Книга: Священные войны мира FOSS

KDE vs GNOME. Часть 1

KDE vs GNOME. Часть 1

Февраль 11, 2012

Противостояние интегрированных сред KDE и GNOME длится с первого дня существования второго участника. И даже с более раннего времени, ибо проект GNOME и зародился как свободная антитеза KDE, основанной на библиотеке Qt, которая в то время не вполне отвечала идеалам свободы. И с тех пор накал страстей в противостоянии этих десктопов (точнее, их пользователей) не ослабевал ни на мгновение.

Поучаствовал в тех клавиатурных баталиях и ваш покорный слуга. Причём тогда он был и гневен, и пристрастен. Почему гневен – скажу чуть позже. А пристрастен – потому что использовал KDE на протяжении десяти лет, почти с момента его появления (точнее, с появления на нашем горизонте дистрибутива Mandrake, распространявшегося IPLabs Linux Team, будущим Altlinux, в сопровождении пакетов русификации), и до выхода KDE 4.0.

Не то чтобы без перерывов – на машине, где основная работа происходит в консоли, а Иксы служат исключительно для запуска GIMP или OpenOffice, интегрированная среда выглядит как седло на корове. Так что я перепробовал я и массу оконных менеджеров, от суперминималистического FLWM до изобильных функционалом IceWM и WindowMaker. Но везде, где интегрированный десктоп был уместен, я устанавливал KDE.

Пытаясь быть объективным, я не один раз за этот период пытался и приобщиться GNOME. И каждый раз оставался в недоумении: как этим вообще можно пользоваться? Системой с убогим функционалом, являющей собой эклектику разнородных компонентов, слепленных на живую нитку, да ещё раз в три-четыре года с завидной регулярностью меняющей вектор своего развития. Фактически лишённой собственных приложений, и подбирающей их с миру по нитке. Да ещё, поначалу, и тормозной донельзя. Помнится, первые версии GNOME хорошо справлялись только с одной задачей – свопированием на диск его самого. Поневоле приходила в голову мысль о тех самых мышах, что грызли кактус. Потому что всем этим пользовались. И мало того, что пользовались – активно пропагандировали как величайшее достижение научно-технической мысли для истинно свободного мира.

С другой стороны, KDE, при всех его многочисленных недостатках (а старым верным пользователям этого десктопа они были известны лучше, чем любым критикам), обладал тремя несравненными достоинствами:

   1. обильным функционалом в отношении управления окнами и приложениями;

   2. абсолютной настраиваемостью всего и вся;

   3. набором штатных приложений и приложений от примкнувших сторонних разработчиков.

Функциональность KDE передать словами довольно сложно. Но достаточно было поработать подряд за KDE- и GNOME-машиной, как у матросов не становилось вопросов. Если, конечно, матросы не были уже заражены большевистской пропагандой фанатиков GNOME.

За средства настройки KDE подвергалась критике. И местами справедливой: они были запутанными, интуитивно не очень понятными, настройки связанных, казалось бы, параметров, часто оказывались раскиданными по противоположным пунктам меню. Но они были – и охватывали абсолютно все опции системы. Причём всё это поддавалось конфигурированию штатными средствами: необходимости в ручной правке конфигов практически не возникало.

Маленькое отступление. С первых дней работы в Linux'е я открыл для себя истину: любой мало-мальски сложный GUI должен в штатных случаях настраиваться штатными же GUI'выми средствами. Перефразируя слова маршала Ланна, можно сказать, что

GUI,который сам себя не может настроить, – не GUI, а дерьмо.

Это в простых случаях можно обойтись правкой конфигов: например, настройка таким образом FLVM – дело очень милое и приятное. Но вот конфигурирование FVWM2 – адова работа: по богатству настроек он ничуть не уступает KDE (а может, даже и превосходит), но единственное средство реализации этого богатства – текстовый редактор. Один мой знакомый, затратив немало времени на вылизывание FVWM2 и доведя его до собственного идеала, говорил, что второй раз не взялся бы за это дело под дулом автомата.

Так вот, KDE, после понимания логики его конфигурирования (а она там, признаю, была явно не Аристотелева), настраивался легко и непринуждённо, щелчками мыши. Правда, весьма многочисленными – но и настроечных параметров в этом десктопе было немеряно.

Любой десктоп существует не сам для себя, а для выполнения пользовательских задач путем запуска прикладных программ. И в отношении штатных приложений KDE оказывался вне конкуренции как с точки зрения полноты набора, так и с точки зрения интеграции их в среду. Кроме того, многие из его штатных и примкнувших приложений были в числе лучших в своём класс, а некоторые – просто однозначно лучшими.

