Книга: Рунет. Сотворенные кумиры

Кулинарный снобизм в сети

Кулинарный снобизм в сети

— Я приходил в ЖЖ и писал в сообществе kitchen_nax, даже не зарегистрировавшись. Регистрацию я на тот период люто ненавидел: куда-то там идти и регистрироваться — что это за ерунда такая? Я просто подписывался в теме сообщения: «stalic» и писал анонимно. Сообщество было камерное, там было, может быть, несколько сотен человек, с большинством из них мы уже были знакомы, знали друг друга по именам. А когда я решил выложить все свои рецепты в одном месте, мне уже пришлось зарегистрироваться. И через какой-то час я увидел, что у меня уже 70 друзей. А когда я сложил туда все эти рецепты, очень быстро их число достигло 1000. Но количество ведь не равно качеству — приходилось их разгонять. Потому что слишком большое количество френдов в блоге мешает нормальному творческому процессу, если этот блог предназначен для творческой реализации. Начинают дергать за рукав ежеминутно, приходят какие-то сообщения, какие-то вопросы. Вот порой не пишешь ничего — неделю не писал, а эти сообщения все идут, идут, идут. И элементарная вежливость же подразумевает, что надо ответить. Потом, порой приходят люди с разной степенью кулинарной подготовки. Обсуждается довольно сложная тема — а тут приходит человек, который, извините, не знает, как яйцо всмятку сварить. И он начинает задавать вопросы. Весь интернет перед тобой, вот смотри, сколько книг замечательных продают в магазинах — открой, прочитай, в «Яндексе» спроси, в «Гугле» спроси — подготовься. Ну нельзя в сообществе, которое обсуждает вопросы высшей математики, спрашивать, сколько будет дважды два. Но каждый такой отсыл вызывает обиды у людей, которые считают, что ты им уже чем-то обязан. Раз они тебя зафрендили, раз они подписались на чтение твоего блога, то ты им уже должен, ты им обязан отвечать, ты у них просто в неоплатном долгу.

В профайле сообщества kitchen_nax диалог между автором поста — этаким кулинарным инженю — и комментаторами из числа постоянных участников сообщества висит как вечный пример и памятник того, чего в кулинарном блогинге делать ни в коем случае нельзя. Диалог такой:

Автор поста: «Господа! В холодильнике есть куриное филе. Можно, конечно, просто кинуть его на сковородку. Но так неинтересно. Посоветуйте, плиз, как бы куру приготовить. Единственное что — с молочными продуктами ее комбинировать нельзя, религия не позволяет ».

Комментатор под ником dvonk: «ох вам ща отольется, и фразы “а вопросы дурацкие вам религия позволяет ” или “поиском по религиозным причинам не пользуетесь ” — будут самыми мягкими, да».

Комментатор под ником begemotoff: «А вы киньте не просто. А скажем, через плечо. Или от стены. Или можноустроитъ веселое соревнование для всей семьи — кто ловчее попадет».

Комментатор под ником kspshnik: «А прочитать предварительно правила сообщества тоже религия не велит? И на Яндекс/Яху/Гуглъ по тем же причинам вход закрыт??? Ась?»

— Есть несколько уровней кулинарной подготовленности, — объясняет Сталик. — В китчен-нахе общаются — правда, сейчас их все меньше остается, к сожалению, сообщество изживает себя, — в китчен-нахе в пору его расцвета общался цвет русскоязычных кулинарных любителей. А туда постоянно приходили какие-то «майонезные клуши» — любители полить все майонезом и запечь в духовке. В России огромная проблема: традиционная национальная кулинария утеряна и, увы, похоже, что безвозвратно. Считанные единицы готовят сейчас по-русски: находят какие-то источники, едут в экспедиции по деревням — есть такие любители, в ЖЖ, кстати, тоже, но их совсем мало.

Национальная кухня есть то, что ест эта нация, — продолжает Сталик. — А нация, в данный момент русско-московская нация ест суши, креветки и еще какую-то там перемороженную дрянь — вот эти вот бледненькие салатики, недозрелые помидоры — и поливает все оливковым маслом четвертого сорта. Исчез ландшафт, который давал русские продукты на русские столы. С исчезновением сельского хозяйства исчез этот ландшафт. Исчез главный инструмент русской кухни — русская печь. Вот эти все плиты, духовки — все это пришло в Россию в начале XX — в конце XIX веков. А еще до 1930-х годов, даже до 1950-х, когда крестьянам паспорта раздали и они стали активно уезжать в город, — появились лимитчики. И русская деревня стала умирать, умирать, умирать, и к 1970-м умерла совершенно. Людмила Зыкина спела об этом. Вот эти бывшие деревенские жители составляли основную ее аудиторию. Она выплакала эту боль по оставленной деревне. Деревня умерла, умерла русская печь — и все, теперь все готовят на газовых плитах.

Почему я так подробно вам рассказываю? Вместо всего этого приходит какая-то эрзац-кулинария. Последние лет 10–15 люди стали ездить за границу, полки магазинов стали заполняться импортными продуктами — и встал вопрос: а как из этих импортных продуктов готовить? Кто знал, как готовить пасту, сыр «Пармезан» 15 лет назад? Да что там: вот макароны — как их готовить? И в то же самое время появились люди, говорящие и пишущие на русском языке, которые перебрались за границу и видели там, как это готовят. И вот тут начали происходить столкновения. Что говорить, сейчас в российской кулинарии такой вот излом, революция. Сначала пытались просто эти продукты готовить так, как умели готовить их раньше. Да, кто-то знал больше. Но обычно в любом сообществе возникают конфликты, когда есть группа людей, которые знают больше, и есть группа людей, которые знают меньше; причем невежественные, как правило, более агрессивны. Именно самое агрессивное — это невежество. Я когда-то буквально тремя словами пошутил над одной женщиной, которая опубликовала рецепт якобы чанахи. Это было в 2002 году, и она до сих пор меня преследует.

