Книга: Отношение определяет результат

Правила в качестве проводников

Правила в качестве проводников

Почему мы используем правила в качестве проводников? Потому что правила кажутся нам эффективными, а современное общество (и капитализм индустриальной эпохи) было построено на фундаменте эффективности. Большинство демократических обществ, например, дают право голоса в зависимости от возраста. В Соединенных Штатах это 18 лет, в Японии это 20 лет, а во многих других странах этот возраст составляет 21 год{80}. (Право голоса с 21 года берет свое начало в давно забытых феодальных привычках – в Англии такой возраст был возрастом посвящения в рыцари.) Однако возраст не обязательно соответствует интеллекту человека, его зрелости или чувству гражданского долга – тем качествам, которые, возможно, являются более надежными стандартами для определения готовности человека отдавать свой голос. Если вы хотите провести выборы, которые дадут наиболее эффективный для общества результат, способный принести величайшее благо для наибольшего числа граждан, допускать к голосованию нужно только зрелых, граждански ответственных избирателей со зрелой гражданской позицией. Вместо этого в качестве проводника мы выбираем возраст, показатель, который количественно заменяет интеллект и гражданскую позицию, и надеемся, что этот несколько произвольный маркер определит достаточно «качественных» избирателей для получения «хорошего» правительства. Однако многие 25-летние избиратели имеют слабое представление о том, что значит хорошее правительство, в отличие, может быть, от 15-летних подростков с высокоразвитым чувством гражданской ответственности. Опираясь на проводники, а не на ценности, мы включаем в списки тех, кто по стандартам проведения выборов вообще не должен иметь права голоса, но исключаем тех, кто может. Таким образом, такие правила, как возрастной ценз, по своей сути являются одновременно и чрезмерно, и недостаточно всеобъемлющими.

Хотя выборы, включающие только подготовленных избирателей, были бы намного эффективнее, контролировать проведение таких выборов стало бы чрезвычайно сложно. Относительно просто проводить выборы, если правило гласит, что для участия в них вам должно быть не менее 18 лет. При регистрации проверяются возраст и гражданство каждого избирателя, затем избиратели участвуют в голосовании, и проведение выборов по всей стране занимает всего лишь один день. С другой стороны, определение готовности избирателей к выборам, равно как и их зрелости и гражданственности, было бы гораздо более сложной и трудоемкой процедурой, не говоря уже о ее субъективности. В обществе, основанном на правилах, эффективность зачастую определяется исходя из ценностей. Но в то время как основанные на правилах системы управления часто могут служить ценностям справедливости и репрезентативности, их кажущаяся эффективность заслоняет один очень важный недостаток: мы часто полагаемся на правила, когда они на самом деле не являются наиболее эффективным для получения желаемого результата решением. А ведь именно этот недостаток жизненно важен для процветания в мире как.

Еще одна проблема, касающаяся правил, состоит в том, что они не создаются систематически и эффективно. Их пишут те избранные органы, которые сами уязвимы перед требованиями политических ситуаций; их пишут те, кто обладает властью над другими, или те, кто стремится к такой власти либо в военном, либо в профессиональном плане; их пишут владельцы, члены советов директоров компаний или выбранные системой управленцы. Уильям Бакли[27] как-то пошутил, что предпочел бы, чтобы им скорее руководили первые две тысячи человек из телефонного справочника Бостона, чем представители преподавательского состава Гарварда, а ведь эти ребята из Гарварда большие умницы{81}. Несмотря на самые лучшие намерения, люди создают правила по-разному и часто в ответ на поведение, считающееся неприемлемым для великих целей большой группы. Именно поэтому мы часто пересматриваем существующие правила, когда новые условия обнаруживают в них пробелы. Позвольте мне снова поделиться с вами парочкой примеров.

В 1991 году Конгресс США принял Федеральный закон о корпоративной ответственности, который был призван стимулировать правильное корпоративное поведение{82}.Конгресс изложил ряд мер и программ, которые корпорации могли принять для смягчения своего потенциального наказания в случае, если они будут признаны виновными в уголовных нарушениях. Это было основанное на правилах решение, предложенное основанной на правилах организацией – правительством США. В ответ на это компании потратили огромные суммы на соблюдение программ (проводников правильного поведения) и в попытке защитить себя от возможных будущих санкций сформировали огромную и дорогостоящую бюрократическую систему соответствия. Однако этот метод кнута и пряника не решил проблем. Компании добавили больше наказаний за несоблюдение требований и больше стимулирующих вознаграждений за их неукоснительное выполнение. Но роста выполнения требований почему-то так и не наблюдалось. Несмотря на огромные инвестиции в программы, обеспечивающие соблюдение законодательных и нормативных актов, начиная с 1991 года все больше компаний вступали в конфликты с законом. В 2003 году специальный консультативный комитет Федеральной комиссии по вопросам назначения наказаний, изучив эти программы соответствия, пришел к выводу, что они не смогли добиться «эффективного соблюдения закона».

В свете кажущегося изобилия корпоративных скандалов в начале XXI века Конгресс США поспешно сформулировал новые правила, регулирующие корпоративное поведение, – закон Сарбейнза – Оксли (обычно называемый SOX) – и пересмотрел директивы для определения мер наказания в случае нарушений закона. Корпорации снова сразу же выделили миллиарды долларов для того, чтобы соответствовать этим новым правилам, как они это сделали всего двенадцать лет назад{83}.

Давайте рассмотрим не столь масштабный пример того же явления: менеджер компании размещает в буфете офиса призыв, который гласит: «Пожалуйста, вымойте микроволновку после ее использования», а затем еще один призыв: «Не кладите ноги на стол», а затем еще: «Не берите чужую еду». Все эти правила, а также множество других правил о том, что можно, а чего нельзя, которые ваш менеджер судорожно набирает на своем компьютере, а затем распечатывает, – всего лишь попытка закрепить одну ценность: уважение. Вместо того чтобы сформулировать одну общую ценность – такую как, например, «Уважайте наше общее пространство», – большинство создателей правил тратят уйму времени и проявляют какую-то нечеловеческую изобретательность в погоне за всеобщим соблюдением правил. Хотя гораздо эффективнее создавать новые модели поведения, существующие вне этих правил.

Что общего у придирчивого менеджера и его плакатиков с правительством США и законом Сарбейнза – Оксли? Оба раскрывают ужасающую правду о правилах: правила реагируют на поведение, а не управляют им. Правила не управляют прогрессом человечества, они лишь регулируют человеческое прошлое. Эта важнейшая истина формирует наше представление о правилах: чтобы добиться успеха, мы должны научиться двигаться в такт с правилами.

Оглавление книги