Книга: Аналитика как интеллектуальное оружие

6. Историческое развитие доктрин и принципов внешней политики США

6. Историческое развитие доктрин и принципов внешней политики США

Доктрина Монро, с 1823 года

Доктрина Монро (англ. Monroe Doctrine) изначальна во внешней политике США, её формула «Америка для американцев» провозглашена в ежегодном послании президента США Джеймса Монро Конгрессу (1823). В послании, подготовленном по инициативе госсекретаря Джона Куинси Адамса, президент выдвинул принцип разделения мира на европейскую и американскую системы государственного устройства, концепцию невмешательства США во внутренние дела европейских стран и, соответственно, невмешательства европейских держав во внутренние дела всех стран обеих Америк. Заявляя о своём нейтралитете по отношению к борьбе испанских колоний за независимость, США одновременно предупредили европейские метрополии, что любая попытка их вмешательства в дела своих бывших колоний в Америке будет расцениваться как нарушение жизненных интересов США. То есть смысл был такой: ситуация в Новом Свете (образование республик) разительно отличается от европейской, где власть находится в руках монархий. США будут любыми средствами защищать американские государства от попыток навязать им европейскую форму правления. Фактически, США объявили себя «хозяином» Западного Полушария. Под прикрытием доктрины Монро США в результате войны с Мексикой (1846–1848) присоединили более половины её территории: ныне штаты Техас, Калифорния, Аризона, Невада, Юта, Нью-Мексико, Колорадо, часть Вайоминга.

Доктрина «морской мощи», кон. XIX в.

Эту доктрину выдвинул в 1890-е годы Альфред Тайер Мэхэн (англ. Alfred Thayer Mahan; 1840–1914), американский военно-морской теоретик и историк, контрадмирал, основоположник американской имперской геополитики. Суть доктрины: господство на океанических морях обеспечивает главенство США, как океанической державы, над государствами суши. Мэхэн сформулировал эту доктрину в нескольких принципах. 1) Море не крепостной ров с водой, коим отгораживаются от неприятеля, но средство обрушиться на него всею морской мощью, в какой бы точке мира он ни находился. 2) Владение морем решает дело, позволяя создавать жизнеспособные мировые империи. 3) Морская мощь (англ. Sea Power) это могучие ВМС, владеющие морем. 4) Основа морской мощи – суша: базы, стратегические территории, Панам-ский канал (был построен позже: принял воды обоих океанов в 1913 году, пропустил первый пароход в 1914-м, отпраздновал официальное открытие в 1920-м). 5) Оборона своих берегов начинается у берегов противника, то есть морская война должна быть наступательной. Во многом благодаря этой доктрине интенсивное строительство военно-морских сил США (англ. US Navy) в XX столетии установило доминирующее положение США на морях, превратив США в самую могучую военно-морскую державу мира, способную решать геополитические задачи в любой точке планеты.

Доктрина Олни, с 1895 года

Как в 80-е, так и в 90-е годы XIX века проникновение США в Латинскую Америку отнюдь не ограничивалось применением дипломатических средств: янки неоднократно прибегали к прямому вторжению войск под различными предлогами в Колумбию, Аргентину, Чили, Бразилию, Никарагуа, Мексику и другие государства Южной Америки. Идеологическое обоснование проникновения монополий США в Латинскую Америку тоже не заставило себя ждать. В историю оно вошло как доктрина Олни, изложенная в ноте госсекретаря Роберта Олни от 20.07.1895 года правительству Великобритании в связи с первым венесуэльским конфликтом (1895–1896). Под прикрытием фраз о защите малых американских государств от вмешательства со стороны европейских держав Р. Олни фактически провозгласил намерение США вытеснить Англию и другие европейские державы из Нового Света, установить там безраздельно своё главенство. Какой бы то ни было европейский контроль над американской территорией Р. Олни в этой резкой по тону и объёмистой ноте (президент Кливленд назвал её двадцатидюймовкой) объявлял «абсурдным и нелепым». Истолковав применительно к требованиям империализма доктрину Монро, Р. Олни тем самым провозгласил политику силы в отношениях США не только с соседями по континенту, но и с Европой. Формально поводом для выдвижения доктрины Олни послужил многолетний пограничный спор между Венесуэлой и Британской Гвианой. Там вдоль границы обнаружились богатые золотые россыпи, и обе страны стали взаимно претендовать на половину сопредельной территории. США выступили против Англии, якобы защищая «малую» страну – Венесуэлу. В действительности, мотивы США определялись стремлением экспансионистов утвердиться в этой стране. В этом отношении ставшее предметом спора устье р. Ориноко имело для США стратегическое значение: контроль над торговыми путями вглубь континента.

Доктрина Олни была призвана заставить трепетать перед США не только Англию и соперничающие державы Европы, но и сами латиноамериканские государства, интересы которых якобы отстаивали США. «В настоящее время, – указывал Р. Олни в ноте, – Соединённые Штаты практически являются сувереном на этом континенте, и их воля – закон…». В числе других причин американской гегемонии особо отмечалось что «неограниченные ресурсы США наряду с изолированным положением делают их хозяином обстановки и практически неуязвимыми перед лицом любого государства или… всех их вместе» (!). Такая явно империалистическая интерпретация доктрины Монро содержала для государств Латинской Америки не меньшую опасность, чем политика британских капиталистических кругов. Неудивительно, что критическое и враждебное восприятие ноты Р. Олни в Латинской Америке и отказ британского правительства консерваторов дать согласие на арбитраж заметно обострили международные, и в частности, американо-английские отношения. Таким образом, в доктрине Олни, пронизанной идеей гегемонии США в Западном полушарии, произошло слияние доктрины Монро с политикой интервенционизма.

Доктрина открытых дверей и равных возможностей, (доктрина Хэя) с 1899 года; теория лабильных рубежей

Политику открытых дверей США проводили в Китае (1899–1949), в её основе лежала Доктрина открытых дверей и равных возможностей госсекретаря Дж. Хэя. Суть такого политического курса состояла в том, что в Китае должна проводиться свободная торговля со свободным же проникновением капиталов. Так, после провалившегося «боксёрского восстания» (1899–1901) было решено поделить Китай на зоны (сферы) влияния между Британией, Францией, Германией, Россией и Японией. США не вошли в число держав, получивших «лакомый кусочек» Китая. Это и стало главным поводом для доктрины открытых дверей. США уже в то время входили в число самых крупных экономик мира, поэтому исключение Америки из сфер влияния в Китае вызвало недовольство американского правительства. Главный смысл доктрины заключается в предоставлении как бы «равных возможностей» для европейских держав и США в торговой политике в Китае. США предложили другим державам в своих сферах влияния (СВ) или на «арендованной» территории не препятствовать интересам других держав и применять китайский договорный таможенный тариф на все товары, независимо от того, где они были сделаны. Предлагалось также взимать одинаковые сборы за транспортные перевозки. Этими мерами обеспечивались благоприятные условия для проникновения на китайский рынок американских монополий, а режим благоприятствования в торговле европейскому капиталу сводился к минимуму.

В целом, американцы пытались показаться благодетелями, так как европейские державы принесли много бед и разорение Китаю («опиумные войны»). Американцы же в войнах не участвовали, но хотели получить экономическую выгоду в Китае тоже. Доктрина Хэя действительно открывала американскому бизнесу двери в Китай. Позже президент Вудро Вильсон практиковал миссионерскую дипломатию в Китае. Так, самыми влиятельными миссионерами были Чарльз Скотт и Вудбритдж. Миссионеры в Китае проповедовали против взяточничества, поборов, в общем, всех пороков, присущих китайской бюрократии. Миссионеры верили, что Китай можно спасти, проповедуя Евангелие. Миссионеры убедили Вильсона, что кредиты нужно давать физическим лицам в Китае и фирмам, а не китайскому правительству. Также Вудро Вильсон сформировал тёплое отношение американцев к усилиям китайцев по достижению свободы и самоуправления с идеями о том, что нужно помогать Китаю, распространять там христианскую мораль. Миссионеры надеялись, что через такую политику Китай последует американской добродетели. Фактически же миссионерская деятельность стала торной дорожкой для американского капитала.

