Книга: Правила Кавасаки. Жесткое руководство для тех, кто хочет оставить конкурентов позади

Глава 27. Мифы об инновациях

Глава 27. Мифы об инновациях

Учитывая, как много мы говорим и пишем об инновациях, можно подумать, что мы действительно понимаем суть этого процесса. Но это значит лишь выдавать желаемое за действительное. В приведенном интервью Скотт Беркун рассказывает, или, точнее говоря, подрывает, основы романтических представлений о том, как возникают инновации. Скотт – автор книг The Myths of Innovation[52] и Making Things Happen[53].

Вопрос: Сколько времени требуется для того, чтобы снизошло настоящее откровение в условиях реального мира (а не выдуманного, основанного на «заднем уме»)?

Ответ: Откровение – это верхушка креативного айсберга, а корни любого откровения кроются в упорном труде. Совершите путешествие в прошлое любого волшебного открытия, и вы заметите десятки небольших наблюдений, вопросов, ошибок и комичных ситуаций, которые и сделали возможным открытие. Это знали все великие изобретатели, и они не преувеличивали значения волшебных моментов. Мы же любим увлекательные истории про Ньютона, которого бьет по голове яблоко, или про людей, идущих по улице с шоколадом и арахисовым маслом и сталкивающихся на перекрестке[54]. Нам проще понимать происходящее в такой обертке, ведь фильм с названием «Эйнштейн смотрит на свою грифельную доску для записей на протяжении 90 минут» вряд ли привлечет много зрителей.

В: Насколько прямолинейным является инновационный путь, к примеру, от транзистора к чипу, затем к персональному компьютеру, затем к сети и MySpace?

О: Большинство людей хотят услышать историю о том, как мы оказались на своем месте, а не назидательный рассказ о том, как им самим следует менять будущее. Именно поэтому популярные истории рассказываются в виде героического эпоса: некто сделал транзистор, что привело к появлению чипа, затем – к созданию PC и т. д. Но, разумеется, если вы спросите Уильяма Шокли (транзисторы) или Стива Возняка (PC), насколько очевидным они сами считают успех своих идей, то услышите много нового и о хаосе, и о неопределенности, и об ощущении того, что все шансы оказываются против тебя.

Но если мы поверим, что картина мира выглядит для новаторов наших дней расплывчатой, то должны признать, что столь же расплывчатой она казалась и новаторам прошлого. В этом и заключается главная цель этой книги: мы рассматриваем поразительные истории новаторов как инструменты, помогающие тем, кто хочет сделать что-то новое прямо сейчас.

В: Является ли склонность к инновациям врожденной или приобретенной?

О: И так и так. Возьмите, к примеру, Моцарта. Да, у него был потрясающий музыкальный талант, однако нужно помнить, что он родился в стране, находившейся в самом центре музыкального мира, его отец был учителем музыки и сам Моцарт был вынужден каждый день заниматься музыкой по нескольку часов (причем еще до того, как достиг детсадовского возраста). Изучая историю жизни гениев и творцов, я каждый раз наталкивался на целый ряд факторов, обеспечивших их успех, и при этом далеко не все факторы находились под их контролем.

В: Каковы основные трудности, с которыми сталкиваются новаторы?

О: У каждого своя ситуация, однако многие сталкивались с непринятием инновации миром. Очень непросто найти поддержку (эмоциональную, финансовую или интеллектуальную) для большой новой идеи – это зависит от навыков, не имеющих ничего общего с интеллектуальным уровнем или творческими способностями. И это способно погубить многих потенциальных гениев: им необходимо тратить на убеждение остальных больше времени, чем они потратили на само изобретение. Мало у кого из них есть соответствующие навыки или запасы эмоциональной выдержки.

В: Где изобретатели и новаторы находят свои идеи?

О: Идеи обычно представляют собой комбинацию других идей. Люди, несущие на себе ярлык «творческих», являются, в сущности, специалистами по комбинированию и отбору самых интересных идей, которые стремятся испытать на практике. Проблема состоит в том, что большинство школ и других организаций отучают нас от этих привычек.

В: Почему новаторы так часто сталкиваются с отторжением и отрицанием?

О: Это свойственно человеческой природе: мы защищаемся от изменений. Нам нравится считать себя передовыми, однако каждая новая волна инноваций оказывалась куда медленнее, чем нам говорили. Для воплощения идей в привычные вещи, которыми пользуются обычные люди: телеграф, телефон, компьютер и интернет, – потребовались десятилетия. Мы как биологический вид боимся изменений, и требуется немало времени, чтобы убедить людей изменить свое поведение или расстаться со своими деньгами.

