина колец», греческие мифологические циклопы, инопланетянка Лила из анимационного сериала «Футурама» — все они были предшественниками одноглазых существ вроде Майка или Мудрого Глаза Джи. «Миллер работал в давно устоявшейся и богатой традиции», — писал Коэн.

Коэн добавил, что двух мужских персонажей-приятелей с непохожей внешностью можно найти в фильме Джона Хьюза «Самолетом, поездом и автомобилем» со Стивом Мартином и Джоном Кэнди, в новелле «О мышах и людях» — да где угодно.

Однако Стэнли Миллер вовсе не утверждал, что именно он изобрел одноглазого монстра или историю взаимоотношений двух приятелей. Разбираясь в вопросе, повлиял ли персонаж Миллера Мудрый Глаз Джи на пиксаровского Майка, Коэн просто пришел к заключению, что «они не являются абсолютно одинаковыми образами чудовищ», не вдаваясь в детали.

Другой эксперт защиты, Стивен Биссетт, был автором и иллюстратором юмористических книг, интерпретатором фильмов в жанре хоррор и фэнтези и соуправляющим отмеченного несколькими наградами магазина видеопродукции в Брэтлборо, Вермонт. Как и Коэн, он представил внушительное исследование персонажей-циклопов в истории, а затем неожиданно пришел к выводу, что Мудрый Глаз Джи и Майк «значительно отличаются друг от друга по существу и в отдельных деталях, что их отделяет друг от друга и общего архетипа».

И Коэн, и Биссетт далее указывали, что и волосатое чудовище Миллера имело многочисленных предшественников, в том числе в историях о снежном человеке йети.

Эксперт со стороны Миллера, Джерри Ли Брайс, выбрал иную тактику, акцентируя внимание на изменении главных героев «Корпорации монстров» и на сравнении Майка и Мудрого Глаза Джи. Брайс был выпускником CalArts, какое-то время работал в Disney и других анимационных студиях, читал лекции на факультете анимации в Калифорнийском художественном университете в Сан-Диего. В своем докладе он упомянул десять художников «Корпорации монстров», с которыми он работал в течение своей карьеры, в том числе Доктера. «Я глубоко уважаю каждого из этих художников и с удовольствием вспоминаю время, когда я с ними работал», — заявил он.

Заключения его были не столь благоприятны. Брайс писал, что после изучения документов и набросков Pixar он пришел к выводу, что «персонаж Майк Вазовски так похож на творение Стэнли Миллера из телевизионного сериала “Простите мой прах” и одноименного фильма, что, должно быть, внешность и личность персонажа не просто испытали влияние, а были скопированы непосредственно с оригинального творения господина Миллера».

Он писал, что Майк был создан способом, «кардинально отличающимся от способов, использованных при создании остальных персонажей, выполненных теми же самыми художниками в том же самом кино». Если Салли и Бу претерпели многочисленные характерные изменения во внешности, то Майк будто материализовался на бумаге полностью готовым, с самого начала никак не изменяясь. Кроме того, Брайс рекомендовал отметить, что на ранних набросках персонаж Майка выглядит «точно так же, как работа господина Миллера, выполненная карандашом и чернилами в 1963 году».

«Я никогда не видел, чтобы два художника делали похожие наброски. Создание эскиза похоже на почерк. Каждый человек имеет свою уникальную подпись, стиль рисования эскиза и начертания букв. Идентичное сходство возникает лишь тогда, когда художник копирует и осваивает стиль другого художника и сознательно пытается воспроизвести чужую работу».

Брайс также утверждал, что на копирование указывает и всеобъемлющее сходство дизайна двух персонажей. Если не брать во внимание очевидные параллели — та же комбинация головы-тела, то же расположение рта и глаза, тот же зеленый оттенок кожи, — остаются более мелкие схожие детали: у обоих персонажей на месте века находится складка кожи, плечи растут оттуда, где должны быть уши, а стержень челюсти расположен прямо на линии плеч. И у Майка, и у Мудрого Глаза Джи тонкие руки одинаковой нетипичной длины, которыми они практически достают от земли.

Disney, Pixar и Chronicle попросили суд о вынесении решения в «суммарном порядке» — на основании того, что с юридической точки зрения они должны выиграть, так как Миллер не закрепил авторские права на ранние рисунки, и поскольку не было свидетельства того, что Pixar получала копию материалов к фильму «Простите мой прах». 2 мая 2005 года судья, который вел дело, — судья Джеймс Уэр окружного суда Северного округа Калифорнии — официально объявил свое решение. Он согласился с ответчиками по первому пункту: рисунки Миллера начала 1960-х и последующих сорока лет не были защищены законом об авторских правах. Выходило, Миллер был скорее хорошим художником, чем предпринимателем. Он не запатентовал и свои наброски к персонажам Фрэду Флипоггеру и Мудрому Глазу Джи в течение этого времени. В результате к моменту выхода «Корпорации монстров» авторским правом были защищены лишь материалы к фильму «Простите мой прах».

По второму вопросу, тем не менее, суд принял сторону Миллера. Вполне возможно, сказал Уэр, что друг Лассетера (художник из Industrial Light & Magic) мог показать ему изображения Мудрого Глаза Джи из фильма «Простите мой прах». Произошло это или нет — спорный фактический вопрос; таким образом, только присяжные смогут решить, кому верить. Более того, даже если присяжные не найдут прямого свидетельства того, что у Pixar был доступ к материалам Миллера, они все равно смогут сделать вывод, что Pixar скопировала персонаж, если увидят «поразительное сходство» между Мудрым Глазом Джи и Майком. Уэр сказал, что он увидел достаточно сходств между двумя персонажами, чтобы дело могло быть передано в суд.

Дело закончилось безрезультатно. В январе 2006 года, прежде чем дело было передано в открытый суд, Pixar и другие ответчики заключили с Миллером соглашение на неразглашенных условиях. Иллюстративный материал Pixar и изъятые во время предварительного процесса файлы оставались запечатанными, так же как и показания.

Некоторое время спустя в блоге, который вел профессор Коэн вместе с другими учеными, эксперт защиты опубликовал запись с осторожными размышлениями по поводу этого дела под изображением Майка Вазовски с широко открытым глазом:

«Видимо, знаменитый иллюстратор, известный своими изображениями ретро-автомобилей и фантастических персонажей, решил, что Майк слишком похож на одного из его собственных одноглазых героев. Дело только что завершилось, и я не имею юридического права о нем говорить, однако достаточно упомянуть, что иногда медиевист может быть очень полезен деловым кругам Америки. В качестве свидетеля-эксперта я был привлечен, чтобы провести исследование и составить доклад об одноглазых чудовищах в мировой истории. Честно говоря, я был удивлен тому, как много удалось обнаружить, — что, думаю, является доказательством того, что человеческое воображение всегда преследовали части тела, наделенные ужасающей анатомией. Можно сказать больше: наиболее безобразным является тело, разделенное на части, плоть, которая не управляется объединяющей душой, но продолжает приводить в действие свою непредсказуемую волю.

Это было потрясающе, это был взгляд в мир, где на кону может быть миллиард долларов; я должен был давать показания, меня допрашивали с пристрастием о зеленом оттенке лайма и зеленом оттенке авокадо, об их значимости, но теперь все закончилось. Мне все это окончательно убедило, что монстры вряд ли кому уступят свою пугающую силу».

Оглавление книги