Начав с Китая, американцы стали проводить доктрину открытых дверей и равных возможностей по всему миру, руководствуясь при этом теорией лабильных (раздвигающихся) рубежей. То есть имперский экспансионизм становится категорическим императивом американской внешней политики. В соответствии с ним история Америки представляет собой прежде всего историю лабильных, всё время расширяющихся границ американской гегемонии. Это было вызвано в первую очередь тем, что экономическое развитие США непосредственно зависело и зависит от американского контроля над международными финансово – экономическими рынками. Внешняя политика Соединённых Штатов руководствовалась твёрдым убеждением и даже догматической верой в то, что от настойчивой и постоянно усиливающейся экономической экспансии за рубежом зависит внутреннее благополучие Америки.

Дипломатия канонерок (англ. Gunboat Diplomacy), 1901–1909 годы

В начале XX века в составе ВМС ведущих стран мира, не исключая и России, были канонерские лодки (разг. канонерки): небольшие десантные суда с серьёзным артиллерийским орудием (франц. canon) на носу, поддерживающие десант со своего борта. Предназначались они для действий на мелководье: в прибрежной зоне, на реках, озёрах. Являясь самым крупным государством в своём регионе, США в указанный период проводили агрессивную внешнюю политику с использованием ВМФ, в том числе канонерок: это военные экспедиции в Корею и Китай (1894–1896), высадка в Колумбию (1895), в Никарагуа (1896), на Гавайи с целью окончательного их присоединения, и снова в Никарагуа(1898), испано-американская война с оккупацией Кубы, Филиппин, Гуама, Пуэрто-Рико (1898–1899), военные действия на островах Фиджи, на Самоа, оккупация о-ва Тутуила (1899), война на Филиппинах, подавление национального восстания (1899–1902), участие США в подавлении национально-освободительного боксёрского восстания (эмблемой мятежников было изображение руки, сжатой в кулак) в Китае (1899–1902), высадки в Панаме и Колумбии (1900–1902), военные действия против магометан на о-вах Самар и Лейте Филиппинского архипелага (1900–1912), одностороннее отделение Панамы от Колумбии, постоянная оккупация зоны будущего Панамского канала (1903). Во всех этих случаях урегулировать конфликт чисто дипломатическим путём американская сторона даже не пыталась. В то же время и до полномасштабных затяжных боёв дело не доходило.

Порою очередная канонерка ещё не успевала ткнуться носом с устрашающей пушкой на нём в прибрежный песок, как навстречу уже спешили с бархатной подушкой и ключами от территории. Чем не эффективная дипломатия! С лёгкой руки репортёров такой американский способ склонить чашу весов в свою пользу одной лишь угрозой применения морской мощи в виде мелководного чудища с пушкой на носу и двумя-тремя дюжинами вооружённых до зубов головорезов на борту стали называть дипломатией канонерок. Курьёзным, например, был захват полоски земли под Панамский канал. Вначале ни шатко, ни валко тянулись настоящие диппереговоры с её владелицей, Колумбией, но перед самым подписанием договора та вдруг заартачилась, и к её берегам направился американский морской десант. Позже его командир рапортовал начальству, мол, увидел на берегу в подзорную трубу дюжину вооружённых гражданских, размахивающих незнакомым флагом, сразу сообразил, что это флаг нового государства «Панама», отделение которого от Колумбии провозглашают инсургенты (восставшие вооружённые граждане), и решил их «поддержать». Короче, проснувшиеся наутро обыватели с удивлением обнаружили себя гражданами «новой, свободной» страны. В имевшийся текст договора срочно внесли всё, что только можно, в пользу США, а Венесуэле оставалось лишь кусать локти, смолчала и мировая общественность.

Доктрина Вудро Вильсона: «Новый мировой порядок» под гегемонией США, с 1916 года

В течение 1914–1917 годов президент США Вудро Вильсон удерживал страну от вступления в I Мировую войну. В 1916 году он предложил свои услуги в качестве посредника, но воюющие стороны не отнеслись к его предложениям серьёзно. Республиканцы, возглавляемые Теодором Рузвельтом, критиковали Вильсона за миролюбивую политику и нежелание создавать сильную армию. Вместе с тем, Вильсон завоевал симпатии пацифистски настроенных американцев, утверждая, что гонка вооружений приведёт к втягиванию США в войну.

Четырнадцать пунктов Вильсона – это проект мирного договора, завершающего I Мировую войну, разработанный президентом США Вудро Вильсоном и представленный Конгрессу 8 января 1918 года. Эта программа легла в основу Версальского мирного договора. Для Вудро Вильсона важнейшим был 14-й пункт: обеспечение международной безопасности через созыв Лиги Наций, предшественницы ООН (создана после II Мировой войны). Лига Наций была создана, но без… США (!): ратификацию документа провалил Конгресс. В самой Европе только 4 из 14 тезисов были воплощены в жизнь. Так канула в Лету миролюбивая идея Вудро Вилсона Демократия для мира. В результате «униженная» Версальским договором Германия через 16 лет попала в руки нацистов.

Версальско-Вашингтонская система международных договоров, 1919–1922-е годы. Изоляционизм (Isolationism)

«VW-система» сложилась в 1919–1922 годах и была признана формально закрепить итоги I Мировой войны. Этой системе была присуща дискриминация побеждённых государств и Советской России. Так, Германия потеряла колонии, права на вооружённые силы, выплачивала огромные репарации. «Могущественная» до этого Австро-Венгрия распалась на ряд малых государств. Все побеждённые были исключены из числа субъектов мировой политики. Оттуда исключили и Советскую Россию, хотя формально она не была побеждена. В результате Советы и Германия заключили Рапалльский договор (1922), образовав как бы «блок оскорблённых», которых новая система международных отношений не устраивала более всего. Мировое лидерство было закреплено за США, Великобританией и Францией. После провала на европейской сцене «14 пунктов» В. Вильсона в США возобладала политика изоляционизма (самоотстранения) от политических рычагов Европы: за океаном в качестве приоритетного средства внешней политики в этом регионе избрали экономический фактор.

Планы Дауэса (1924) и, в известной мере, Юнга (1929), продемонстрировали степень экономической зависимости стран Европы от США, которые до войны были должниками евробанкиров, а теперь стали главным кредитором европейских стран.

Образование ряда новых суверенных субъектов в Европе и создание Лиги Наций породили инструмент международных отношений, фактически подконтрольный Франции и Великобритании, но неэффективный для стабилизации мировой системы, которая, перестав быть евроцентристской, начинает превращаться в глобальную. Кроме того, VW-система отличалась асинхронностью преобразовательных процессов в двух основных подсистемах: европейской и дальневосточной, что усиливало дестабилизацию. Поскольку США не смогли установить контроль над первой международной организацией – Лигой Наций, США стали воспринимать эту структуру как политическое орудие колониальных держав: Великобритании и Франции. Американский истэблишмент склонился к отходу США от активного участия в международных делах – к политике изоляционизма. Практический смысл этой политики Соединённые Штаты усматривали в том, чтобы с выгодой для себя использовать противоречия и войны между европейскими странами, провозглашая нейтралитет, от которого они, однако, отступали в крупнейших конфликтах, развёртывавшихся на Европейском континенте. В этом качестве изоляционизм сохранял своё значение для американской дипломатии вплоть до II Мировой войны. Живучесть и даже определённый взлёт изоляционизма в предвоенные годы объяснялись также расширением его социальной базы, тем демократическим содержанием, которое привнесли в него народные массы, рассматривавшие изоляционизм как принцип невмешательства в дела других стран и отказа от участия в захватнических войнах.

Изоляционизм США в конце 20-х – начале 30-х годов выражал их нежелание быть втянутыми в новую войну в Европе, такой же была и позиция Франции. Поэтому по инициативе госсекретаря США Ф. Келлога и министра иностранных дел Франции А. Бриана 20 авг. 1928 года в Париже США, Франция, Великобритания, Германия, Италия и ещё 10 государств всех континентов подписали Парижский пакт (более известен как Пакт Келлога – Бриана) – международный договор об отказе от войны в качестве орудия внешней политики. СССР и другие государства присоединились к договору позднее.

На Нюрнбергском процессе (1945–1946) нацистам в качестве первого и одного из главных было предъявлено обвинение в нарушении этого пакта.

