Книга: Индустрия счастья. Как Big Data и новые технологии помогают добавить эмоцию в товары и услуги

«Социальное» в медицине

В феврале 2010 года я сидел в просторной комнате, слева от меня стоял большой золотой трон, а справа от меня находился будущий лидер Лейбористской партии Великобритании Эд Милибэнд. Мы смотрели картинки на экране, напоминавшие фрактальные видео, которые торговцы «лекарственных средств из растений» продавали на рынке Камден в Лондоне в начале 1990-х годов. Кроме того, в помещении присутствовали правительственные советники-консультанты по вопросам политики: они пытались выглядеть как можно более спокойными. Это такая своеобразная игра статуса, которая практикуется в коридорах власти, чтобы определить, кто же чувствует себя здесь как дома (эту игру выиграл Стив Хилтон, ближайшее доверенное лицо главы правительства Дэвида Кэмерона, имеющий дурную славу из-за того, что появлялся на встречах босым).

В секретариате кабинета министров, выполненного в стиле барокко, нас было около десяти человек, и мы все смотрели на экран, прикованные к его изображению, где происходило движение линий и точек. Рядом с экраном стоял американский социолог Николас Кристакис и светился от радости, потому что его видео имело такое воздействие на аудиторию. Кристакис давал ряд лекций, продвигая свою книгу «Связанные одной сетью», и его пригласили, чтобы он рассказал о своих открытиях британским политикам в последние дни правительства Гордона Брауна. Как социолога, интересующегося политикой, меня тоже пригласили.

Кристакис – необычный социолог. Он не только специалист в области математики, но и автор ряда статей в известных медицинских журналах. На экране Николас показал нам презентацию со схемой, где графически было представлено поведение людей, пользующихся балтиморскими соцсетями. Пользователи были разобраны на типы по поведенческим признакам, а рядом отображались их медицинские симптомы. Идея, которую Кристакис хотел донести до политиков, была вполне определенной. Такие часто встречающиеся вместе проблемы, как ожирение, бедность и депрессия, приводят к хронической пассивности и передаются от одних людей к другим. Они распространяются как вирусы в социальных сетях, создавая риски для пользователей во время их общения друг с другом.

В представленных картинках было что-то гипнотическое и притягательное. Можно ли изобразить социальные проблемы в виде графиков? Кристакис обладал действительно бесподобным мастерством. Как когда-то во время Второй мировой войны американские солдаты привезли своим британским союзникам жевательную резинку и капроновые носки, которые показались им чем-то небывалым, так и сейчас высокотехнологичный анализ социальных сетей американского специалиста выглядел чем-то инновационным. Вера бихевиористов в то, что политика должна основываться на точной науке, всегда находит отклик среди высшего руководства.

Несколько невероятным для меня в тот день (не считая большого золотого трона) оказался особый взгляд на внутригородское американское сообщество, к которому мы были допущены. Словно социальные аналитики, фиксирующие поведение и перемещение потребителей, мы сидели и следили за особенностью питания и проблемами со здоровьем нескольких тысяч относительно бедных жителей г. Балтимора. Казалось, будто мы сверху смотрим на колонию муравьев. И действительно, то, что на этих мерцающих картинках были показаны люди, их отношения, истории и действия, представлялось очень необычным.

Несомненно, политические возможности в этой сфере невероятно привлекательны, особенно в эпоху жесткой правительственной экономии. Если бы медики смогли изменить в лучшую сторону поведение хотя бы нескольких жителей этого города, то теоретически такое поведение распространилось бы и на остальных. Вопрос только в том, смогут ли политики получить такие социологические данные в большом объеме без постоянного наблюдения за социальной жизнью. Хотя мы все больше привыкаем к тому факту, что частные компании, такие как Google, собирают информацию о повседневной жизни миллионов людей, мысль о том, что подобную информацию будет собирать государство, пока еще не укладывается у нас в голове.

Если маркетологи упорно пытаются проникнуть в наши социальные сети, стремясь определить наши вкусы и желания, политики вышли на орбиту социальных сетей, чтобы улучшить уровень нашего здоровья и благополучия. Одним важным аспектом этого является открытие, утверждающее, что дефицит социальных связей или одиночество – это не только причина несчастья, но и большой риск заболеть. Джон Качиоппо, чикагский нейробиолог, основатель социальной нейробиологии, предполагает, что человеческий мозг развился таким образом, что он зависит от социальных взаимоотношений. Исследование Качиоппо говорит о том, что одиночество является еще большей угрозой здоровью, чем курение. Программы, такие, например, как «Социальное назначение», в которых врачи советуют пациентам присоединяться к хору или к волонтерской организации, направлены на борьбу с одиночеством, нередко приводящим к депрессии и хроническим заболеваниям[206].

Позитивное психологическое движение, которое начало быстро развиваться с начала 1990-х годов, показало психосоматические преимущества социальных отношений. В то время, когда позитивные психологи говорят о процветании и оптимизме, диагностирование случаев депрессии стремительно увеличивается. Пока гуру этого движения находятся в хорошем расположении духа, многие из их читателей и слушателей борются с бессмысленностью своего существования, одиночеством и внутренним опустошением, от которых они постоянно ищут лекарство.

