Книга: Дефрагментация мозга. Софтостроение изнутри

Хаос наступает внезапно

Хаос наступает внезапно

Что такое «баг» знают, наверное, все программисты. Кто не знает, поясню: «баг» (от англ. bug – жучок) – это «жучок-вредитель» в программе, то есть ошибка, аномалия, сбой. По-французски это интернациональное словечко произносится примерно как «бёг», но буква «ё» произносится ближе к звуку «о». Особенностью французской, как, собственно, и любой другой программной индустрии – громкое слово, несколько облагораживающее нашу всемирную «багодельню», является одно из национальных состояний французской души, характеризующее этакого сангвиника после распитого с друзьями бокала вина, галантного и совсем не торопящегося жить. Разумеется, сангвиник считает, что все продукты его труда велики и прекрасны, как вид на ночной Париж с Монмартрского холма или пыльный гобелен над кроватью Наполеона в замке Фонтенбло.

Первый опыт пришёл ко мне уже через пару недель после начала работы на новом месте. Не считая себя экспертом по программированию на С++, увидев исходные тексты, я ощутил мягко говоря, некоторое беспокойство. Столкнулся я с этими текстами не сразу, так, прежде в конторе трудились двое русских программистов, один из которых по разным причинам покинул фирму, а с другим, Димой, мы работали немногим более года вплоть до её ликвидации.

Итак, некоторое время я находился в счастливом неведении относительно общего состояния дел. Прежде всего пришлось оценить качество кода. То, что единые соглашения отсутствовали, а Java-подобный стиль не очень хорош в программах на С++ не являлось большим недостатком – лучше такой стиль, чем никакой, тем более что кода на Java в системе было много. Прежние авторы, видимо, не смогли выразить себя в объектно-ориентированным подходе, а до структурного программирования и функциональной декомпозиции не опустились. Если первое не сразу бросалось в глаза наличием достаточного числа классов с пустыми конструкторами, то второе резало глаз обилием возвратов из разных мест одной функции и очень похожими кусками кода в одноимённых перегруженных функциях, написанных методом копирования текста через буфер обмена, «copy-paste». При виде некоторых фрагментов кроме чисто русских эмоциональных выражений из меня периодически вылезало французское «что за бордель», вызвавшее похвалу моего коллеги, отмечавшего, что я делаю успехи в освоении языка.

В жизни каждого мало-мальски сложного программного продукта есть стадия, когда система проходит некий порог увеличения сложности, за которым наступает состояние, которое я называю «самостоятельной жизнью». Это ещё далеко не полный хаос, но уже давно и далеко не порядок. Все попытки как-то организовать процесс разработки программ, всяческие методологии, применение парадигмы конвейера, стандарты и административные меры худо-бедно, но помогают оттянуть этот критический порог на некоторое время. В идеале – до того момента, когда развитие системы останавливается и она, побыв некоторое время в стабильном состоянии, потихоньку умирает. Одна из проблем организации промышленного производства программного обеспечения состоит в отсутствии каких-либо формальных описаний деятельности программиста. Можно определить в технологической карте, как работает сварщик или каменщик, но как пишет программу программист зачастую не знает и он сам. До художника, конечно, далеко не все дотягивают, а вот с деятельностью рядового журналиста «независимой» газеты непосвящённому в софтостроение человеку сравнивать вполне можно. Этакий ядрёный сплав ремесла, некого богемного искусства, со вкраплениями науки, вперемешку с халтурой, шабашкой и постоянным авралом. Попытки же принудить программиста делать однотипные операции противоречат самой цели существования программного обеспечения как самого гибкого из существующих средств автоматизации рутинных процессов и потому изначально обречены на неудачу.

Вернемся к нашим «жучкам». Система, с которой я начал работать, уже успешно прошла свой порог несколько месяцев назад и жила полнокровной, отдельной от авторов жизнью. Определить, что критический порог пройден, несложно, для этого у меня есть один простой признак: «Ты изменил чуть-чуть программу в одном месте, но вдруг появилась ошибка в другом, причём даже автор этого самого места не может сразу понять, в чем же дело»[128]. Существует и второй признак, не менее практичный: «Смотришь на чужой текст программы, и тебе не вполне понятен смысл одной его половины, а вторую половину тебе хочется тут же полностью переписать».

Поскольку я определил, что налицо сразу два признака, то, кроме как включиться в борьбу за продление жизни системы, уже ничего не оставалось.

При самых удачных раскладах такая борьба может длиться годами. Например, в таком богатом и «багатом» учреждении, как Microsoft, несколько лет боролись за жизнь Windows 95, выпустили даже Windows 98, но в результате все-таки сил осталось только на Windows 2000. Для неспециалистов это может быть неочевидно, поэтому поверьте мне на слово, что эти системы совершенно разные, как дельфин и русалка. Второй способ: прекратить текущую разработку программы и начать новую, используя опыт предыдущего прототипа. На это кроме обычного мужества признания ошибок и риска полететь с должности начальника требуется ещё и немало денег. Третий способ – выдать желаемое за действительное, побольше маркетинга, шуму, «подцепить» несколько заказчиков и на их деньги попытаться всё-таки перейти ко второму или первому способу. Такой трюк может сработать, если заказчику честно предлагают за какие-то вкусные для него коврижки побыть немного «подопытным кроликом», на котором система вскоре «должна заработать».

Кстати, если программист говорит вам, что в данном месте программа «должна работать», это значит, что с очень большой вероятностью она не работает, а он её просто не проверял в этом месте. Если же программист уже после обнаружения ошибки говорит: «А у меня она в этом месте работает…», лучше сразу его уволить, чтобы не мучился. Это проза жизни, также относящаяся к коллекции моих практик.

Контора пошла по третьему пути с прицелом на последующий переход к первому. Одно из самых скромных маркетинговых утверждений на рекламном проспекте гласило: «Наша система работает под Windows и под UNIX, она может взаимодействовать с любыми базами данных». Далее шёл список названий СУБД из первой десятки, в одном названии была ошибка. Реально же, уже к моменту, когда порог сложности был перейдён, имелась только версия программных модулей с постоянным номером, «текущая» под Windows NT и отстающая от нее на пару недель под Linux Mandrake, а из баз данных использовался Microsoft Access. Заказчики ходили косяками, поэтому шанс найти авантюриста увеличивался от недели к неделе. Но он всё не находился. И только благодаря тому, что у пары конкурирующих контор дела обстояли ещё хуже (это было для меня просто потрясающей новостью!), некая достаточно крупная фирма после небольшого конкурса решилась на опытное внедрение. Её примеру последовала и вторая. Тут-то и начались настоящие приключения.

Оглавление книги