Книга: Правила Кавасаки. Жесткое руководство для тех, кто хочет оставить конкурентов позади

Глава 79. Работа как тюрьма?

Глава 79. Работа как тюрьма?

Эта глава представляет собой интервью с доктором Филипом Зимбардо, преподавателем Стэнфордского университета, который уже объяснил смысл выражения «банальности героизма». Он назвал факторы, которые определяют поведение человека, в частности как он принимает на себя определенные роли и адаптируется к ним.

Вопрос: Как разворачивались события в рамках стэнфордского тюремного эксперимента?

Ответ: Этот эксперимент был направлен на то, чтобы понять, что происходит, когда хорошие люди попадают в плохие условия: побеждает ли гуманность, или же ситуация начинает доминировать даже над лучшими из нас? Вместе со своими стэнфордскими аспирантами-психологами Крейгом Хейни и Куртом Бэнксом я создал достаточно реалистичную имитацию тюремной атмосферы – «негативной среды», в которую мы поместили для двухнедельного эксперимента 24 тщательно отобранных добровольцев из числа студентов колледжа.

Основываясь на данных психологических тестов и интервью, мы выбрали их из 75 человек, которые ответили на помещенное в городской газете объявление. Они были распределены случайным образом на две группы: «тюремщиков» и «заключенных». Понятно, что «заключенные» жили в тюрьме постоянно, а «тюремщики» работали по восемь часов. В первый день, пока студенты колледжей со всех Соединенных Штатов с трудом вживались в свои роли, ничего особенного не происходило.

Однако на второй день «пленники» взбунтовались. «Тюремщики» подавили бунт, а затем наказали «узников», которые теперь стали считаться «опасными». Начиная с этого дня оскорбления, агрессия и садистское удовольствие от унижения «пленников» стали повседневной нормой. Уже через 36 часов у первого «заключенного» случился нервный срыв, и нам пришлось его выпустить. В течение следующих четырех дней такие срывы следовали один за другим.

Хорошие, нормальные молодые люди попали под влияние власти, подкрепленной законом. Это создало значительную дистанцию между ними и бедными «заключенными». Эксперимент показал, что «плохие условия хранения» могут испортить даже самые «хорошие яблоки». Исследование, которое мы планировали проводить в течение двух недель, было прекращено уже через шесть дней, пока события не успели вырваться из-под нашего контроля.

В: Как завершился эксперимент?

О: «Тюремщики» принялись устраивать игры, унижавшие сексуальное достоинство узников. Мне следовало прекратить эксперимент после первых же случаев эмоциональных срывов и сексуальных домогательств, однако я этого не сделал. Помимо роли руководителя эксперимента я принял на себя роль «начальника тюрьмы», однако «тюремщики» не обратили на появление «начальника» никакого внимания. К счастью для меня, кое-кто озаботился происходящим достаточно сильно, чтобы убедить меня остановить работу этого «маленького магазинчика ужасов».

Я пригласил несколько человек со стороны (учащихся школ и студентов), чтобы они провели интервью со всеми участниками эксперимента и поделились со мной своей свежей точкой зрения на происходившее. Среди них была недавняя выпускница программы PhD в Стэнфорде по имени Кристина Маслак, которая в то время готовилась занять должность доцента в Калифорнийском университете в Беркли. В это же время мы с ней начали встречаться. Кристина спустилась в наше подземелье на пятую ночь эксперимента и была шокирована, увидев то, что казалось «нормальным» в этой среде.

Она увидела «заключенных» с мешками на головах и лодыжками, закованными в цепи. «Узники» передвигались по коридору, положив руки на плечи впереди идущего, и это напомнило ей парад зомби. «Тюремщики» кричали на них и осыпали оскорблениями. «То, что вы, именно вы делаете с этими ребятами, просто ужасно, – закричала она на меня и добавила что-то вроде: – Не уверена, что хочу и дальше общаться с человеком, которому нравятся такие вещи!» Эта двойная словесная пощечина стала для меня катализатором: я понял, что эксперимент удался в большей степени, чем я предполагал, и что мощные обстоятельства изменили и мое отношение к происходившему. По завершении всех необходимых процедур я остановил эксперимент на следующее же утро.

В своей книге «Эффект Люцифера: Понимание того, как хорошие люди превращаются в злых» (Lucifer Effect: Understanding How Good People Turn Evil. Random House, 2008) я впервые привел ежедневную хронологию событий, которые оказали столь сильное влияние на всех участников эксперимента. И только внимательно наблюдая за тем, насколько изобретательно «темные силы» влияют на «тюремщиков» и заставляют их ломать волю «узников», мы можем понять, каким образом комбинация определенных обстоятельств способна заставить хороших людей совершать плохие поступки.