В: Если вам пришла в голову глупая (по мнению «экспертов») идея, то как понять, способны ли вы преуспеть или же она действительно глупая?

О: Однозначного ответа на этот вопрос нет. Именно это самое интересное и самое печальное в подобных ситуациях. Многие глупые идеи оказались успешными, а многие великие идеи умерли, так и не развившись. Успех зависит от факторов, находящихся вне нашего контроля.

В таких ситуациях лучше всего быть экспериментатором: учиться тому, как тестировать идеи быстро и с минимальными затратами, а также обсуждать их с людьми вместо того, чтобы предаваться фантазиям в башнях из слоновой кости. Общение с реальными людьми чаще всего оказывается лучшим методом экспертной оценки. Инновации – это практика, набор навыков, предполагающий, что вы будете делать массу ошибок и учиться на них чему-то новому.

В: Если бы вы были венчурным инвестором, то какими были бы правила вашего инвестирования?

О: Я бы использовал два правила. Ни одно из них нельзя считать уникальным, однако оба основаны на реальных историях. Первое правило связано с портфелем. Инвестируйте, понимая, что большинство новых предприятий, даже хороших, терпят поражение, поэтому риск лучше всего распределить (например, одна треть – очень рискованные инвестиции, другая – инвестиции со средней степенью риска и, наконец, инвестиции с низким риском). Порой небольшие инновации с низким соотношением риск/награда приводят к значительным последствиям, и было бы ошибочно делать лишь крупные ставки.

Второе правило связано с людьми. Я бы скорее инвестировал деньги в людей, чем в идеи или бизнес-планы (хотя они, само собой, имеют определенную важность). Великие предприниматели, готовые не сдаваться, а расти и учиться, на вес золота. Мало кому удавалось достичь успеха с первой попытки. Таким компаниям, как 3M, Ford и Flickr, удача улыбалась на второй или даже третий раз. Я был бы готов отдавать миллионы долларов авторам книг по вопросам инноваций, в названии которых присутствовало бы слово «миф». Уверен, что будущее принадлежит именно им.

В: Что является основными факторами, определяющими скорость принятия инноваций?

О: Классическое исследование по этому вопросу, описанное в книге Diffu-sion of Innovation, провел Эверетт Роджерс[55]. В книге определены факторы, вполне справедливые и сегодня. Как ни удивительно, все они основаны на социологии (в частности, на том, как люди воспринимают ценности и риски) и мало связаны с нашим представлением о преимуществах той или иной технологии. Толковые новаторы знают об этом и с первого же дня думают о том, для кого они работают и каким образом нужно создавать продукты, чтобы они заинтересовали потенциальных потребителей.

В: Что важнее: определение проблемы или ее решение?

О: Могу сказать, что вопросу определения проблемы уделяется меньше внимания, чем нужно, однако оба вопроса важны. Новые идеи часто возникают благодаря новым вопросам и таланту человека, их задающего. Мы зациклены на решениях, а популярная литература обычно описывает творческих людей как «решателей», однако на практике креативность заключается в том, чтобы переформулировать проблему, с тем чтобы ее было проще решить. Эйнштейн и Эдисон умели мастерски формулировать проблемы: они определяли их не так, как все остальные, и именно это вело к успеху.

В: Почему лучшие идеи побеждают далеко не всегда?

О: Во-первых, такого понятия, как лучшая идея, не существует. Различные идеи или варианты действий для решения конкретной проблемы могут считаться лучшими в зависимости от вашей точки зрения. Я уверен, что парни, которые изобрели телеграф, не думали, что идея телефона заслуживает хоть какого-то внимания, однако с появлением этого изобретения их прежняя жизнь завершилась раз и навсегда. Множество историй, связанных с великими идеями, закончились довольно плачевно из-за высокомерия, связанного с восприятием. Кто-то мог считать определенный путь действий правильным (и прибыльным), однако эту точку зрения совсем не разделяли другие, более влиятельные группы людей.

В: Кто больше склонен к инновациям – молодые или пожилые люди? Или возраст вообще не является решающим фактором?

О: Инновации – сложная и рискованная работа, и чем старше вы становитесь, тем лучше это понимаете. Бетховен написал свою Девятую симфонию в конце жизни. Это подтверждает, что многие творческие люди остаются творческими вне зависимости от возраста. Однако их готовность терпеливо переносить стрессы и преодолевать сопротивление мира их идее постепенно снижается. Они понимают структуру расходов проекта, руководствуясь своим жизненным опытом. Молодые не знают, чего именно следует опасаться, они стремятся изо всех сил доказать свою состоятельность и имеют меньше социальных обязательств. Им проще рискнуть сделать что-то совершенно сумасшедшее.

Оглавление книги