Книга: Рунет. Сотворенные кумиры

«Живой журнал» для начинающих

«Живой журнал» для начинающих

— Первый ник, который мне хотелось зарегистрировать, был teenspirit. У «Нирваны» есть песня Smells Like Teen Spirit. А у меня была такая манера подписывать письма, когда я только начала «играть в интернет», — так мама моя говорит: «Вера играет в интернет». В общем, teenspirit был занят. Мой ЖЖ мне заводила моя в прошлом лучшая подруга, теперь — один из довольно странных персонажей в моей жизни. Она подарила мне ЖЖ «vero4ka» — в тот момент она меня так называла. Меня сначала это бесило, потом я как-то начала с этим работать. Она мне завела его, по-моему, в декабре 2002-го. Первый пароль там был Tallinn rules, потому что она заводила мне его из Таллина. А дальше я потихонечку начала там что-то писать. У меня был чистый соревновательный дух, потому что ЖЖ этой девушки читала уже куча народа. Ну, по тем временам 400 человек — это была куча народа. Она мне казалась почти знаменитостью, и мне хотелось что-то ей противопоставить.

«Боже, Боже, ну вот я и здесь, — гласит первый пост в журнале vero4ka от 3 января 2003 года. — Ничего не понятно с настройками, буду разбираться постепенно. Но у меня теперь есть хотя бы право голоса в этом замечательном месте. Остальное — прилагается в комплекте».

— Это было написано зимой 2003 года в интернет-кафе «Имидж. ру» на Менделеевской. Я туда ходила, как на работу, — вспоминает Верочка. — Читала троих человек: Трёпу (которая Аня Заболотная, она сейчас blogue в ЖЖ), ее друга Льва Долгачева, который сейчас фотограф, а тогда был пикапер и писал о том, как он снимал баб так, так, так и сяк, притом что он был литературно одаренный и у него получалось, и кого-то еще — каких-то общих знакомых.

Один из первых условно «популярных» постов — на 23 комментария — vero4ka написала 7 июня 2003 года. Пост был про мужчин и начинался с панегирика: «Скажу, потому что не могу не сказать — вот уж поистине, наболело, душит, распирает изнутри, женщины вообще редко осмеливаются громко заявлять такие вещи, а тем более пускаться в пространные объяснения, почему именно; я не боюсь — я говорю во всеуслышание: я обожаю мужчин». С этого момента из «юзера» она фактически превратилась в девочку. С ней, с ее текстами, постами и комментариями стало ассоциироваться все, что ассоциируется сегодня с «женской» поэзией: любовь, мальчики, страдания, снова любовь, романтика, истерика и, конечно, популярность. Потому что любовь и отношения между полами — одна из самых популярных тем в русской блогосфере, что и говорить.

— Я не помню ощущения счастья, что вот сегодня меня откомментировало уже 20 человек. Я первое время очень считала, сколько меня добавляют к себе в ленту. Даже был где-то пост: «Вас уже 60 человек во френдах, а комментирует меня от силы пять. Почему так?» Я долгое время была бледной тенью — может быть, года три. Но при том, что этот ЖЖ я начала вести в 2003-м, в 2005-м он уже что-то весил. В 2005-м меня впервые позвали в программу на «Культуре» — про блогинг. У меня была тогда первая тысяча.

В Хеллоуин 2005 года vero4ka написала пост под названием «Почувствуй себя Блогиней»: «Ну вот вас и тысяча, дорогие френды: это целый клуб Точка на Октябрьской, забитый под завязку, теснятся у бара, переговариваются, протискиваются сквозь толпу, кричат в телефон, машут рукой знакомым; и тут выхожу такая я в юбке, аккуратно снимаю микрофон со стойки и говорю:

— Эээ.

Мне жутко приятно, серьезно. Welcome. Как сказал бы доктор Курпатов, настоятельно рекомендую вам не переключаться».

— Тогда 1000 людей казались мне совершенно каким-то невозможным числом. Мне было не очень понятно, с какого дуба их так много. Я ничего не делала, чтобы меня читали. У меня и интернета-то не было дома, по-моему, года до 2006-го. Это все были интернет-кафе и интернет-класс на факультете журналистики МГУ — аудитория 215, как сейчас помню, с восемью компами, к которым было не пробиться. Потому что Засурский[100] решил устроить бесплатный интернет, чтобы было демократично, и там стояла многокилометровая очередь каждый раз при любых парах. Какую бы самую важную пару ты ни решил прогулять, там все равно уже была куча народа.

— Все свои огромные посты про мужчин и неразделенную любовь ты писала там, вот так, с налету?

— Да-да, садилась и писала.

— И стихи?

— Нет, не всегда. Стишки где-то по блокнотам были. А блокноты всегда заводились исключительно для бумажных дневников. В общем, для меня это была не новая история. Дневники я пишу лет с девяти, а стихи — с пяти. Графомания — она вещь врожденная, с ней невозможно бороться никак.

Говоря это, Верочка хохочет мне прямо в диктофон. Позже, в интервью журналистке, писательнице и литературному агенту Эльвире Барякиной, которое та взяла для своего интернет-проекта «Люди и блоги», любимый поэт нескольких тысяч ЖЖ-юзеров Вера Полозкова скажет: «Однажды в Коктебеле меня познакомили с писателем Битовым — а мне десять лет, и для меня это просто ироничный дядька в седой щетине — я имела наглость ему почитать какие-то свои сочинения. И он дал мне два самых дельных в жизни совета насчет стихов: первое — не писать на листочках, а завести общую тетрадь, чтоб не терялись, второе — под каждый стишкомуказыватъ точную дату его создания. Следую им по сю пору».

Со смехом это было сказано или без — неизвестно. Текст ведь многого не передает. Но рискну предположить, что все-таки со смехом.

Оглавление книги