Экономический национализм; Политика добрососедства (англ. Good Neighbor Policy), 1930-е годы

Внешняя политика США в 30-е годы осуществлялась под воздействием, с одной стороны, самого глубокого за время существования капитализма мирового кризиса экономики 1929–1933 годов, получившего в США наименование Великой Депрессии, а с другой – постоянного возрастания опасности новой мировой войны, исходившей от фашистской Германии и милитаристской Японии. Если кризис, расстроивший мировые торгово-экономические связи, толкал США к изоляционизму, то опасность войны, наоборот, подчёркивала потребность в международном сотрудничестве для поддержания всеобщего мира. Однако альтернативы эти – изоляционизм или интернационализм – в политике США не были чётко выражены. Решающее значение для определения как целей, так и методов американской внешней политики имели внутренние факторы: экономический, социально-политический, идеологический, действие которых в годы Великой Депрессии сказывалось с особой силой. Внешняя политика должна была не отвлекать внимание от борьбы с кризисом, а, напротив, способствовать выходу из него. Администрация Ф.Д. Рузвельта унаследовала внешнюю политику с её традиционными основными направлениями и соответствующими им доктринами: «Монро» в Латинской Америке, «открытых дверей» в Азии, «изоляционизма» в отношении Европы.

Кризис усилил проявления так называемого экономического национализма, который в первые годы президентства Рузвельта стал официальной политикой. Его объективной основой были ёмкий внутренний американский рынок, охраняемый высокими импортными тарифами, и низкие экспортные квоты. Активным проводником идей экономического национализма был профессор Р. Моли, возглавлявший до своего разрыва с Рузвельтом его «мозговой трест». Летом 1933 года Ф.Рузвельт «торпедировал» Мировую экономическую конференцию в Лондоне, созванную с целью найти для стран капитализма совместный согласованный выход из кризиса. На ней было зачитано послание американского президента с предложением прекратить бесполезную работу и заняться созданием «здоровой внутренней экономической системы стран». Так США высказали недовольство тем, что их европейские должники, ссылаясь на кризис, отказывались выплачивать свои долги. Чем дальше, тем больше правительство Рузвельта сталкивалось с потребностью увязать внутреннюю либеральную политику (Новый курс) с внешней. «В политическом плане», – отмечал У. 3. Фостер, – «она имела непосредственное отношение к антифашистской борьбе предвоенных лет». Движение за реформы в США было связано с движением антифашистского фронта в Европе и Латинской Америке. Взаимодействие борьбы рабочего класса и всех демократических сил США с интернациональной борьбой против наступления фашизма, которую возглавили коммунисты, было проявлением возраставшего переплетения внутренних процессов в отдельных странах с основными тенденциями в общем мировом развитии. Вступая в должность президента, Рузвельт провозгласил приверженность политике доброго соседа, которая предусматривала более гибкие методы экспансии США в Западном полушарии. По его собственному свидетельству, обращение к принципу добрососедства во внешней политике США было навеяно их отношениями со странами Латинской Америки, а именно, желанием продемонстрировать разрыв с практикой откровенного империалистического диктата, обычными средствами которого были «большая дубинка» и «дипломатия доллара». Это была, в сущности, вынужденная мера в условиях роста национально-освободительного движения против североамериканского империализма, когда, по признанию Рузвельта, «латиноамериканское общественное мнение было едва ли не неистово настроено против нас». В то же время новая политика отразила либерально-реформистский подход правительства, провозгласившего Новый курс и пытавшегося учесть требования растущего общедемократического движения в собственной стране. Политика доброго соседа должна была строиться на следующих принципах: невмешательство во внутренние дела стран Латинской Америки, заключение торговых договоров на основе взаимности, осуществление равенства наций и предоставление технической помощи. Но это не означало отказа американского империализма от стремления к достижению господства над этим обширным регионом. Используя политику доброго соседа, США добивались упрочения под своей эгидой всей «межамериканской системы». Одной из их целей было противодействие активным усилиям гитлеровской Германии и, в меньшей степени, Японии с Италией внедриться в Латинскую Америку. За 1929–1936 годы латиноамериканский импорт из этих стран возрос с 17 до 28 %. Тревожили и попытки нацистов опереться на более чем миллионную группу этнических немцев в регионе, равно как темпы и масштабы проникновения туда нацистской пропаганды. Так как экспансия Германии преследовала далеко идущие стратегические цели, политические и военные, США и Англия, до этого главные торгово-экономические конкуренты в Латинской Америке, во многих случаях стали действовать сообща. Новая политика призвана была защищать также экономические интересы США, чья торговля с Латинской Америкой за 1929–1932 годы упала на 70 % и где их капиталовложениям угрожал рост антиамериканских настроений.

В инструкции Госдепартамента делегации США на VII Панамериканской конференции в Монтевидео (Уругвай) в декабре 1933 года, начиная с которой политика доброго соседа стала принимать конкретные очертания, особо оговаривалось значение латиноамериканского аспекта их политики. Делегацию США на межамериканских конференциях неизменно возглавлял госсекретарь К. Хэлл. Самое активное участие в проведении латиноамериканской политики принимали президент Рузвельт и помощник, затем заместитель госсекретаря С. Уэллес. После острой борьбы конференция в Монтевидео приняла декларацию, заявлявшую, что никакая страна не имеет права на вмешательство во внутренние и внешние дела другой страны. Принятие этой декларации, по которой США вынуждены были пойти на уступку, отказавшись от «права» на интервенцию, как и решений, осуждавших агрессивные войны («пакт Ламаса», антивоенный пакт), свидетельствовало об изменении тактики США в отношении Латинской Америки.

Вслед за этим по договору с Кубой, заключённому в 1934 году, США отказались от колониалистской «поправки Платта», сохранив однако на неопределённый срок военную базу в Гуантанамо. Американская морская пехота после 19-летней оккупации покинула Гаити. По договору 1936 года между США и Панамой был частично пересмотрен кабальный договор 1903 года, но зона Панамского канала осталась под американской юрисдикцией. США начали практиковать торговые договоры на началах взаимности: большинство соглашений, заключённых на основе закона о взаимном снижении тарифов, приходилось на латиноамериканские страны. С 1934 по 1945 годы Экспортно-импортный банк США предоставил займы 18 латиноамериканским странам на сумму 500 млн долларов. Особое место в политике доброго соседа заняла Межамериканская конференция по сохранению мира, созванная по инициативе Рузвельта в Буэнос-Айресе (Аргентина) 1–23 декабря 1936 года. США ставили целью закрепить принцип добрососедства в межамериканских отношениях и выработать механизм проведения общей политики странами Западного полушария на случай возникновения войны в Европе. Рузвельт лично прибыл на конференцию, что явилось беспрецедентным актом для президента США. Конференция приняла «Протокол о невмешательстве», подтвердивший и даже усиливший декларацию 1933 года. Утверждённый затем Сенатом США, он запретил их интервенцию «в прямой и косвенной форме и по каким бы то ни было соображениям». Другим важным решением конференции было одобрение конвенции, одна из статей которой гласила: «В случае международной войны вне Америки, которая может угрожать миру американских республик, будут проведены консультации для определения срока и формы сотрудничества подписавшихся стран, если они этого пожелают, в деле сохранения мира на Американском континенте». Этим было положено начало складыванию в Западном полушарии под главенством США политического блока, направленного против экспансии государств фашистско-милитаристского блока. Серьёзным испытанием для политики доброго соседа стала осуществлённая в 1938 году правительством Мексики экспроприация крупных земельных площадей, принадлежавших гражданам США, для проведения аграрной реформы. В том же году Мексика одной из первых капиталистических стран национализировала нефтяную промышленность. Правительство США прибегло к усиленному дипломатическому нажиму, требуя выплаты компенсации. В качестве ответной меры оно аннулировало соглашение о покупке мексиканского серебра, что привело к падению цен на этот металл. Всё же правительство Рузвельта в резком контрасте с прежней политикой воздержалось от применения против Мексики насильственных методов «защиты» американских интересов. В свою очередь, Мексика выплатила нефтяным компаниям США значительную сумму. Такая политика США дала свои плоды на VIII Панамериканской конференции в Лиме (Перу) 9–27 декабря 1938 года, принявшей «Декларацию принципов американской солидарности» (Лимскую декларацию). В ней правительства американских государств заявляли о континентальной солидарности, о решимости защищаться от иностранного вмешательства и о координации с этой целью национальных усилий посредством системы консультаций и используя меры, диктуемые обстоятельствами. Всего на конференции было принято свыше 100 резолюций. Германский посланник в Перу сообщал в Берлин, что «большинство резолюций конференции направлено против нас…». Лимская конференция продемонстрировала дальнейший сдвиг политики латиноамериканских стран в сторону США. Доктрина Монро оказалась приспособленной к новым историческим условиям, приобретая более широкий смысл. Панамериканизм, воплотивший идею «единства» Западного полушария, получил в этот период наибольшее распространение.

