«Просто рассылая свои материалы всем подряд, вы далеко не уедете. Отношения между художником и галеристом всегда немного личные, дружеские, задушевные – а не только профессиональные. Вернее, они должны быть таковыми. В том, чтобы рассылать свои материалы всем подряд, нет ни искренности, ни задушевности. И тот, кто так поступает, не очень-то отдает себе отчет в своих действиях. Отчасти, может быть, потому что им кажется, что нужные связи в мире искусства – вопрос удачи или даже слепого случая. Но это не так. Галереи всегда очень щепетильно относятся ко всему, что делают».

«Лучшее, что вы можете сделать для собственного творчества, – разузнать как можно больше о галерее, с которой хотите работать. Если желаете, чтобы ваши работы рано или поздно предстали перед публикой, принимайтесь за дело: ходите на выставки, особенно открытия, изучайте сайты и программы галерей. И так – как минимум год, пока не удостоверитесь, что идеально соответствуете идее определенной выставки».

«Пытаясь найти подходящую галерею, начинающий художник должен объективно оценивать свои шансы: Сиккемы и Дженкинса[19] просто не хватит на всех – просто зайдите на сайт и посмотрите, сколько у них места. Нет, галерея Сиккемы и Дженкинса – потрясающее пространство, но, чтобы попасть к ним со своими работами, вы должны уже иметь за плечами немалый опыт и быть в принципе хорошим художником. Именно поэтому-то у нас и предусмотрены два отдельных пространства: мы прекрасно отдаем себе отчет, что далеко не каждому художнику найдется место в большом зале. Это не к тому, что места действительно не хватит, а к тому, что не каждый к этому готов».

«Я настаиваю: каждый художник должен готовиться к сотрудничеству с нами. Нельзя хотеть попасть в галерею лишь потому, что это галерея. Можно (и нужно) хотеть попасть в нее, потому что это ваша галерея».

«Я помню, как один художник приходил к нам в галерею почти на каждую выставку. Целый год. Потрясающий ход. Довольно скоро я начала узнавать его в лицо. Потом выяснила, как его зовут. И вот однажды он подошел ко мне и пригласил к себе в мастерскую. Естественно, я согласилась – он доказал серьезность своих намерений. Потом в течение нескольких лет он постоянно писал мне, рассказывая о том, над чем работает. Мы еще не выставляли его картины, но все к тому идет, и я с большим удовольствием и вниманием слежу за его творчеством. Он поступил абсолютно правильно, изучая нас и демонстрируя, что хорошо понимает, чем именно мы занимаемся. Если вы твердо намерены сотрудничать с галереей, советую последовать его примеру».

«Честно говоря, не знаю ни одного куратора, который стал бы работать с незнакомым ему художником на основании одной лишь заявки. Обычно происходит немного по-другому: либо ты где-нибудь видишь произведение, которое вдруг кажется тебе интересным, либо коллега упоминает имя некоего художника и просит к нему присмотреться. Разумеется, моя обязанность – смотреть все, что попадает ко мне в руки, но мнение куратора и его интерес формируются далеко не только присланными материалами. Рекомендации хороших знакомых, которые понимают, что именно тебе нужно, важны не менее, а то и более».

«Большинство художников, с которыми я работаю, были найдены по рекомендациям других художников. Думаю, я не раскрою никакого секрета, сказав, что кураторы и сотрудники галерей склонны больше доверять художникам, которых они знают и к мнению которых прислушиваются. И доверяют им даже больше, чем своим коллегам: художники в этом отношении куда более взыскательны, ведь они стремятся вас впечатлить не меньше, чем вы пытаетесь впечатлить их».

«Лучшими из лучших становятся те галереи, которые прислушиваются к советам и пожеланиям своих художников – самых, по сути, важных и значительных своих клиентов. К тому же именно художники разбираются в искусстве лучше других. Так почему бы не доверять им?»