Я верю, что понимание таких вещей помогает нам оценить суть так называемого «эффекта Люцифера». Люцифер, любимый ангел Господа, был низвергнут в ад за грех неповиновения и превратился в дьявола, то есть Сатану. В моей книге проанализировано, что? происходит с обычными, хорошими людьми, попадающими под влияние обстоятельств и делающих первые шаги по направлению в их личный ад.

В: В какой степени уроки стэнфордского эксперимента применимы к тому, что произошло в Абу-Грейб[119]?

О: Стэнфордский тюремный эксперимент был проведен в августе 1971 года. Более чем через три десятилетия его сценарий повторился с потрясающим совпадением в деталях в другой тюрьме, управлявшейся американскими тюремщиками. Картинки издевательств над иракскими пленными американской военной полиции, мелькавшие на телевизионных экранах по всему миру, шокировали множество людей, однако лично меня они почти не удивили.

Я уже видел все это в стэнфордской «тюрьме»: и обнаженных «пленников» с мешками на головах, и сексуальные унижения. Такое поведение было непростительным, однако вполне объяснимым. В тюрьме Абу-Грейб помимо схожих ситуаций наблюдался тот же самый набор психологических принципов, что и в Стэнфорде.

Ужасающее сходство между притворной тюрьмой в рамках стэндфордского эксперимента и вполне реальной тюрьмой в разгар довольно противоречивой войны было подчеркнуто в рамках расследования причин этой человеческой трагедии, проведенного бывшим министром обороны Джеймсом Шлезингером и его командой. Они пришли к заключению, что «примечательный стэнфордский эксперимент» должен был послужить серьезным предупреждением для военной полиции. В отчете о расследовании описывается невыносимая ситуация, созданная в тюрьме, и нестабильная среда, ставшая катализатором злонамеренного поведения. «Хорошие яблоки» испортились всего за несколько недель службы в тюремной дыре, располагавшейся в самом сердце войны.

В: Существует ли разница между «хорошими командирами» и «хорошими профессорами», позволяющими случиться чему-то плохому?

О: Самые неприглядные события в обеих тюрьмах происходили в ночную смену, при минимальном контроле со стороны «хорошего профессора» и «хороших командиров». В обоих случаях тюремщики получали слишком много власти, не ограниченной присмотром сверху.

Что касается Абу-Грейб, то я уверен, что руководство сознательно создало ситуацию, когда армейские резервисты – «солдаты выходного дня», не имевшие специальной подготовки, – «готовили задержанных для допроса» и «снимали перчатки», чтобы «смягчить самых упорных».

Зона lA тюрьмы Абу-Грейб представляла собой центр для «мягких пыток», в котором содержались около 1000 мужчин и подростков, причастных (по мнению военного начальства) к деятельности повстанцев. Однако большинство из них ничего не знало, а те, кто был в курсе действий партизан, обладали информацией, которая безнадежно устаревала после нескольких месяцев заточения. Давление со стороны Дональда Рамсфельда[120] шло вниз по цепочке, в результате чего офицеры военной контрразведки, отвечавшие за зону lA, приказали семерым полицейским, работавшим в ночной смене, не заниматься охраной заключенных, а ломать их волю.

В: Что, по-вашему, было самым важным: местоположение, ситуация или созданная система?

О: «Эффект Люфицера» достаточно четко показывает, что ответственность за злоупотребления не должна возлагаться на нескольких человек в последнем звене «пищевой цепочки» («солдат-разбойников»). Если их аморальные действия вызывались угасающей ситуацией, в которой они были вынуждены находиться, то мы обязаны наказать и тех, кто ее создал, – власти, руководившие этим позорным шоу. Мы не должны забывать и о «создателях» условий, спровоцировавших нарушения, – представителях администрации Буша и военачальников, которые были обязаны знать, чем занимались их подчиненные на протяжении долгих трех месяцев.

В: Каким образом можно перестроить систему, чтобы избежать возникновения подобных рецидивов впредь?

О: Злоупотребления невозможны там, где есть ответственное лидерство, где командиры и другие руководители четко дают понять, что не будут мириться со злонамеренными действиями, что человеческое достоинство следует уважать в любых обстоятельствах, что правила будут известны всем, что каждый человек несет личную ответственность за свои действия и что любое нарушение принятого протокола приведет к общественному порицанию и наказанию.

Помимо этого, крайне важно, чтобы любые лидеры понимали психологическую динамику создаваемых ими ситуаций и управляли психологически подготовленным персоналом, настроенным на созидание, а не разрушение.

В: Можно ли считать людей изначально и последовательно «хорошими» или «плохими»?