1941 год. «Четыре Свободы» (Four Freedom)

Президент Ф. Рузвельт заявил о четырёх основных свободах, которыми обладают жители демократического общества: это свобода слова, религии, свобода от бедности и от страха. Защищая эти свободы от нацизма, фашизма и японского милитаризма, США вступили во II Мировую войну. Вот эти слова президента Ф.Д. Рузвельта, произнесённые им 6 января 1941 года. «В будущем, которое мы стремимся сделать безопасным, мы надеемся создать мир, основанный на четырёх основополагающих человеческих свободах. Первая – это свобода слова и высказываний – повсюду в мире. Вторая – это свобода каждого человека поклоняться Богу тем способом, который он сам избирает – повсюду в мире. Третья – это свобода от нужды, что в переводе на понятный всем язык означает экономические договорённости, которые обеспечат населению всех государств здоровую мирную жизнь, – повсюду в мире. Четвёртая – это свобода от страха, что в переводе на понятный всем язык означает такое основательное сокращение вооружений во всём мире, чтобы ни одно государство не было способно совершить акт физической агрессии против кого-либо из своих соседей, – повсюду в мире. Это не мечта на далёкое тысячелетие. Это основа того мира, которого можно достичь в наше время и в течение жизни нашего поколения. Это мир, являющийся противоположностью тирании так называемого нового порядка, который стремятся ввести диктаторы бомбовым ударом. Этому новому порядку мы противопоставляем более величественную концепцию морального порядка. Добропорядочное общество в состоянии смотреть без страха на попытки завоевать мировое господство или совершить революцию. С самого начала нашей американской истории мы развиваемся в ходе постоянно совершаемой мирной революции, такой, которая, приспосабливаясь к меняющимся условиям, осуществляется равномерно, тихо, без концентрационных лагерей или негашёной извести, залитой в ров. Мировой порядок, к которому мы стремимся, предусматривает взаимное сотрудничество свободных государств, трудящихся в дружелюбном, цивилизованном обществе. Наша страна вручила свою судьбу рукам, умам и сердцам миллионов свободных мужчин и женщин и своей вере в свободу под покровительством Бога. Свобода означает господство прав человека повсюду. Наша поддержка предназначена тем, кто борется за завоевание этих прав и их сохранение. Наша сила заключается в единстве наших целей. Осуществление этой великой концепции может продолжаться бесконечно, вплоть до достижения победы».

Доктрина Сдерживания (Containment), 1947 год

Идею доктрины связывают с именем видного американского дипломата и исследователя Джорджа Кеннана. Предполагалось, что советскую экспансию возможно будет остановить путём военного сдерживания. Впоследствии эта концепция переросла в концепцию гарантированного взаимного уничтожения: СССР и США обладали таким ядерным потенциалом, который гарантировал, что сторона-агрессор будет неминуемо уничтожена. То есть решение о начале ядерной войны приравнивалось к самоубийству. Эта концепция просуществовала до конца холодной войны. Статья Джорджа Кеннана «Истоки советского поведения» в Foreign Affairs плюс усилия корпорации РЭНД стали одной из самых первых тайных операций против СССР.

Что такое длинная телеграмма Кеннана? Какое значение она имела для внешней политики США? Когда была оформлена «доктрина Трумэна»? Как развивалась внешняя политика США в конце 1940-х годов? Зимой-весной 1946 года в западном общественном мнении начался перелом в отношении сотрудничества с СССР. На критические позиции стали переходить представители либеральной части западных интеллектуалов. 22 февраля 1946 года временный поверенный в делах США в СССР Джордж Кеннан направил в Госдепартамент США в Вашингтоне донесение в форме знаменитой длинной телеграммы из 8 тысяч слов (!), где он дал развёрнутую оценку возможностям развития отношений США с Советским Союзом. Кеннан предостерегал американское руководство от продолжения «рузвельтовской» политики доверительного партнёрства с СССР и призывал скорее избавиться от иллюзий и завышенных ожиданий в отношении возможности сотрудничать и договариваться с Москвой на общепринятой дипломатической основе, то есть на основе взвешивания и рациональной оценки аргументов сторон, учёта интересов партнёра, переговорной «торговли» и соблюдения принципа верности принятым обязательствам. В телеграмме твёрдо заявлялось: советское руководство уважает только силу, и поэтому диалог с ним надо вести в невызывающей, но твёрдой манере, давая понять, что США не пойдут ни на зарубежные какие уступки без гарантированной взаимности со стороны Москвы. Важнейшее положение телеграммы заключалось в выводе об органическом экспансионизме, присущем советским руководителям, который побуждает и, при любых обстоятельствах, будет побуждать их к внешней экспансии, распространению сферы своего влияния на новые районы. Соответственно, единственным адекватным ответом на подобные устремления СССР Дж. Кеннан считал сдерживание Москвы. Ключевое слово сдерживание означало удержание Советского Союза в рамках тех зон влияния (ЗВ), которые он уже сумел приобрести, и бескомпромиссное противодействие любым попыткам СССР выйти за их пределы посредством противопоставления советским поползновениям «несгибаемой силы в любой точке Земного шара».

Хотя «длинная телеграмма» была предназначена только для госсекретаря США, с ней за пару месяцев ознакомились несколько тысяч человек, которые определяли внешнюю политику Вашингтона. Морской министр Джеймс Форрестол (ему копию телеграммы направил посол США в СССР Аверелл Гарриман) распорядился размножить её на мимеографе и разослать другим членам кабинета и высшим офицерам Вооружённых Сил США. Одновременно по распоряжению руководства Госдепартамента текст Дж. Кеннана был разослан в порядке ключевой политической информации за рубеж во все посольства США. В июле 1947 года текст Кеннана за подписью «мистер Икс» был опубликован в ведущем американском журнале и стал предметом полемики в широких слоях политической общественности США. Дж. Кеннан первым сформулировал ключевую идею администрации Гарри Трумэна: не провоцировать СССР, но демонстрировать ему твёрдость США, отстаивать собственное американское видение, даже если оно противоречит мнению Москвы. В марте 1945 года Советскому Союзу доверяло 55 % опрошенных американцев, в марте 1946-го только 33 %.

21 февраля 1947 года Лондон уведомил американскую администрацию о том, что из-за финансовых трудностей Британия не сможет продолжить оказание помощи Греции и Турции. В Вашингтоне были уверены, что политический вакуум в случае ухода Британии из Восточного Средиземноморья займёт Советский Союз. Ситуация казалась тревожной из-за положения в Греции, где королевское правительство не могло побороть коммунистов. Возможная победа греческих левых казалась началом революционной волны, способной захлестнуть Италию и Францию, где компартии сохраняли большое влияние.

12 марта 1947 года президент США Г. Трумэн запросил у Конгресса 400 млн долл. на оказание срочной помощи Греции и Турции. Конгресс одобрил эти предложения, и к концу мая 1947 года средства были выделены. Обосновывая запрос, Г. Трумэн ссылался на необходимость сдержать натиск «мирового коммунизма». Сделать это президент предлагал преимущественно экономическими методами. В этом состояла суть его доктрины. В президентской речи были использованы аргументация и терминология «длинной телеграммы» Дж. Кеннана. Принято считать, что с этого момента обращения Г. Трумэна к Конгрессу концепция сдерживания была официально принята в качестве основы внешней политики США под названием доктрины Трумэна (англ. Truman Doctrine). Предполагалось проводить политику сдерживания в отношении СССР во всём мире, а сама доктрина Трумэна сталавыражением борьбы США и их симпантов за необходимую им политико-экономическую однородность мира. В разработке доктрины участвовали Джордж Кеннан, Аллен Даллес, Лой Хендерсон, Дин Ачесон и другие. Из выделенных Конгрессом в 1947/48 финансовом году 400 млн долларов для оказания помощи Греции и Турции под предлогом коммунистической угрозы со стороны СССР Греция получила триста млн долл., Турция – сто. В дальнейшем это положило основание долговременному альянсу США с Турцией.