«У художника столько работы, с которой он может справиться сам, причем загодя. Вы не обязаны работать с галереями на старте своей карьеры – вам ведь не помешает немного свободы, правда? Сравнить сотрудничество с галереей с кандалами было бы, конечно, чересчур, но факт в том, что в глазах других вы обретете куда больший вес, когда в вашем резюме появится строчка об участии в выставке (и не важно, насколько действительно заслуженным и объективно оправданным было это участие). Конечно, проект, не подкрепленный ничем, кроме голой идеи, выглядит сырым и неоправданно дерзким. Но это не значит, что все должны стремглав мчаться в галереи, ища пристанище для своих проектов. Напротив, молодой художник, создающий нечто отчаянное вне системы, даже вопреки ей, импонирует мне куда больше, чем тот, кто пытается всеми правдами и неправдами обеспечить себя ежегодными выставками.

Мне не раз доводилось слышать фразу “Если вы даже не посмотрели на изображения моих работ, откуда вам знать, насколько я хорош?” Поверьте – мы знаем (понимаю, звучит нагло и даже нахально, но очень точно отражает суть). Если вы делаете все, от вас зависящее, чтобы развиваться и идти вперед, всегда найдутся те, кто это заметит и оценит. Все равно в конце концов окажется, что это единственный верный путь. Просто иногда осознать это непросто».

«Я хочу думать о творчестве художника – хочу быть частью его работы – и чем дольше, тем лучше. Организациям приходится реагировать на поступающие заявки довольно быстро, и поэтому кураторы просто физически не успевают работать со всеми художниками и следить за тем, что они делают до выставки и после нее. Как галерист я могу себе позволить долгосрочное сотрудничество. Если я берусь работать с художником и организую его участие в выставке, я изучаю его творчество досконально – от момента создания каждого произведения до сегодняшнего, а порой даже и завтрашнего дня. По-другому я работать не могу.

Если я не знаю истории работы, разве я сумею правильно ее показать? Именно поэтому иногда бывает так трудно решить, чьи и какие именно произведения будут участвовать в выставке. И именно поэтому это занимает так много времени: как бы ни нравилось тебе творчество того или иного художника, нужно сперва понять его, а уже потом принимать окончательное решение. На это могут уйти годы».

«Иногда я хочу показать какого-то художника, а иногда мне достаточно просто смотреть на его работы. У меня в Лондоне есть знакомый художник. Мы знаем друг друга уже двенадцать лет, но только недавно я предложила ему поучаствовать в выставке».

«Сегодня среди художников бытует мнение, будто начинать выставляться нужно как можно раньше. Есть, конечно, и те, кто так не считает, и некоторые из них тем не менее добиваются успеха. Но они все же в меньшинстве. Для большинства же это не более чем просто спектакль: выйти на сцену (читай – прийти в галерею), сыграть свою роль и с чистой совестью вернуться за кулисы. Они делают это очень изящно, находя нужных людей и располагая их к себе задушевной беседой. Но когда это представление повторяется раз за разом, от выставки к выставке, и каждый вечер сводится к болтовне с бутылкой пива в руках, это немного утомляет».

«Однажды мне просто-напросто пришлось выставить из галереи одного художника со словами “И чтобы я больше тебя здесь не видел”. Я разговаривал с клиентом, а этот парень ошивался вокруг и постоянно дергал меня, пытаясь что-то продать. Не самое профессиональное поведение. Существует, знаете ли, разница между постоянным посетителем, которого узнаешь в толпе, и назойливой мухой. Никогда не переступайте эту границу. Если вы видите, что нужный вам человек занят, просто подождите в сторонке. Или придите в следующий раз».

«Лучший способ узнать, на что вы годитесь, – съездить на художественную ярмарку. Особенно если живете в небольшом городке и ваши работы пользуются спросом на местном рынке искусства. Сколько таких “звезд” упали с небес на землю на крупных мероприятиях! Заодно вы увидите, как много художников работают с вами в одном русле. Если не сломаетесь, станете сильнее и лучше. Снимите розовые очки – и увидите совершенно неожиданные и удивительные вещи. А лучший способ заставить себя их снять – безусловно, ярмарка. Конечно, если вы не можете позволить себе раз в три месяца летать в Лондон, Нью-Йорк или Лос-Анджелес».

«Я была куратором и знаю, каково это, когда работаешь, не зная отдыха, день, второй, третий, а потом мероприятие внезапно заканчивается, и мир вдруг перестает вращаться вокруг тебя. Конечно, посещать выставки необходимо, я поняла это очень быстро. Нигде так не расширяется круг знакомств. Только здесь можно так легко наладить контакты с галереями, только здесь можно понять, насколько вырос ты сам со времен прошлой ярмарки».