И давайте не забывать: позитивная психология очень упорно критикует логику денежно-кредитного рынка. В работах и докладах данного направления чаще всего встречаются такие слова, как «благодарность», «пожертвование» и «сочувствие». В мире, который кажется холодным, расчетливым и равнодушным, позитивная психология позволяет своим последователям смотреть на жизнь через призму морали, основанной на сочувствии и щедрости. Однако то, что она влияет на социальные взаимосвязи в полном соответствии с современным духом капитализма (что четко выражено в маркетинге), остается без внимания. Однако по-настоящему в этой новой этической ориентации бросается в глаза объяснение данной позиции, а именно, что: пожертвование делает счастливее дающего. Кроме того, полезна для психики и привычка чувствовать себя благодарным. Человеку советуют прекратить слишком много думать о себе, но основанием для такой позиции все равно является эгоизм.

Как стало понятно из семинара Кристакиса, проходившего в секретариате кабинета министров с троном, социальные сети сегодня рассматриваются как инструменты политики здравоохранения. Они стали способом влияния на наши тела и души, как в позитивном, так и в негативном плане. Исторически это практика кнута и пряника: наказание, причиняющее страдание, и деньги, а также физические наслаждения, приносящие счастье. А сейчас благодаря большим успехам медицинских исследований и политики люди стали последним новейшим средством психофизических достижений. Теперь мы знаем, что социально замкнутые пациенты ощущают б?льшую боль во время операции на бедре, чем люди, имеющие множество социальных связей?[207]. Доказано, что позитивный прогноз способствует выздоровлению от заболевания и уменьшает риск его повторного появления.

Движимое нейробиологией, экспертное понимание социальной жизни и морали быстро вливается в сферу исследований тела. Один социальный нейробиолог, Мэтт Либерман, показал, что боль, обычно классифицируемая как эмоциональная (например, расставание с любимым человеком), включает в себя такие же нейрохимические процессы, как и боль, которая считается физической (например, боль от сломанной руки). Другой известный нейробиолог, Пол Зак (известный как доктор Любовь), сосредоточил свое внимание на одном нейрохимическом окситоцине, связанном, по его мнению, со многими нашими сильными социальными инстинктами, такими как любовь и справедливость. Ученые из Цюрихского университета доказали, что они могут активизировать чувство правильности и неправильности, стимулируя определенную область головного мозга?[208]. Таким образом, социальная наука и физиология сливаются в новую дисциплину, в которой человеческие тела исследуются на предмет физической реакции друг на друга.

Тем временем политики вряд ли будут отрицать очевидность влияния социальных сетей и альтруизма на здоровье. А если позитивная психология может помочь людям стать счастливее, то зачем препятствовать ей в этом? Однако здесь присутствует та же проблема, которая затрагивает и все формы анализа социальных сетей. При сужении социального мира до набора девайсов и общедоступных источников информации, постоянно возникает вопрос: нужно ли перестраивать социальные сети, чтобы удовлетворить желания привилегированных слоев общества? Сети действуют в рамках так называемого экспоненциального закона, при котором те, кто обладает влиянием, способны привлекать силу, которая добивается еще большего влияния.

С помощью методов позитивной психологии и анализа социальных медиа было установлено, что психологические состояния и эмоции путешествуют по социальным сетям так же, как привычки в исследовании Кристакиса. Например, научные сотрудники Пекинского университета в Китае проанализировали послания в социальных сетях и пришли к выводу, что определенные настроения – например, гнев – имеют тенденцию к более быстрому распространению по сравнению с другими?[209]. Считается, что негативные эмоции, в том числе и депрессия, социально заразны. Тогда счастливые, здоровые индивидуумы могут выстраивать свои социальные отношения таким образом, чтобы защитить себя от «вируса» несчастья. Гай Винч, американский психолог, который изучил этот феномен, советует счастливым людям пребывать на страже своего состояния. «Если вы живете или общаетесь с людьми, которые негативно смотрят на вещи, – пишет он, – то вам стоит задуматься, а стоит ли с ними общаться»[210]. Легко представить себе состояние несчастного человека, когда с ним, последовав данному совету, перестанут общаться, поскольку у него слишком негативное отношение к жизни.

Становится немного грустно от того, что проблемы социальной жизни теперь решаются в рамках здравоохранения. Одиночество в современном мире считается объективной проблемой, однако только по причине его влияния на психическое и физическое состояние индивидуума, что способно повлечь за собой затраты со стороны правительства и страховых компаний. Люди стараются вести себя щедро по отношению к другим и быть благодарными, но главным образом, делают это с целью улучшить свое настроение и «почистить» ауру. Дружба же с несчастными соседями становится проблемой на уровне правительства только потому, что плохое питание и пассивность таких людей может стать дурным примером, который окажется заразительным. Все это является попыткой рассмотреть социум с позиций статистической психологии и психологии индивидуума. Конечно, данный подход способен предоставить нуждающимся людям первоклассную медицинскую помощь, но стремление понять общество только с позиции психологии чревато развитием нарциссизма. И человек, который являлся инициатором такого понимания, был именно нарциссом.

Оглавление книги