Книга: Вынос мозга!

Совращение малолетними

Совращение малолетними

В своей книге «Почему мы покупаем, или Как заставить покупать»[12], специалист по антропологии розничной торговли Пако Андерхилл называет взрослых, которые оплачивают покупки своих детей (или супругов) «носителями бумажников», поскольку дети и подростки обычно зависят от своих родителей, которые покупают им школьные товары, одежду, косметику или музыку для iPod. Обладая финансовыми рычагами, взрослые носители бумажников имеют по крайней мере какое-то право голоса в выборе покупок ребенка, что, с точки зрения маркетолога, создает некоторые трудности. Какой должна быть маркетинговая или рекламная стратегия, чтобы она убедила взрослого покупать товары для детей? Очень коварной, как вы скоро узнаете.

Сегодня, благодаря технологиям, современные родители имеют как никогда раньше в истории человечества много общего со своими отпрысками – подростками и даже детьми от 8 до 12 лет. У родителей и детей есть мобильные телефоны, профили Facebook и приблизительно одинаковая культурная восприимчивость. Они ходят на одни и те же фильмы, слушают похожую музыку, смотрят те же передачи по телевизору (или iTunes, TiVo или Hulu). В результате Голливуд и музыкальная индустрия вынуждены находить способы развития подходящего для этой аудитории взрослого контента. Как они это делают? Искусно сочиняя двусмысленные тексты и диалоги, которые будут иметь взрослое – что в большинстве случаев означает сексуальное – значение для взрослых, и при этом нечто совершенно невинное и безобидное для восьмилетних детей. Взять, к примеру, песню Black Eyed Peas «Pump It!» или сольный хит Ферги «London Bridge», в котором есть слова: «Каждый раз при виде тебя я хочу заниматься с тобой сексом» («How come every time you come around, my London/ London bridge wanna go down»). Да, поневоле загрустишь о старых добрых детских песенках.

Чтобы понять, что я имею в виду, посмотрите серию мультсериала «Симпсоны» вместе с восьмилетним ребенком. Вам обоим понравится, но ребенок, скорее всего, будет смеяться над туалетным юмором или фразами вроде «Гомер Симпсон – придурок», в то время как вы будете внутренне хихикать над гомоэротическими коллизиями между Смайзерсом и Мистером Бернсом. В одной из серий 2000 года, «История двух Спрингфилдов», жители Старого Спрингфилда находят золото в реке рядом с городом, и одна женщина восклицает: «Спасибо, мэр Симпсон! Теперь мы все сможем насладиться золотым дождем!»

Такие кинофраншизы, как «Шрек» или «История игрушек» тоже применяют эту стратегию; например, короля в «Шреке» зовут Фаркуад, что произносится как «Fuckwad», а в «Истории игрушек 2» реакция влюбленного Базза на девушку-ковбоя выражается в том, что его крылья становятся вертикально, словно эрегируют. Эти сцены – словно заговорщицкое подмигивание носителям бумажников, но они не столь откровенно сексуальны, чтобы дети поняли намеки. Как говорит журналист BBC, «голливудские магнаты не стали бы теми, кем стали, если бы не поняли, что самый лучший фильм – такой, какой могут смотреть зрители любого возраста и любых убеждений» [8].

Эта стратегия в индустрии развлечений стала весьма успешной (между собой профессионалы даже называют ее «стратегией Симпсонов» или «стратегией Шрека»), компании начали учиться по голливудскому сценарию, и маркетологи всех мастей сейчас применяют ее к самым разнообразным торговым маркам. Например, сеть ресторанов быстрого питания Quiznos недавно выпустила новый сэндвич под названием Toasty Torpedo («Тостовая торпеда»). Это «12 дюймов вкуса», утверждает реклама, после чего тостер эротическим голосом просит шеф-повара «сказать, что это сексуально» и «вставить в меня» [9]. Будем надеяться, что ваш девятилетний ребенок не догадается, на что намекают.