«На художественных ярмарках одни художники чувствуют себя вполне комфортно. Они с легкостью общаются с галеристами возле стендов со своими работами и говорят об искусстве с коллекционерами и другими художниками. Другие же ощущают себя не в своей тарелке: вздрагивают при каждом обращении и запинаются при ответе на любой, даже самый простой, вопрос. Я знакома с кураторами, которые считают ярмарки худшим из всего, что вообще происходит в мире искусства, а потому зарекаются в них участвовать и вообще нос туда совать (как, впрочем, знакома и с теми, кто основную часть своих доходов получает именно на ярмарках). Критики этой практики утверждают, что все это – чистой воды коммерция, никакого отношения не имеющая ни к искусству, ни к его восприятию. Я бы с этим поспорила. У медали есть и оборотная сторона. Многим художникам со всех концов земного шара ярмарки позволяют поближе присмотреться к галереям и найти своего зрителя, причем сделать это довольно быстро. Хорошо организованная ярмарка может легко сыграть эту роль, традиционно отводимую музеям и другим учреждениям культуры».

«Большинство сделок мы заключаем именно на ярмарках. Не думаю, что мы в этом одиноки. Ярмарочная неделя – очень напряженное время: ты все время чем-то занят, у тебя нет ни единой свободной минутки. Поэтому художникам, желающим показать свои работы, лучше держаться подальше от нашего стенда. Нет, серьезно. Мы в такие дни на себя не похожи».

«Больше всего зрителей бывает именно на ярмарках. Это факт. Именно поэтому я продаю свои работы только при условии, что мне будет позволено брать их для выставок. Работа над произведением отнимает столько времени и сил, что лишить художника возможности хотя бы изредка распоряжаться им было бы просто несправедливо. Лично мне тогда просто нечего было бы показывать. Недавно, кстати, побывал на одной ярмарке. Почувствовал себя тем парнем с мунковского “Крика”».

«Главное – просто туда пойти. Это способ социализации, как и открытие выставки. Своим присутствием вы словно говорите: “Смотрите, вот он я. Я существую”. Если вы уже сотрудничаете с галереей, то сможете повидаться с ее представителями, чтобы напомнить о себе. Если не сотрудничаете – что ж, это отличный способ познакомиться с нужными людьми.

Это сильно выматывает, да, и иной раз я буквально заставляю себя отправиться на ярмарку. Но ни один из визитов не напрасен: я либо вижу то, на что однозначно стоит взглянуть, либо встречаю того, с кем однозначно стоит пообщаться. Хотя оттуда я не ухожу – уползаю. Абсолютно без сил».

«Ярмарка – штука странная. Как будто попадаешь в водоворот. Просто голова идет кругом! Пару лет назад я сказала бы, что ярмарка – хороший способ открыть для себя новые имена. Но сейчас я все чаще и чаще встречаю там одних и тех же художников и все реже и реже вижу что-то новое и экспериментальное».

«Времени нет ни у кого. Вы помните, когда на ярмарке в последний раз показывали фильм длиной целый час? Все, на знакомство с чем требуется больше нескольких минут, безжалостно отметается в сторону. За редчайшим исключением. Институт ярмарок – по крайней мере в том виде, в котором он существует сейчас – позволяет коллекционерам лениться. Как следствие, их представление о современном искусстве далеко от реальности – оно искажено и ограничено теми рамками, в которых проходят подобные мероприятия.

Я знаю несколько художников, чей рабочий график полностью подчинен расписанию ярмарок, а творческий процесс – требованиям, предъявляемым организаторами. Если художник сотрудничает одновременно с двумя-тремя галереями и каждая из них ежегодно участвует в четырех-пяти ярмарках, этого, как правило, вполне достаточно, чтобы люди увидели его творчество и заговорили о нем. Раньше, чтобы принять участие в выставке, нужно было года два тяжело и усердно работать. Теперь для этого вполне достаточно быстрого показа в контексте художественной ярмарки».

«Обращаясь на ярмарке к галеристу, имейте в виду, что этот пустой взгляд, которым вас удостоят, скорее всего означает, что галерист пытается прикинуть, уместится ли ваш труп в одной из упаковок и как далеко его нужно будет увезти, чтобы никто не нашел».