Доктрина Трумэна была направлена на ограничение усилившегося после II Мировой войны (1939–1945) роста сил социализма, оказание непрерывного давления на СССР и другие страны социалистического блока, поддержание реакционных сил и режимов. США использовали её для оправдания своего вмешательства во внутренние дела других стран, для развязывания холодной войны и нагнетания международной напряжённости. Доктрина положила начало оказанию широкой военной помощи другим странам, сопровождавшейся созданием сети военных баз на чужих территориях и осуществлявшейся США в рамках других программ.

План Маршалла (Marshall Plan), 1948 год

Согласно плану Маршалла, разработанному Институтом Брукингса, ведущим «мозговым центром» США, впервые в мировой истории держава-победительница (США) не взимала с побеждённых держав репарации, а оказывала им крупномасштабную экономическую помощь. Наряду с Западной Германией, помощь была предоставлена практически всем государствам Западной Европы, находившимся вне зоны советского влияния. СССР и его союзники отказались участвовать в этой программе. Считается, что «план Маршалла», названный в честь госсекретаря США Джорджа Маршалла, полностью изменил идеологию международных отношений. Главная цель плана была простой – стабилизировать Европу. С тех пор уничтожение голода и болезней, экономическое развитие государств считается одним из способов предотвращения конфликтов и превращения бывших врагов в друзей. План Маршалла (англ. Marshall Plan, официальное название: англ. European Recovery Program, «Программа восстановления Европы») стал программой помощи Европе после II Мировой войны. План был выдвинут в 1947 году американским госсекретарём Джорджем К. Маршаллом и вступил в действие в апреле 1948 года. В осуществлении плана участвовали 17 европейских стран, включая Западную Германию. План Маршалла содействовал установлению послевоенного мира в Западной Европе. Целью США были восстановление разрушенной войной экономики Европы, устранение торговых барьеров, модернизация индустрии европейских стран и развитие Европы в целом. Свою речь о программе помощи Европе Джордж Маршалл произнёс в Гарварде, главном университете США, 5 июня 1947 года, а уже 12 июля в Париже собрались представители 16 стран Западной Европы. На совещание приглашались также представители государств Восточной Европы, однако по настоянию советского Правительства, усмотревшего в этом угрозу своим интересам, руководители восточноевропейских стран отказались от приглашения. При этом сам Советский Союз под действие плана не подпадал по чисто формальной причине – в связи с заявленным отсутствием у СССР бюджетного дефицита. Политические условия получения помощи вскрывали преемственность «плана Маршалла» по отношению к «доктрине Трумэна». Бывший вице-президент США в правительстве Ф. Рузвельта Уоллес осудил «план Маршалла», назвав его инструментом холодной войны против России.

В ответ на готовность стран Европы принять помощь (её размеры уточнялись конкретно по каждой из них) в США был создан комитет по изучению состояния своей экономики и её возможностей такую помощь оказать. Финансовая помощь Западной Германии по «Плану Маршалла» осуществлялась одновременно с взиманием с Западной Германии контрибуции (репарации) за причинённый Германией материальный ущерб странам победительницам во II Мировой войне. В 1951 году План Маршалла был заменён законом «О взаимном обеспечении безопасности», предусматривавшим одновременное предоставление экономической и военной помощи.

4 апреля 1948 года Конгресс США принял закон «Об экономическом сотрудничестве» с 4-летней программой экономической помощи Европе. Общая сумма ассигнований по плану Маршалла составила около 12,4 млрд долл., основная доля пришлась на Англию (2,8 млрд.), Францию (2,5 млрд.), Италию (1,3 млрд.), Западную Германию (1,3 млрд.), Голландию (1 млрд.). При этом американцы, в качестве предварительного условия предоставления помощи, потребовали выведения коммунистов из состава правительств стран, подписавших договор, и к 1948 году ни в одном правительстве Западной Европы коммунистов не осталось. Позже План Маршалла был применён также и к Японии и некоторым другим странам Восточной Азии.

Во второй половине 60-х правительства стран-реципиентов стали избавляться от долларов. Первым обмена долларов на золото потребовало правительство Франции в 1965 году. К 1971 году все страны, получавшие американскую помощь, отказались от доллара. Результатом стала девальвация американской валюты и, в итоге, отказ США от золотого стандарта доллара, а также частичный выход Франции из НАТО (Франция покинула военную структуру Североатлантического альянса в 1966 году, но сохранила членство в его политической организации).

Доктрина Эйзенхауэра (Eisenhower Doctrine), 1957 год

Президент Дуайт Эйзенхауэр предложил оказывать помощь любому государству Ближнего Востока, чтобы предотвратить их попадание в руки коммунистов. Кроме того, США активно создавали военно-политические альянсы в Америке, Азии и Африке, для противодействия советскому влиянию.

Доктрина Эйзенхауэра была озвучена президентом Дуайтом Эйзенхауэром в послании Конгрессу США 5 января 1957 года. Согласно этой доктрине, любая страна может запросить экономическую или военную помощь у США, если она подвергается военной агрессии со стороны другого государства. Эйзенхауэр подчеркнул советскую угрозу в своей доктрине, выражая готовность американских войск «обеспечивать и защищать территориальную целостность и политическую независимость стран, нуждающихся в помощи против военной агрессии любой нации, контролируемой международным коммунизмом». В глобальном политическом контексте Доктрина дополняла доктрину массированного возмездия и была заявлена в ответ на возможность масштабного военного конфликта, возникшую в результате попытки Советского Союза использовать Суэцкий кризис в качестве повода вторгнуться в Египет. В результате вакуума власти, возникшего в регионе из-за неудачи британской и французской сторон в войне, Эйзенхауэр считал необходимым усиление собственного влияния в регионе. Ситуация осложнялась позицией, занятой египетским лидером Гамалем Абдель Насером, который быстро развернул базу и использовал её для сталкивания интересов США и СССР. При этом он оставался «позитивно нейтральным», получая в то же время помощь от Советов.

Доктрина массированного возмездия являлась основой оборонной политики США в период президентства Дуайта Эйзенхауэра. Данная доктрина предусматривала наращивание стратегического оружия, в частности авиации с ядерным оружием на борту. Более того, доктрина массированного возмездия предполагала возможность нанесения внезапного удара по СССР и КНР ядерным оружием. «Доктрина Эйзенхауэра» (применительно к странам третьего мира) и «Доктрина освобождения» в отношении стран Восточной Европы явились важными составляющими курса президента и его госсекретаря Дж. Ф. Даллеса на сохранение за США роли мирового лидера. Основные положения доктрины массированного возмездия были изложены 12 января 1954 года Дж. Ф. Даллесом.

Принцип домино (DominoTheory), 1960-е годы

Президент США Джон Кеннеди заявил, что необходимо заплатить любую цену за то, чтобы Вьетнам не стал коммунистическим. В противном случае, по его мнению, советизация угрожала бы всему региону Юго-Восточной Азии. Результатом стало фактические вступление США во внутренний вьетнамский конфликт. Вьетнам, Лаос, Камбоджа, в итоге, стали коммунистическими, однако США считают, что на этом успехи коммунизма закончились. Впрочем, во многих других государствах региона восторжествовали авторитарные и военные режимы, весьма далёкие от демократии.

Дуайт Эйзенхауэр, 34-й президент США, в 1954 году, оценивая ситуацию во Вьетнаме, сформулировал принцип домино: стоит упасть одной из костяшек для игры в домино, и от этого постепенно обрушится весь ряд. Однако доктрина сдерживания президента Г. Трумэна основывается на совершенно иных предпосылках: коммунизм – это чума, воплощение Зла; следовательно, необходимо предпринять против него крестовый поход, необходимо бороться против него везде и любыми средствами: «Политика Соединённых Штатов должна быть направлена на поддержку свободных народов, борющихся против попыток установления господства вооружённого меньшинства или против давления извне».