Любой родитель, у которого есть дочь-подросток, знает Джастина Бибера – семнадцатилетнего музыканта с кукольной внешностью. Он начал свою карьеру в 2007 году, когда его мать выложила на YouTube любительские записи пения мальчика в своей спальне. Несколько недель спустя видео с Джастином Бибером посмотрели сто зрителей, затем тысяча, десять тысяч, миллион, а два года спустя его альбом «My World 2.0» стал номером один журнала Billbord. С пятьюдесятью миллионами подписчиков на YouTube, Бибер назван журналом Time «первым настоящим подростковым идолом цифрового века, звездой, чья слава целиком рождена в Интернете» [10]. Однако, если не считать этого отличия, Бибер – просто один из долгой череды гривастых подростков, чьи симпатичные мальчишеские лица украшают стены спален бесчисленных влюбленных до безумия девочек. Пухлые губы. Темные грустные глаза. Гладкая кожа. Обезоруживающая улыбка. И не забудьте взъерошенные волосы! Если вы случайно увидите фото поп-звезды 1970-х Донни Осмонда, который пел «Hey, There, Lonely Girl», а затем посмо?трите на фото Джастина Бибера, один из хитов которого называется «One Less Lonely Girl», вас поразит подозрительное сходство не только содержания их песен, но и лиц. Нет никакого сомнения: для девочек в возрасте от 10 до 17 лет чистый и невинный взгляд – вершина сексапильности.

Но, погодите-ка, ведь не все миллионы обожающих Бибера поклонников девочки и девушки-подростки. Их много, но не все. Далеко не все. Так кто же они тогда? Вы не поверите, значительный процент пылких поклонниц этого семнадцатилетнего подростка – женщины за тридцать и за сорок. Вот именно – женщины, которые годятся ему в матери. Я не раз беседовал со многими женщинами средних лет, которые признавались, что иногда влюбляются в юных звезд. Поймите, я вовсе не имею в виду нечто постыдное, незаконное или извращенное; я еще не слышал, чтобы сорокалетняя фанатка Бибера пыталась залезть к нему в постель (кстати, если бы сорокасемилетний отец семейства признался в сексуальных фантазиях о девочке-подростке, его отправили бы на принудительное лечение, в худшем случае – за решетку). И все же эти женщины могут быть по-своему опасными; довольно обычное зрелище – при появлении Бибера возбужденные мамы продираются сквозь толпу визжащих подростков, буквально отталкивая девочек с пути к малолетнему сердцееду [11].

Как маркетологу, которого всегда привлекает звездные бренды, мне было интересно узнать, в чем тут дело. Биберомания среди подростков – совершенно понятное явление. В конце концов, феномен подросткового идола возник несколько десятилетий назад, а Бибер действительно довольно красив, по канонам семнадцатилетних. Но что в нем привлекает женщин вдвое старше его? Они испытывают к нему сексуальное влечение? Или это что-то вроде проекции старой подростковой фантазии? Я решил разобраться. Поэтому я скооперировался с американской рекрутинговой группой Murray Hill Associates, и вместе мы набрали фокус-группу из женщин и матерей, которые в подростковом возрасте были влюблены в юношу-звезду – будь то Лейф Гаррет, Дэвид Кэссиди или Дэви Джонс. Но прежде чем задавать этим женщинам явно личные вопросы, я попросил поделиться личным опытом женщину-психолога (и мать), которая сама призналась, что иногда влюбляется в хорошеньких подростков. Мой вопрос показался ей интересным и интригующим.

«Это не обязательно имеет отношение к сексу, Мартин, – после некоторого размышления сказала она. Затем помолчала. – Но и не совсем асексуально». Разумеется, мне этого было мало.

Вот почему однажды дождливым вечером в Чикаго за овальным столом я встретился с фокус-группой, состоящей из сорокапятилетних матерей. «Итак, дамы, – сказал я, – хочу задать вам вопрос, который может показаться странным. – Я замялся. – Будучи взрослыми, вы когда-нибудь влюблялись в очень, очень молодого парня?»

