Книга: Дефрагментация мозга. Софтостроение изнутри

Три дня в IBM

Три дня в IBM

У второго заказчика был сервер от всемирно известной фирмы IBM, под управлением операционной системы AIX–IBM-овского варианта UNIX. Поскольку нашим маркетингом заявлялось, что система будет работать чуть ли не везде, то по русской поговорке «назвался груздем…» следовало лезть в этот самый кузов. Блез договорился с филиалом IBM о том, что в их демонстрационно-учебном зале несколько дней поработают программисты. Дима, как единственный из нас двоих знакомый с Linux, ответственный за компиляцию и сведение версии ядра под него, был настроен оптимистично и поехал собирать систему под AIX. Я остался в офисе делать сервис под Windows NT, который управлял бы запуском нашей системы в рабочем режиме.

Однако прошла неделя, а от Димы приходили только редкие послания с описаниями новых проблем. Например, компилятор C++ от IBM не переваривал некоторые конструкции, которые заявлялись как стандартные, но не оказывались таковыми на практике. Поскольку система состоит из многих собственных компонентов на C++ и Java, а также нескольких библиотек сторонних разработчиков, то проблемы нарастали как снежный ком, причём всплыла и старая, казалось бы, ликвидированная беда с утечкой памяти, появились уже стабильные признаки блокировки процесса. В итоге Блез решил отправить меня на подмогу Диме, поскольку мы периодически с ним весьма эффективно практиковали парное программирование – один из полезных методов для работы в экстремальных условиях.

Филиал IBM находился в 25 километрах к юго-востоку от Парижа, недалеко от железнодорожной станции с названием Moulin-Galant. Дорога туда не ближняя и занимала около полутора часов от дома до входа в офис, располагавшийся в помещениях завода по производству полупроводников. Я мысленно пожалел бедного коллегу, который уже вторую неделю каждый день вставал в 7 утра и приезжал домой в 10 часов вечера. От станции надо пройти пешком 15–20 минут, но, когда мы шли, то кроме ещё одного человека ни одной живой души на расстоянии нескольких километров не было, только проезжали по узкому шоссе машины. Вдоль дороги тесными рядами стояли домики и малоэтажные постройки – типичный европейский пейзаж. За все три дня ни одного человека во внутренних садиках этих домиков я так и не увидел.

Первый день мы начали с экспериментов. Сделали тестовое приложение, которое работало со сторонней библиотекой, и через пару часов убедились, что память расходуется именно в ней. Заодно, даже не помню точно, как, выяснилось, что устойчивая ошибка, приводящая к краху ядра, была обусловлена настройками памяти на уровне операционной системы. Консультант, дядька лет пятидесяти, исправил нам эти параметры и пожелал дальнейших успехов. Кстати, у них там вся команда консультантов и менеджеров состояла из мужчин предпенсионного возраста – факт отрадный, если вспомнить откровенную и циничную дискриминацию по возрасту при приёме на работу во многих российских фирмах.

Ещё несколько часов ушло на настройку альтернативного компилятора GNU С++ и – о, чудо! – получение нормального результата без всяких утечек для того же теста. К сожалению, прежний компилятор от IBM этим происшествием нас разочаровал полностью, это была капля, переполнившая чашу, ставшая причиной исключения виновника из арсенала. Но радоваться было рано. Другая используемая библиотека просто не имела официальной версии под AIX для нашего альтернативного компилятора, в наличии была только версия, сделанная «репрессированным» нами IBM-овским транслятором. Исходные тексты библиотеки также не содержали файлов инструкций (makefiles) компиляции, поэтому пришлось создавать их шаманскими способами, то есть собственными руками, подбирая опции по «образу и подобию». Наконец, успешно скомпилировав модули, мы не смогли их запустить, так как одна парочка, не выдавая никакой содержательной диагностики после запуска, тут же завершала свою работу по ошибке.

В итоге мы задержались с этим процессом до половины девятого вечера, поэтому, придя на станцию, обнаружили неприятный сюрприз: станция фактически закрылась, а поезда кончились ещё час назад. Собственно говоря, станция представляла собой домишко и две длинные платформы. Телемониторы, на которых обычно показывают четыре-пять ближайших поездов, были выключены, а домик закрыт на замок, и металлические жалюзи опущены. Поскольку мы не сразу обнаружили отсутствие поездов, то сначала купили билеты. Автомат по продаже был один, и он сильно напоминал старый аппарат по продаже топлива для «пепелацев» из культового кинофильма «Кин-дза-дза». Набрав номер станции назначения, я услышал скрип и с содроганием сунул в кривую прорезь кредитную карточку. После минутной паузы автомат издал визгливый звук – это модем пытался соединиться и отправить сведения об оплате в свой центр. Ещё секунд через 30 из самого нижнего окошечка выпал жёлтый билет, который я засунул в другую неровную прорезь для компостирования. Наконец, выждав ещё секунд 20, зловеще поскрежетав иголками принтера, автомат выплюнул отмеченный билетик все из того же нижнего окошечка. Я слегка присел перед ним, расставив руки, и сказал «Ку!».