Дж. Кеннан считал этот дух крестового похода чрезвычайно вредным, поскольку он вёл к борьбе повсюду, к вмешательству по любому поводу, к проведению сомнительных операций, к убеждению, что следует поддерживать каждого, кто выступает против коммунистов. С конца 40-х годов до конца 80-х вопрос о целях и о способах борьбы против советского коммунизма оставался в центре внешнеполитических дискуссий в США, прежде всего в связи с войной во Вьетнаме. Участие сотен тысяч американских солдат в боевых действиях на территории Индокитая в 50-х и 60-х годах было обусловлено тем, что в умах американских политиков царила «теория домино» (принцип домино): коммунизм распространяется, как эпидемия; если он утвердится в бывших французских колониях Индокитая, он затем быстро перекинется на Бирму, Таиланд, Малайзию, Индонезию. Однако США пришлось очень дорого заплатить за право играть в Индокитае роль святого Георгия, сражающегося со Змием. Как и множество других сражений, начатых во имя самых высоких принципов, война Соединённых Штатов во Вьетнаме превратилась в заурядную военную авантюру. Причин было несколько: Южный Вьетнам, союзник американцев, проводил весьма двусмысленную политику, а его противник, Вьетнам Северный, упорно шёл на смерть во имя своих целей. При этом методы, применяемые США (бомбардировки, создание концентрационных лагерей для населения, прочёсывания местности, зачистки селений), усугубляли непопулярность этой войны.

«Полицентризм» и западная политика, 1963–1968 годы

Стимулируя отход восточноевропейских участников от их Варшавского договора и формируя из них более самостоятельные центры силы, США отказались противостоять всему блоку. Чтобы не повышать наднациональную роль СССР и его влияние, Америка пошла на смягчение закона о торговле стратегическими товарами в отношении фрондирующих партнёров в Варшавском пакте.

Советский лидер Н.С. Хрущёв в нарушение Потсдамских договорённостей разделил Берлин: все восточные немцы видели, что в Западном Берлине, куда раньше пускали беспрепятственно, уровень жизни выше, а это плохо для советской идеологии). Всем известны перипетии Карибского кризиса 1962 года, когда весь мир очутился на грани III Мировой (термоядерной) войны. Хрущёву и президенту Кеннеди пришлось вступить в переговоры. Кеннеди потребовал вывезти обратно ракеты средней дальности Р–12 с кубинской территории, у Хрущёва были два условия: оставить Кубу и её политический режим в покое и убрать американские ракеты из Турции. Кеннеди принял 1-е условие, Хрущёв отступил от 2-го. Итоги: с ядерным оружием шутить нельзя, установили прямую связь Белый Дом – Кремль. После Карибского кризиса «пошёл процесс» (более позднее выражение) ограничения ядерных потенциалов. В 1963 году США и СССР наложили частичный запрет на ядерные испытания – наземные и атмосферные (подземные взрывы разрешались).

Поворот в отношениях между Востоком и Западом, 1962–1972 годы: от Карибского кризиса до визита президента Никсона в Москву

В 60-е годы самостоятельную политику начала проводить Франция во главе с де Голлем, мечтавшим о Европейской интеграции с лидерством в нём Франции, он в 1963 году заключает Елисейский договор с ФРГ о тесном политическом и военном сотрудничестве. Франция не только по примеру Англии отказывается направить военный контингент во Вьетнам, но и выступает с осуждением американской интервенции в эту страну.

Отношение к странам Восточной Европы у США и западноевропейцев было противоречивым. Де Голль готов был признать Восточную Европу зоной влияния СССР, тогда как доктрина президента Джонсона о наведении мостов предполагала возможным откалывание стран Варшавского договора по одной. Хотя ранее, в 1956 году антисоветское выступление в Венгрии было подавлено вооружённой силой СССР, у политиков США ещё была иллюзия перспективы распада коммунистического блока.

После событий в Венгрии 1956 года СССР сумел навести порядок в своём лагере. Новый венгерский лидер Янош Кадар сделал послабления в культурной политике, экономике (разрешил кооперативы). Тем не менее, в 1968 году в Чехословакию пришла пражская весна. Там до войны был самый высокий уровень жизни в Европе. В Праге на улицы вышли студенты, началось брожение в КПЧ. Новый политический лидер генсек КПЧ Дубчек решил провести экономические реформы. Но когда встал вопрос о создании партии, оппозиционной коммунистам, СССР зашевелился, боясь, что Чехословакия «плохо повлияет» на ГДР и Польшу. Л.И. Брежнев не хотел силовых мер, но на него стали «давить»: Ульбрихт (ГДР) и другие соседи по соцлагерю боялись потерять власть. В Чехословакию вторглись войска Объединения Варшавского договора (СССР, Польши, ГДР). Дубчека свергли, однако боёв не было, поэтому на Западе вторжение окрестили «танковым туризмом». Эти события не прервали хрупкий процесс нормализации отношений между Востоком и Западом: всем было ясно, что СССР никогда и никого не отпустит «с миром». В ФРГ канцлер Вилли Брандт, голлист, начинает готовить двусторонние договоры ФРГ – СССР, ФРГ – Польша, ФРГ – ГДР о взаимном признании (заключены в 1972 году). На Гаагскую конференцию 6-ти западноевропейских стран, инициатором которой был новый лидер Франции Жорж Помпиду, голлист, американцев уже просто не пригласили – внаглую, и над ними всерьёз нависла угроза размежевания со своими союзниками. И тогда при президенте Никсоне США были вынуждены включиться в процесс разрядки, чтобы нормализовать отношения с СССР. В период своего пребывания у власти Никсон добился ряда внешнеполитических успехов. Его администрации удалось разрешить проблему выхода США из войны во Вьетнаме. Никсон предпринял шаги по нормализации отношений с Китаем. В феврале 1972 состоялся визит Никсона в Пекин, ознаменовавший окончание периода конфронтации между двумя странами. В мае-июне того же года Никсон совершил поездку в Москву, ставшую первым за всю историю советско-американских отношений официальным визитом в СССР президента США. Были подписаны важные соглашения в сфере двусторонних отношений и в области сокращения вооружений.

Доктрина Киссинджера, Реалполитик(Realpolitik, «Реальная политика»), 1969–1976 годы

Название нового внешнеполитического курса заимствовано из языка европейских дипломатов XVIII века. «Отцом» этой концепции стал госсекретарь США Генри Киссинджер. Он, в частности, выступил за развитие связей США с коммунистическим Китаем и за политику «разрядки» (франц. detente, детант) в отношениях с СССР. Результатом стало бурное развитие китайско-американских экономических связей и сокращение некоторых видов оружия массового поражения. В 1969–1974 годах Киссинджер был помощником президента Никсона по национальной безопасности. Этот пост играет ключевую роль в администрации при подготовке различных вариантов внешнеполитических решений, предлагаемых на выбор президенту. Возможность подбирать варианты решений позволяет частично влиять на их выбор, поскольку именно помощник президента осуществляет предварительный отбор, определяя сам какие варианты стоит предлагать, а какие нет. Это был самый плодотворный период деятельности Киссинджера во внешней политике США. Его дипломатия совмещала в себе невиданную ранее интенсивность международных встреч, как публичных, между главами государств и внешнеполитических ведомств, так и секретных, в виде закулисных переговоров. По некоторым подсчётам, только за период 1969–1972 годов он совершил 29 поездок в 26 стран мира. Такое урегулирование проблем путём интенсивных двусторонних переговоров получило название челночная дипломатия. Его прагматичный подход к международным отношениям в духе Realpolitik («реальной политики»), избавленной от излишнего идеологизирования, позволил ему достичь разрядки в отношениях США и Запада в целом с Советским Союзом. В 1971 году было подписано Четырёхстороннее соглашение по Западному Берлину, а в 1972-м Соглашение об ограничении стратегических наступательных вооружений (ОСВ-1). Ему удалось завершить трудные переговоры о прекращении войны во Вьетнаме в 1973 году. Киссинджер считается инициатором сближения Вашингтона с коммунистическим Китаем, который США пытались использовать в качестве противовеса СССР. Он сыграл важную роль в ближневосточных переговорах по урегулированию арабо-израильского конфликта, завершившихся подписанием двух соглашений о разъединении израильских и египетских войск на Синайском полуострове. В 1973 году Киссинджер стал совмещать свою должность с постом госсекретаря, на котором оставался и при Дж. Форде до 1977 года.