О: Джону Мильтону принадлежит ставшая классической фраза о силе человеческого разума, способного «из рая сделать ад, из ада сделать рай». Я верю в неисчерпаемые возможности человеческого разума, способного превратить нас в злодеев или героев, позволяющего нам заботиться о других или проявлять равнодушие, быть самоотверженными или эгоистичными, творцами или разрушителями.

Люди не рождаются злыми. Скорее, им дан врожденный талант выживания и определенные психические стереотипы, которые позволяют им становиться кем угодно. Именно они помогают младенцам освоить любой из человеческих языков, говорить на нем и понимать его. От природы у нас разные задатки, однако то, кем мы станем, определяется сложными процессами культурного, исторического, религиозного, экономического и политического опыта.

Большинство из нас не могут понять, в какой степени ситуация управляет нашим поведением, потому что мы слишком уверены в себе. Мы бродим по миру, погруженные в иллюзии, вооруженные обманчивым оружием высокомерия, рациональности и кажущейся свободы воли.

Мало кто из нас познает себя и окружающих нас людей в полной мере. Мы вряд ли можем в точности знать, как поведем себя в новой или незнакомой ситуации, потому что предпочитаем жить в знакомых, безопасных и предсказуемых условиях. Мы (как и все наши знакомые) раз за разом разыгрываем одни и те же роли в каждой из своих поведенческих установок.

У каждой из этих ролей есть готовые наборы действий и слов, мы редко позволяем себе импровизировать, а вместо этого говорим «по написанному». Мы тешим себя иллюзией о том, что граница между добром и злом непроницаема и что плохие люди находятся «где-то там», а мы и наши близкие живем на стороне добра.

Психологическая наука развеивает эту иллюзию. Она ясно и недвусмысленно показывает, как легко люди подвергаются соблазну или подчиняются приказу, слепо и не задумываясь повинуются авторитету, отказываются от личной ответственности, совершают поступки, не свойственные нормальному человеку, подчиняются самым бесчеловечным нормам и жестко разыгрывают установленные роли. Эта линия между добром и злом – не абстракция. Если выражаться словами писателя и узника сталинских лагерей Александра Солженицына, «линия, разделяющая добро и зло, пересекает сердце каждого человека».

В: Что заставляет людей совершать неправомерные действия?

О: Причин может быть довольно много. Все зависит от ситуации (если не говорить о случаях, провоцируемых людьми с психическими расстройствами). Эти люди могут оказаться наемными киллерами мафии или участниками подростковых повстанческих армий. Они бездумно следуют идеологиям, разрешающим любые средства для достижения «благородных» целей. Они хотят быть «командными игроками», «соответствовать программе», «приближенными к знаменитостям», а не отвергнутыми и незаметными.

Они бездействуют, слушаются своих мамочек, которые уговаривали их не влезать ни во что плохое, а «заниматься своим делом». Тем самым они потворствуют злу, а сами отворачиваются и зажимают нос. Хорошие люди не бросаются во все тяжкие – они понемногу отходят от моральных ориентиров, и каждый их шаг вниз почти незаметен, но в какой-то момент становится слишком поздно, и их ужасающее поведение начинает шокировать окружающих.

В: Как может человек сопротивляться нежелательному влиянию?

О: Обстоятельства могут заставить хороших людей делать плохие вещи, но это не предполагает отречения от личной ответственности или полной покорности происходящему. Мы в любом случае отвечаем за последствия своего сознательного поведения; однако помимо нас за него должны отвечать и те, кто организовал наше злонамеренное поведение и управлял им.

Я сторонник реформ в области юридической теории, позволяющих учитывать при оценке вины и наказания ситуацию и сложившуюся систему. Кроме того, я выступаю за замену традиционной медицинской системы диагностики и лечения отдельных болезней, распространившейся на сферу юриспруденции, психиатрии, религии и деятельность большинства учреждений, на новую модель, основанную на здоровье всего общества.

Наличие в нашем обществе патологий заставляет заняться поисками «вектора болезни», установив который мы сможем предупредить заражение и не допустить дальнейшего распространения. Я должен добавить: обстоятельства создаются людьми, и поэтому мудрость и добрая воля могут повернуть ту или иную ситуацию нам во благо, а не во вред.

Моя теория состоит в том, что наделение одних людей функциями начальника, а других – функциями подчиненного приведет к результатам, аналогичным результатам стэнфордского тюремного эксперимента: обе группы достаточно быстро вживутся в роли, соответствующие их положению. Это означает, что вы должны сделать все возможное для того, чтобы начальники не переступали границы, а работники не соглашались с подчиненными ролями. Малая толика анархии куда лучше тюремного порядка.

Оглавление книги