Книга: Тайная жизнь цвета

Меловой

Меловой

Если бы вы увидели образец живописи кого-либо из старых мастеров под микроскопом, скорее всего, вам в глаза бросилось бы нечто совершенно неожиданное — и гораздо более древнее, чем сама краска: нанофоссилии — древнейшие ископаемые микроорганизмы, остатки одноклеточных доисторических обитателей моря кокколитофоров. Как они там оказались? Мел.

Мел формируется из морского зоогенового ила, состоит в основном из одноклеточных водорослей, собирающихся на дне океана. Эти осадки накапливаются миллионы лет, спрессовываясь под собственным весом и формируя рыхлую карбонатно-кальциевую основу породы[62]. Огромные запасы мела сосредоточены на юге и востоке Англии — из мела сложены белые скалы Дувра — и в северо-западной Европе[63]. Его добывают в каменоломнях огромными блоками и оставляют на некоторое время на открытом воздухе, чтобы избавиться от осколков кремня. Затем полученную породу опускают под воду, дробят, промывают и оставляют оседать в огромных резервуарах. После фильтрации и сушки мел разделяют по слоям. Верхний, самый чистый, тонкий и белый продается как побелочный мел («Парижский белый»); чуть более грубый слой под ним называют «чистый позолоченный белый» (extra gilder’s white). Оба этих пигмента используют в живописи. Самый грубый слой — «промышленный белый» — используют для создания более дешевых красок и стройматериалов[64].

Химик и колорист Джордж Филд отзывался о меле довольно презрительно. «Художники пользуют его только для набросков», — писал он в книге «Хроматография» в 1835 году[65]. Другие были не так надменны. Арнольд Хоубракен, нидерландский художник, биограф и историк искусств, писал в 1718 году: «Говорят, что Рембрандт однажды написал портрет, положив туда краску так густо, что его можно было поднять с пола за нос»[66]. Это стало возможным благодаря мелу, с помощью которого художники делали краски более долговечными и густыми, чтобы они выделялись на фоне холста, физически выдаваясь за плоскость картины; а также для того, чтобы сделать слои лака более прозрачными — у мела низкий показатель преломления, поэтому он практически прозрачен в составе масляных красок[67].

Также мел часто использовали для грунтовки — как в натуральном виде, так и в составе гипсовых грунтов (грунтовка на основе мела, рыбьего клея и масла) в качестве пластификатора[68]. Грунтовку не видно, но она обеспечивает долговечность. Художник и писатель XV века Ченнино Ченнини посвятил много страниц трактата Il libro dell’arte («Книга об искусстве») описанию деталей приготовления различных типов грунтов. Для приготовления одного из них, gesso sottile[69], состав требовалось ежедневно перемешивать в течение месяца, но, как утверждал автор, эти усилия вознаграждались более чем щедро: «он получается нежным, как шелк»[70].

Мел может похвастать долгой историей. Возьмем, например, Уффингтонскую белую лошадь — одну из стилизованных гигантских меловых фигур, появившихся в Европе в период поздней бронзы. Она и сегодня скачет на склоне одного из холмов исторического графства Беркшир[71]. Во время Второй мировой войны ее маскировали, а после войны ее исследованиями занялся Уильям Фрэнсис Граймс, археолог из Уэльса. Фактически ему пришлось эксгумировать эту лошадь[72]. Грайм считал, что фигура была вырезана на склоне мелового холма. Но оказалось, что ее создали, аккуратно заполняя мелом специально выбитые в склоне траншеи (это было детально описано Даниэлем Дефо в XVII веке, но открытие писателя тогда все проигнорировали)[73].

На этом загадки Белой лошади не заканчиваются. Зачем, например, ее создатели потратили столько усилий? И почему, несмотря на все перемены вокруг, местное население регулярно очищает, пропалывает ее и досыпает мел в траншеи как минимум раз за поколение в течение по крайней мере трех тысячелетий?[74] С помощью микроскопа можно определить, какую грунтовку предпочитали старые мастера, но скрытые глубины мела еще не познаны…

Оглавление книги