Именно Киссинджером и была разработана знаменитая впоследствии стратегия детанта – разрядки международной напряжённости. В этот период США находились в очень сложной ситуации. Война во Вьетнаме была непопулярна среди американцев, в стране ширилось антивоенное движение. Одновременно в США обострились расовые проблемы. Нужна была передышка в противостоянии с СССР. Президент Никсон одобрил стратегию разрядки Г. Киссинджера, так как холодная война не отменялась – она превращалась в информационную, которая велась по двум направлениям: создание в СССР условий для зарождения реального диссидентского движения недовольных коммунистическим режимом и требование свободного выезда «советских» евреев в Израиль. Для этого в глобальном информационном пространстве мира была начата беспримерная кампания общественного обсуждения этих двух проблем.

Доктрина «Технологической инициативы»

Между тем к началу 70-х годов мировая экономическая конъюнктура начинает претерпевать коренные изменения. Рекордно высокие темпы экономического и научно-технического развития выводят США в безусловные лидеры мировой экономики. Этот процесс стимулирует внешнеэкономическую и технологическую экспансию США и содействует возникновению одной из самых эффектных и эффективных социально-политических концепций, оказавшей существенное влияние на формирование новой стратегии американцев в холодной войне. Такой концепцией стала теория технологической инициативы, выдвинутая уже тогда влиятельным внешнеполитическим советником правительства демократов, профессором Колумбийского университета З. Бжезинским, заявившим о вступлении Америки (и только Америки!) в технотронную эру и создании в США «постиндустриального общества». Эта концепция логично дополняла теорию стадий экономического роста (её разработал в конце 50-х годов американский учёный и политик Уолт Ростоу). Однако концепция Бжезинского (соратника Ростоу) отличалась, прежде всего, своей практической направленностью. Поскольку Соединённые Штаты, утверждал Бжезинский, в своём социально-экономическом развитии далеко обогнали остальные страны и первыми вступили в технотронную эру, они заняли на мировой арене монопольную позицию единственной «господствующей силы». Поэтому в числе прочих в рамках концепции делался очень важный вывод о том, что растущая по мере ускорения темпов научно-технического прогресса экономическая и технологическая мощь США объективно увеличивают вероятность победы американцев в холодной войне, и этой победы можно достичь без применения военных средств в глобальном масштабе. Так или иначе, но с этого момента жёсткие экономические и технологические средства постепенно становятся в ряду основных инструментов реализации внешней политики США. И хотя ядерное оружие и другие военные средства по-прежнему оставались важной составной частью американской геостратегии, изменение соотношения сил в мире и, в конечном итоге, исход холодной войны в пользу США «предрешили» их политическая жизнеспособность, идеологическая гибкость, динамичность экономики и привлекательность культурных ценностей, то есть высокие показатели сбалансированности всех компонентов геополитического потенциала США. Решающим же фактором победы стала экономическая и технологическая мощь американского государства, позволившая ему не только выдержать гонку вооружений, но и обеспечить беспрецедентный уровень жизни населения на фоне высоких темпов развития производства и научно-технического прогресса.

Стратегическая оборонная инициатива (СОИ) (англ. Strategic Defense Initiative), с 1983 года

Так называлась объявленная президентом США Рональдом Рейганом в 1983 году долгосрочная программа научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ по использованию космоса для защиты страны от ядерного удара. Основной целью СОИ являлось создание научно-технического задела для разработки широкомасштабной системы противоракетной обороны (ПРО) с элементами космического базирования, исключающей или ограничивающей возможное поражение наземных и морских целей из космоса. Программа выглядела настолько невероятной по своим целям и методам их достижения, что СМИ с подачи сенатора Эдварда Кеннеди окрестили её программой «Звёздных войн» по названию известного фантастического блокбастера «Звёздные войны» режиссёра Джорджа Лукаса. Конечные цели СОИ – завоевание господства в космосе, создание противоракетного «щита» США для надёжного прикрытия всей территории Северной Америки посредством развёртывания нескольких эшелонов ударных космических вооружений, способных перехватывать и уничтожать баллистические ракеты и их боевые блоки на всех участках полёта. По мнению некоторых военных специалистов, более точно передающим суть программы названием было бы «стратегическая инициативная оборона», то есть оборона, предполагающая выполнение самостоятельных активных действий, вплоть до нападения. Основные элементы такой системы предусматривалось базировать в космосе. Для поражения большого числа целей (нескольких тысяч) в течение нескольких минут в ПРО по программе СОИ предусматривалось использование активных средств поражения, основанных на новых физических принципах, в том числе лучевых, электромагнитных, кинетических, сверхвысокочастотных, а также нового поколения традиционного ракетного оружия «земля – космос», «воздух – космос».

Весьма сложными являются проблемы вывода элементов ПРО на опорные орбиты, распознавания целей в условиях помех, сходимости лучевой энергии на больших расстояниях, прицеливания по высокоскоростным маневрирующим целям и многие другие. Таким глобальным макросистемам, как ПРО, имеющим сложную автономную архитектуру и многообразие функциональных связей, присущи нестабильность и способность к самовозбуждению от внутренних неисправностей и внешних возмущающих факторов. Возможное в этом случае несанкционированное срабатывание отдельных элементов космического эшелона системы ПРО (например, приведение её в повышенную боевую готовность) может быть расценено другой стороной как подготовка к удару и может спровоцировать её на упреждающие действия.

Работы по программе СОИ принципиально отличаются от выдающихся разработок прошлого – таких как, например, создание атомной бомбы («Манхэттенский проект») или высадка человека на Луну (проект «Аполлон»). При их решении авторы проектов преодолевали достаточно предсказуемые проблемы, обусловленные лишь законами природы. При решении проблем по перспективной ПРО авторы будут вынуждены вести борьбу также и с разумным противником, способным к разработке непредсказуемых и эффективных контрмер.

Анализ возможностей СОИ показывает, что такая ПРО не решает в полном объёме задачи защиты территории США от баллистических ракет и является стратегически нецелесообразной, экономически расточительной. Кроме того, само по себе развёртывание ПРО по программе СОИ, несомненно, способно инициировать гонку стратегических наступательных вооружений СССР (Россией) и другими ядерными государствами. В частности, проект СОИ вызывал серьёзное беспокойство у руководства СССР в 1983–1986 годах.

Создание ПРО с элементами космического базирования, помимо решения ряда сложных и чрезвычайно дорогих научно-технических проблем, связано с преодолением нового общественно-психологического фактора – присутствия мощного, всевидящего оружия в космосе. Именно совокупность этих причин (преимущественно практическая невозможность создания СОИ) привела к отказу от продолжения работ по созданию СОИ в соответствии с её первоначальным замыслом. В то же время, с приходом к власти в США республиканской администрации Джорджа Буша (младшего) эти работы были возобновлены в рамках создания системы ПРО.

Доктрина «Глобального управления», с 1995 года по наст. время

Высокий уровень цивилизационного развития, породивший императив выживания человечества, диктует необходимость рационального использования общепланетарных ресурсов и биосреды, что переводит проблему глобального управления из дискуссионной в практическую плоскость. Вместе с тем, особенность системы глобального управления состоит в том, что она определяется не на заседании Генеральной Ассамблеи ООН и не в умах учёных, а является результатом взаимодействия объективных законов развития биосоциоматерии. Глобальное управление реализуется через геополитический Управленческий центр, представляющий собой «концерт» группы стран.

Наиболее оптимальной, выработанной практикой международных отношений геополитической моделью является «концерт» – (con-cert – «согласие»), когда основные вопросы международной жизни решаются «концертом великих держав» через договорённость между ними. Несмотря на то, что в основе таких решений всегда находился «принцип силы» (в частности, по отношению к «невеликим» государствам), тем не менее «концерт» обеспечивал многополярность, некий «коллективизм» в управлении системой международных отношений.