К этому следует добавить, что сообщество KDE никогда не отличалось такой агрессией, как приверженцы GNOME. Конечно, в пылу форумных дискуссий эпитеты типа гномосеки или кедерасты, постились с обеих сторон. Но это, как я уже говорил во Введении, неотъемлемый атрибут древнего ритуала сравнения мужей. А амбиций в плане изменить мир в сообществе KDE никогда не наблюдалось, в отличие от GNOME Community.

Отступление. Про изменить мир я не шучу. Жена моего старого товарища, ныне пребывающего на ПМЖ в Калифорнии, будучи уволенной из NASA чуть ли не по подозрению в шпионаже (в пользу русской мафии, надо полагать) в поисках работы обратилась в том числе и в GNOME Foundation. Где на собеседовании её спросили: хотите ли вы участвовать в изменении мира? Она не выдержала и рассмеялась. В результате в этот самый фонд её не взяли. Пришлось идти на работу в маленькую заштатную конторку, каковой в то время был Google. И после капитализации которого пришлось стать очень богатой женщиной. Так что политика GNOME подчас благотворно отражается на судьбах людей, с ней соприкоснувшихся.

В силу перечисленных факторов первой половине нулевых годов вокруг KDE сплотилось сообщество пользователей-прагматиков, нуждавшихся в качественном софте для решения своих задач в среде, поддающейся стопроцентной индивидуальной настройке. В том числе и пользователей, никакого отношения к компьютерам не имеющих – юристов, переводчиков и прочих гуманитариев. Нельзя сказать, что таких не было среди пользователей GNOME – однако в этом сообществе до некоторого момента всё-таки доминировали компьютерные гики, вынашивающие планы изменения мира. Не случайно все опросы, касающиеся используемого десктопа, приносили чистую победу KDE – и с большим, подчас двухкратным, перевесом (интересующиеся могут убедиться в этом по опросам на Unixforum'е, носившем в те годы название Linuxforum'а.

Началом коренного перелома стал конец 2004 года, когда в мировом масштабе развернулось распространение дистрибутива Ubuntu, в качестве рабочей среды по умолчанию использовавшей GNOME. Однако предпосылки коренного перелома закладывались году в 2002, в то время, когда Марк Шаттлворт только приступал к реализации своего проекта. И когда он принял судьбоносное решение – использовать в новом дистрибутиве не KDE, а GNOME.

Сам Марк объясняет это тем, что в то время в KDE были «одни рюшечки и менюшечки», а GNOME был простым и функциональным десктопом. Однако тут он несколько лукавит: по функциональности KDE в то время на голову превосходил GNOME. А вот на счёт простоты – да, что было, то было. Настройка KDE усложнялась от версии к версии (пропорционально росту функционала), тогда как GNOME как раз в это время резко сменил вектор развития: если раньше его девизом было: крутейший десктоп от крутейших программеров, то теперь было решено сделать простейший десктоп, который может настроить и кухарка. А поскольку Ubuntu ориентировался (в том числе и на эту) категорию пользователей, выбор был вполне логичен.

Главным же фактором для предпочтения GNOME, мне кажется, было стремление выделиться из ряда развивавшихся тогда (и не без успеха) deb based Систем Быстрого Равёртывания (СБР), таких, как MEPIS, Xandros, Lindows: все они в качестве десктопа использовали KDE.

Так или иначе, но вследствие сочетания обоих факторов – массовой бесплатной рассылки дисков с Ubuntu и «упрощения» GNOME – началось широкое распространение последнего. Причём первый фактор был, безусловно, более весом: в ряды линуксоидов влилось свежее пополнение, которое ничего, кроме Ubuntu и GNOME, в глаза не видело, и для них эти понятия стали, по крайней мере по первости, тождественны понятию Linux. Однако и второй фактор нельзя сбрасывать со счетов: если бы GNOME показался неофитам слишком сложным, диски с Ubuntu были бы выброшены ими на помойку без всякого сожаления, ибо халява. Так что расчёт Марка оказался точным.

Здесь надо отметить, что с момента зарождения GNOME его интенсивно внедряла самая мощная Linux-компания – Red Hat. Однако, при несомненных её успехах в корпоративном секторе, на пользовательских десктопах результаты этого внедрения были мало заметны. Так что авантюрный шаг Шаттлворта для популярности GNOME оказался куда более эффективным, о чём нынче GNOME-фаны предпочитают не вспоминать. А возможно, даже и не задумываются над тем, что эта самая популярность в значительной мере обусловлена вовсе не несравненными достоинствами их любимого десктопа...

В результате по популярности GNOME несколько приблизился к KDE, но ещё далеко с ним не сравнялся. Чтобы пропорции несколько выровнялись, потребовалось ещё одно событие, в котором также не было ни малейшей заслуги разработчиков этой среды. Но об этом мы поговорим во второй части.

Оглавление книги


Генерация: 0.065. Запросов К БД/Cache: 0 / 0
поделиться
Вверх Вниз