Я был готов к разъяренным взглядам и даже к паре ручек или кофейных чашек, запущенных мне в голову. Но, к моему изумлению, вопрос не вызвал у них абсолютно никакого возмущения! Совсем наоборот. Все женщины улыбались мне, на их лицах читалось одобрение и, несомненно, облегчение. Очевидно, я был на правильном пути. Помните тот скетч из «Saturday Night Live», где Тина Фей, играющая учительницу Бибера в старших классах, бормочет себе под нос: «Сама не знаю, чего я хочу – то ли выйти за него замуж, то ли положить его в коляску и отвезти в торговый центр?» На основании всего, что я услышал тем вечером, это, по всей видимости, широко распространенное, но не слишком обсуждаемое отношение.

Женщины за столом шутили над своей влюбленностью, при этом всячески подчеркивая, что никогда не предпринимали никаких практических действий по этому поводу. Но ощущение сдерживаемого желания было почти осязаемым. Я едва слышал женщин, пытавшихся перекричать друг друга, одно за другим выкрикивавших имена смазливых подростков. Одна женщина рассказала, как повела дочь смотреть «Затмение», третий фильм из экранизации романа Стефани Майер «Сумерки». «Мне буквально пришлось держаться за поручни кресла, когда [в то время восемнадцатилетний] Тейлор Лотнер появился на экране, – сказала она. – О Боже, он был великолепен! Хотя, конечно, я ничего никому не сказала, потому что знала: моя дочь просто умрет, услышав такое».

И так продолжалось следующие десять минут. Наконец одна женщина в конце стола подняла руку и сказала, что в подростковом возрасте была фанаткой певца, впоследствии прославившегося как Принц (а в ее времена, думаю, Принц было его имя и ничего больше). Когда я удивился, почему она выбрала именно его, она сказала нечто проникающее в самую суть вещей: «Думаю, женщины гораздо больше, чем мужчины, восприимчивы к прекрасному, к красивым вещам. Сюда же относятся и юноши».

По завершении фокус-группыя понял, что обе мои теории были верны, каждая по-своему. Сексуальность во влюбленности зрелой женщины проявляется в том, что служит способом оживить подростковую сексуальность женщин, скорее ностальгическую, нежели чувственную, потому что позволяет снова пережить восторг и пыл влюбленности в полов маккартни и дэвидов кэссиди своей юности. Я ощутил, что больше всего эти женщины пытались доказать, возможно, и своим дочерям, и самим себе, что несмотря на возраст и опыт материнства они по-прежнему остаются девчонками.

Самое важное, я убежден, что некоторые маркетологи ясно понимают этот феномен Бибера и, продавая очередную подростковую сенсацию, намеренно, хотя и тайно, нацеливаются на матерей подростков, составляющих наиболее вероятную целевую аудиторию. Более того, я вполне уверен: когда маркетологи используют сексуальную привлекательность, чтобы продать носителям бумажников несовершеннолетнюю звезду – или любой другой бренд, якобы предназначенный для подростков или детей от 8 до 12 лет – они совершенно точно знают, что делают. Рекламные фирмы не сомневаются, что мать среднего возраста скорее всего будет смотреть телепередачи со своей дочерью или слушать музыку дочери в машине. «Если ваша целевая аудитория – «поколение Y» (то есть люди, родившиеся между 1980 и 2000 годами), – говорит Джек Макензи, президент Millennial Strategy Program при консультационной фирме Frank N. Magid Associates, – то вы просто обязаны учесть вторичную аудиторию – матерей. Сегодня без этого никак. Отличный бизнес!» [12]

Так что, мужья, будьте осторожны. Ваша супруга, которая, как вам кажется, покупает новый альбом Джастина Бибера для дочери, может скрывать шокирующий, но вполне обычный секрет, известный компаниям и маркетологам долгие годы: гомосексуальная или гетеросексуальная, молодая или зрелая, сексуальная привлекательность поставляется в любых формах и объемах и служит мощнейшим фактором убеждения, признаемся мы себе в этом или нет.

Оглавление книги