В настоящее время Управленческий центр состоит из «концерта» наиболее развитых стран атлантической цивилизации, объединённых в «Клуб Рамбуйе», больше известный под названием «Большая семёрка» (англ. Group of Seven, G7, «Джи-7»): США, ФРГ, Франция, Великобритания, Япония, Италия и Канада. Ведущая роль принадлежит США – государству, получившему в эпоху глобализации особый статус монопольной сверхдержавы мира. «Атлантический концерт» держит в своих руках «приводные ремни» глобального регулирования общественного развития, роль которых выполняют профильные, прежде всего, финансово-экономические международные организации, в частности, такие как МВФ, Всемирный банк (ВБ), Международный банк реконструкции и развития (МБРР), Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), ВТО, НАТО. Таким образом, Управленческий центр, ведущие профильные организации, взаимодействующие со специализированными учреждениями ООН и национальными правительствами, образуют Систему глобального управления (англ. Global Management System, GMS). По каналам Системы приводится в движение международное взаимодействие на всех уровнях: региональном, транснациональном, национальном. В этом процессе задействованы, в частности, Евросоюз (ЕС), Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ), Организация американских государств (ОАГ), Организация африканского единства (ОАЕ), Азиатско-Тихоокеанское экономическое сотрудничество (АТЭС), формирующееся на базе бывшего СССР Содружество независимых государств (СНГ), 50–60 транснациональных корпораций мира, национальные государства. Одновременно осуществляется взаимодействие с ООН, другими международными официальными и неофициальными организациями, а также мондиалистскими структурами, различными частными клубами, фондами, ассоциациями и т. д.

Мондиализм (от франц. mondial, «всемирный»): а) управление жизнью человечества единым Мировым правительством; б) теория растворения особенностей, отличий рас, этносов во всеедином человечестве.

Как действуют на практике «приводные ремни», наглядно видно на примере МВФ, наряду с МБРР являющимся ведущей организацией «группы Всемирного банка (ВБ)», задачей которой по Бреттон-Вудскому соглашению было восстановление мировой экономики после II Мировой войны.

Обе организации – кредиторские. МВФ предоставляет кредиты в рамках мероприятий по стабилизации международной валютной системы, МБРР – под конкретные инвестиционные проекты. Членами Всемирного банка могут быть только страны, вступившие в МВФ.

Поскольку МВФ устроен по типу акционерного общества (АО), масштабы влияния каждого участника на деятельность фонда определяются его долей в капитале МВФ либо количеством принадлежащих ему акций. Основной капитал МВФ формируется из взносов стран-членов, причём размер взноса устанавливается в зависимости от финансово-экономического потенциала того или иного государства. Соответственно и число голосов (аналогичных количеству «голосующих акций» на руках обычных акционеров) у стран «Семёрки» неодинаково: США 17,7 %, Япония 5,5 %, Германия 5,5 %, Франция 4,9 %, Великобритания 4,9 %). Россия тоже имеет около 3 %.

По уставу организации предоставление кредитов МВФ осуществляется только на условиях их целевого использования, то есть зависит от выполнения определённых политико-экономических требований, как правило, в направлении укрепления в национальных структурах либерально-демократических стандартов.

Таким образом, процесс глобальной интеграции в сфере международных финансов, являющийся частью интеграции национальных потенциалов в мировую экономику, предполагает вступление государств в МВФ, фактически управляемый «атлантическим концертом», использующим эту организацию в качестве канала для продвижения «атлантических стандартов». Что подразумевается под глобальным управлением и каковы его цели? Среди исследователей этой проблемы нет единого мнения. Так, один из руководителей международной исследовательской программы WOMP (англ. World Order Model Project, «Проект модели мирового порядка») выдвинул концепцию Центральной направляющей системы (англ. Central Guidance System), тогда как его коллега по проекту предпочёл термин «Руководство человечеством» (Human Governance). Римский и Лондонский клубы, Совет взаимодействия (международная организация бывших глав государств и правительств), ряд других официальных и неофициальных международных организаций, занимающихся этими проблемами, выступая за необходимость глобального управления, не выдвигают конкретных предложений, проясняющих принципы и цели его организации. Одни под глобальным управлением понимают «методы и институты, позволяющие контролировать и направлять нарастающий поток изменений таким образом, чтобы обеспечить более благоприятные условия для всемирной безопасности и сбалансированного совместного с сохранением среды обитания развития в условиях свободы и демократии», а другие полагают, что «глобальное управление отнюдь не означает прямого административного управления». По их мнению, речь идёт об «управлении процессами (в обществе, в биосфере), а не территориями». Смысл ключевого слова «управление» рельефнее виден на фоне его английских синонимов: to supervise – надзирать, to control – контролировать, to guide – направлять, вести, to govern – руководить, to manage – управлять.

«Хозяином» планетарных ресурсов является международное сообщество: народы и государства, а участники глобальной системы управления (GMS) лишь менеджеры, управленцы, поставленные международным сообществом решать организационно-управленческие задачи. Представляется, что глобальное управление как институт, обладающий общепланетарным масштабом и потенциалом возможностей в реалиях современного мира, практически не имеет ограничителей, предполагает употребление различных форм и методов, включая силовые, и может в зависимости от конкретной ситуации распространяться как на процессы, так и на территории.

Предмет управления связан с проблемой конечности ресурсов планеты, что сочетании с катастрофически быстрыми, почти взрывными темпами технологического развития за последние сотни лет ведёт к тому, что к 2100 году потребности человечества существенно перерастут скромные земные ресурсы. Именно в решении задачи – как организованно и разумно распорядиться остатками этих ресурсов, и состоит сущность проблемы дальнейшего развития нашей цивилизации и управления этим развитием, которые и определяют весь политический смысл формирующейся системы глобального управления.

В этой связи главная цель глобального управления планетой – в организации и регулировании потребления природных и людских ресурсов разных стран и народов. Управление традиционными программами ООН, касающимися укрепления всеобщей безопасности, разоружения, поддержания мира, предупреждения конфликтов и их урегулирования, защиты прав человека и окружающей среды и т. п. в эпоху выживания человечества и осознания на глобальном уровне конечности ресурсной базы человечества отступают на второй план, продолжая играть важную, но не главенствующую роль.

При этом задача исследователей состоит в том, чтобы вскрыть за выставляемыми на первый план символами меняющегося мира типа «великого модернизационного процесса современности», «третьей цивилизационной революции», «теории устойчивого развития» и др. его политическую суть, состоящую именно в доступе к глобальному управлению и пользованию сосредоточенными на территории различных стран планетарными запасами энергосырья, других видов стратегических жизнеобеспечивающих ресурсов, составляющих основу эволюционной выживаемости.

Россия, страны СНГ – уникально богатая территория планеты. «Модернизационная» отсталость позволила сохранить природу и недра этих просторов. Одна Россия, главным образом благодаря Сибири и Дальнему Востоку, обладает запасами нефти, почти равными странам Персидского залива вместе взятым. Уникальным по объёму является энергопотенциал Центральной Азии, в частности, запасы нефти Туркменистана составляют более 600 млн т, кроме того, Туркменистан является третьим в мире экспортёром природного газа. Нефтяной потенциал Азербайджана оценивается в 178 млрд баррелей, что вдвое превышает аналогичные запасы Кувейта. На территории России находится озеро Байкал, содержащее 23615,390 куб. километров чистейшей пресной поды, это 20 % всех запасов пресной воды на планете.

Рост глобального потребления энергоресурсов, по оценкам экспертов, может привести к мировому энергокризису уже через 15–20 лет.

Подогреваемый такой перспективой интерес «Запада», как и «Востока», к энергоресурсам Центральной Азии, бассейна Каспийского моря, регионов Сибири и Дальнего Востока, наряду с традиционным Персидским заливом и Средним Востоком, политически интегрирует Европу и Азию в Евразию как новое геополитическое образование, где завязывается узел основных экономических интересов великих держав.

Таким образом, именно законсервированный «железным занавесом» природный потенциал постсоветского пространства сегодня находится в фокусе глобальных интересов, создавая для России и других государств Содружества перспективу цивилизационного развития на XXI в., участия в глобальных процессах, сотрудничества, интеграции, управления. Вопрос, будут ли реализованы эти открывающиеся возможности с пользой для себя и мирового сообщества, зависит от конкретной политики этих государств.

Ответ на вопрос: «во чьё благо» будут использоваться оставшиеся ресурсы планеты в эпоху глобализации, зависит от цивилизационного характера и геополитической конструкции Системы глобального управления. Важно, чтобы в процессе управления «управленцы» не почувствовали себя «хозяевами». Для этого в GMS должно быть расширено представительство разных цивилизаций, повышена эффективность их участия в глобальном управлении.

Оглавление книги