То, что народу на станции было полтора человека, нас не насторожило, это обычное дело. Но вот погасшие мониторы были плохим признаком. Наконец, после поисков мы увидели на стенке домика болтающийся листок, оказавшийся ксерокопией расписания и поведавший нам горькую правду. Не теряя времени, мы поднялись к шоссе в надежде сесть на автобус и доехать до узловой станции, где поезда ещё ходили. Но и там нас ждало разочарование: последний из них ушёл ещё в половине восьмого вечера. Смеркалось, вокруг практически ни души. Дима решил использовать преимущества мобильной связи и вызвать такси. Однако диспетчер после долгого выяснения, где же мы все-таки находимся, сказала, что этот район не обслуживается, после чего связь прервалась. Засунув телефон обратно в карман, Дима предложил идти до узловой станции пешком: хотя карты у нас не было, но он вроде как помнит примерное направление. По нашим расчётам станция находилась в трех-четырёх километрах, поэтому мы двинули в путь.

Через сорок минут быстрой ходьбы по практически безлюдным улицам мы вышли к цели и, купив по «Сникерсу» в другом автомате, сели на отходящий в 22:08 полупустой поезд на Париж. Я попытался воспользоваться Диминым телефоном и позвонить домой, дабы предупредить жену о вынужденной задержке вследствие наших мытарств, но голос оператора сообщил, что денежки практически закончились и сделать вызов нельзя. Дима решил сразу же пополнить счёт по карте, однако и здесь нас ждало разочарование: сервер по обслуживанию платежей был «на обслуживании», или, попросту говоря, не работал. До дому я добрался к полуночи, но мы договорились, что приедем завтра на час позже, чтобы немного отдохнуть.

Назавтра, в поезде, Дима опять пытался зарядить мобильный телефон порцией денег с «Визы», но сервер все ещё не воскрес, и телефон мог только принимать периодические звонки Блеза, который внезапно обнаружил серьёзную проблему в одном из модулей сопряжения с администраторским интерфейсом. По приезде в офис нас ждал новый сюрприз: вчерашний день был по плану последним, тогда как начальство забыло предупредить IBM-овцев о том, что мы ещё поработаем немного. Поэтому мы застали все временные каталоги на нашей машине чистыми от файлов после регулярной утренней процедуры «уборки мусора за клиентами». Но это не было большой бедой, через час Блез примчался на своем мотоцикле с кассетой, и мы благополучно восстановили файлы недельной давности, а ещё за пару часов повторили с ними все вчерашние манипуляции. Но модули в новой редакции все так же не работали, как и вчера. Ну что же, опять чтение документации в Интернете, шаманство с опциями компиляции, сравнение работающего примера с неработающим модулем… Наши неутомимые поиски прервал менеджер, который попросил нас в целях соблюдения режима безопасности (интересно, а вчера что, день особый был?) закончить работу в шесть-тридцать вечера. Мы двинулись домой, что называется, несолоно хлебавши, но зато нас провели коротким путём через помещения завода. Я обратил внимание на многочисленные большие залы с IBM-овскими вычислительными машинами, представлявшими собой металлические шкафы размером с платяной. Рядом высились стойки с магнитными лентами. Я даже ощутил подобие ностальгии по безвременно разрушенным и разворованным на цветные металлы большим машинам у нас в СССР. А тут они ещё работали, и никто пока их выбрасывать не спешил.

Третий день начался ударными темпами. Удалось, буквально ткнув пальцем в небо, выяснить причину ошибки в модуле. Ею оказался настолько искусно криво написанный цикл в одной из многочисленных функций, что не сразу была видна его нехорошая тенденция при определённых условиях превращаться в бесконечный. Зная привычку авторов копировать текст, мы нашли и исправили пару таких же мест и в других функциях. Тем не менее модули все ещё не запускались в штатном режиме, но за пару часов экспериментов мы выяснили, что если некоторые библиотеки подключить статически, а не динамически, то всё в итоге будет жить нормально. Время как раз подходило к вечеру, мы оперативно отослали Блезу, который сидел у заказчика и, заговаривая ему зубы, ждал результатов, исправленный модуль и приступили к записи на диск наработанных за последние дни файлов. Провозились с этим до семи часов вечера, а дело было в пятницу, когда народ старается уйти с работы пораньше. В зал опять зашёл менеджер, осведомился о планах на вечер и, услышав, что всё сделано, обрадовался и даже предложил подвезти нас до города.

Оглавление книги