Отцы! Братья и сестры! Молодежь! Отроки и девы! Друзья! Товарищи!

В Ваших комментариях в моем журнале словообразования с корнем «слюн» встречаются 28 973 раза.

Кажется, это перебор.

Пожалуйста, если вам нечего сказать, кроме как «слюни», «ням-ням», «садист», «перед обедом», «еще не жрал» итд итп. ну промолчите, ей-богу!

Ну нельзя же быть такими однообразными.

Помните, в прошлом году журнал «Афиша» проводил пикник?

Я там готовил баранов на вертеле.

Что вы думаете, с какими вопросами подходили ко мне зрители?

За день я примерно пять тысяч раз ответил на вопросы:

— Какое это животное?

— Это что, собака? — спрашивали наиболее «остроумные».

Вот эти вопросы занимали 98 % гуляющих.

В конце концов я стал отвечать всем одно и то же:

— Креведко!

Но и тут реакция была настолько же однообразной и предсказуемой.

От остроумия не оставалось и следа. Все, как один, смотрели на барана, а потом на меня и еще раз на барана.

И эти люди смеются над Петросяном?

Из журнала stalic, 14 декабря 2008

— То есть у вас как у популярного блогера есть персональные сетевые маньяки?

— Да. Она написала откровенную дребедень: развести томатную пасту водой, залить баранину и поставить в духовку, «гости блеют и млеют, млеют и блеют». Я переспросил ее: «Блюют?» Я не знаю, насколько вы кулинарно подготовлены, но вы можете себе представить, что вот водой развести томатную пасту, залить баранину, и поставить горшочки в духовку — ах, у нее есть горшочек! — и называть это чанахи?! Так что какая-то сотня людей вынуждена обороняться от этих агрессивных невежд, которые лезут, понимаете, все равно продолжают лезть.

Надо сказать, в других медиа Сталик гораздо добрее. Однажды я своими глазами видела, как он терпеливо учил крашеную блондинку с двухсантиметровыми ногтями резать лук — вернее, держать луковицу, кончиками пальцев внутрь, чтобы невзначай не отрезать себе эти самые ногти. Правда, это было по телевизору. С тех пор я всегда держу все продукты, которые режу, именно так, как учил Сталик, — действительно, это удобнее.

На книге «Казан, мангал.» написано: «Тот самый stalic и его кухня», то есть она вроде бы предназначается тем, кто знает его по интернету или хотя бы слышал о его сетевом воплощении. «В разогретый казан, который стоит на среднем огне, опускаем баранье сало, порезанное кубиками со стороной примерно полтора сантиметра. Не перемешиваем! — пишет он. — Ждем, когда сало начнет плавиться. Увидев, что нижняя часть кусочков сала пожелтела, переворачиваем их на другую сторону. После того как сало превратилось в небольшие золотистые выжарки, плавающие на поверхности изрядного количества масла, вынимаем их шумовкой и откладываем на небольшое блюдечко — они очень скоро пригодятся! Проделанную процедуру — обязательную для приготовления очень многих блюд в казане — в дальнейшем будем обозначать просто двумя словами: “вытопить сало”». Думаю, мало кто из сетевых читателей может добиться от него сейчас такой предупредительности и вежливости к новичкам — тем, кто еще не знает, что скрывается под рекомендацией «вытопить сало» в сложнейшем рецепте праздничного бухарского плова.

Парадоксально, но факт: в сознании людей, пришедших в офлайн из онлайна, бумажная литература — даже кулинарная — предполагает более широкую и, следовательно, более профанную (но при этом и более уважаемую) аудиторию, чем сеть. В книге Сталик осторожно ведет своего читателя по кулинарному пути, заботливо обводя его вокруг колдобин, показывая малоприметные тропки и рассказывая о секретах мастерства. В «Живом журнале» он и его коллеги из китчен-наха подвергают остракизму человека, спросившего, как бланшировать печень.

В этом есть своя логика. В жизни — ив интернете, как нам кажется, — человек волен самостоятельно выбирать и строить свой круг общения. Книга — намного менее интерактивная вещь: написал — и жди, когда тебя прочитают. Или не прочитают вовсе. Поэтому каждый читатель «бумажной» версии ценнее, чем читатель сетевой: ему нельзя ничего дообъяснить, схватить за рукав, завести с ним разговор и перетянуть на свою сторону в процессе рассказа. Написанное уже ему либо нравится, либо нет, и с этим ничего не сделаешь. А с сетевыми читателями можно позволить себе определенную избирательность — как с продавцами посуды «Цептер», не вовремя пришедшими в дом, где готовится еда для близких друзей.

«Впрочем, однажды у меня казан простоял на огне часа четыре. Ну не хотел я делить трапезу с двумя типами, которые приперлись неожиданно и незванно к моим друзьям “обувать” их на “Цептер”! Из-под казана по квартире разносился волшебный аромат, и каждый раз, когда с крышки на дно казана срывалась капелька и раздавалось задорное: “П-шшшшш…”, они сглатывали слюну и с интересом поглядывали на казан. Было ясно, что они с охотой променяли бы свой чудесный “Цептер” на прокопченный, старый казан. Особенно если бы казан им предложили вместе с содержимым. Часов в десять вечера хозяин дома пояснил им: “Да это Сталик себе на завтрак что-то там готовит!”, после чего они, собравшись, ушли. Так вот: получилось отлично — совершенно ничего в моем тогдашнем “пирожке” не сгорело и не пересохло».

(«Казан, мангал и другие мужские удовольствия»)

Оглавление книги