Книга: Искусство сериала: Как стать успешным автором на TV

Слово Стивену Бочко

Слово Стивену Бочко

Стивен Бочко – лауреат премии «Эмми», соавтор и исполнительный продюсер сериала «Полиция Нью-Йорка» и множества других сериалов, в том числе «Закон Лос-Анджелеса» (L. A. Law) и «Блюз Хилл-стрит» (Hill Street Blues). Для этой книги я брала у него интервью дважды: в 2004 и 2010 г. Ниже выдержки из этих интервью.

Памела Дуглас: Вас считают первопроходцем в создании сериалов – от «Блюза Хилл-стрит» до сегодняшнего дня. Менялось ли ваши взгляды на формат телевизионного сериала?

Стивен Бочко: И да и нет. Не думаю, что мы начинали «Блюз Хилл-стрит», замышляя изменить привычный формат. Мы просто работали, и с какого-то момента сериал начал сам себя создавать. Я имею в виду, что определенные вещи, над которыми мы работали, концептуально подталкивали нас к новым идеям.

Если вы создаете шоу с семью, восемью, девятью героями, спросите себя, способны ли вы драматургически связать такое количество персонажей внутри сериала с часовыми сериями. Едва ли. Тогда вы говорите: ладно, значит, придется выйти за границы формата и заняться мультисюжетом. Даже если персонаж появляется в трех сценах за час, эти три сцены должны быть гармоничной частью сюжетной линии длиной в 15 сцен, растянутых на множество серий. Это реакция на те внутренние изменения, которые мы произвели. Сериал сам начинает диктовать нужные ходы. Вероятно, самое умное, что я и Майкл [Козолл, сценарист, продюсер. – Прим. ред.] сделали, – это позволили ему повести нас за собой, вместо того чтобы пытаться запихнуть в установленные рамки. Мы просто позволили ему выйти за эти рамки.

П. Д.: Значит, вы не согласились бы взяться за сериал с 14 героями?

С. Б.: Нет, мы просто начали осознавать, чего мы делать не хотим. Мы не желали связываться с типичными полицейскими сериалами, которые нам предстояло писать и продюсировать годами, ибо не чувствовали, что способны привнести в этот формат нечто большее. Поэтому идея сосредоточиться до определенной степени на личной жизни полицейских показалась нам стоящей. Однако ни о чем другом мы не помышляли, просто идея получила органичное развитие.

П. Д.: Это стало прообразом целой волны сериалов, необязательно посвященных полицейским.

С. Б.: Следующий сериал, перенявший наш стиль, – «Сент-Элсвер» (St. Elsewhere). Он стартовал через год под руководством моего друга Брюса Пэлтроу. Они провалились, мы вытянули счастливый билет. Одна из причин, по которой люди до сих пор связывают мое имя с этим сериалом, – их удивительная похожесть по стилю и форме.

Но пришло время двигаться дальше. Когда мы начали приглядываться к «Полиции Нью-Йорка», мне не очень хотелось браться за очередной полицейский сериал. Если, конечно, мне не представится возможность изменить телевизионный формат. И я впервые подумал: а ведь это шанс.

П. Д.: Что именно вы хотели изменить?

С. Б.: Ничего экзотического. Мне хотелось расширить возможности языка и визуальной палитры. И полицейская драма казалась более приспособленной для этого, чем семейная или юридическая. Неприукрашенные будни полицейского участка подходили для экспериментов с киноязыком. И я решил: если уж идти до конца, то нужно использовать площадку, где это будет выглядеть естественно.

П. Д.: Что больше всего поражает меня во всех ваших шоу, это, прежде всего, их честность и реализм. У вас герои ведут себя так, как люди в обычной жизни.

С. Б.: Среди них есть расисты, кто-то трус, кто-то напуган, кто-то подлец, а порой люди просто не сошлись характерами. Это отношения среди сослуживцев, то, с чем сталкивается каждый. Кроме того, мы с Дэвидом [Милчем – сценаристом и телепродюсером. – Прим. ред.] хотели снова поработать вместе. Ему хотелось делать полицейский сериал. Я хотел изменить телевидение. С 1986 г., с «Закона Лос-Анджелеса», у нас не было успешных часовых сериалов, а на дворе стоял 1991-й. Часовая драма переживала не лучшие времена, а поскольку я занимался именно ею, то и я переживал не лучшие времена.

Я решил, что единственный способ возродить формат – это создать конкуренцию кабельным каналам. Я сделал презентацию для ABC, а они предложили мне взяться за полицейский сериал. Я посоветовал им быть осторожнее в желаниях, потому что моим условием будет присутствие на экране нецензурной лексики и обнаженной натуры. Одно дело согласиться на такое в теории, другое – получить сценарий, содержащий то, чего никогда не видели и не слышали на телевидении. Задумывалось, что сериал выйдет в эфир осенью 1992 г., но этого не случилось, потому что мы не смогли договориться относительно текста и откровенных сцен. Я сказал: или мы оставляем все как есть, или я ухожу. Поэтому выход сериала задержали на год.

За месяцы, предшествовавшие его выходу, мы получили тысячи писем – каждую неделю их таскали мешками – от религиозных организаций, которые тратят миллионы долларов на полностраничную рекламу в ведущих американских газетах. Они обрушились на нас, обвиняя в порнографии. Однако никто из них не видел ни одной серии фильма, который их оскорбил. Если бы они написали нам после просмотра, я бы не удивился, но эти письма не имели ничего общего с содержанием сериала, и единственное, чего я хотел, чтобы мне дали закончить.

Нас ждал успех, но это был не успех сериала, а следствие ажиотажа, который не под силу создать самой мощной пропагандистской машине. Хвала Господу, ибо, учитывая все эти сложности, если бы не высокие рейтинги, мы не продержались бы в эфире и трех недель. Но мы с честью вышли из этой передряги.

П. Д.: Возможно ли повторение подобной истории сегодня?

С. Б.: Нет, не думаю. Не сегодня. Возможно, в следующем году или через пять лет. Это повторяющийся процесс. Все дело в страхах. Когда телевизионная индустрия становится все более вертикально интегрированной, а телекомпании входят в состав громадных корпораций, они начинают испытывать страх перед государством, рекламодателями и собственными акционерами. Это страх раскачать лодку, связанный с рейтингами, рекламой, прибылями. В конечном счете это вопрос самозащиты. Мои сериалы идут без перерыва в прайм-тайм с 1981 г., и это настоящая ответственность и настоящее доверие.

П. Д.: Как вы считаете, чего ждет от вас зритель?

С. Б.: Хорошей истории.

П. Д.: Что это для вас значит?

С. Б.: Понятие «хорошая история» включает в себя многое. Прежде всего, у хорошей истории есть начало, середина, осложнение и разрешение. В глобальном смысле она дает зрителям удовлетворение от того, что время, проведенное за просмотром, прошло не зря. А если она заставляет их задуматься или взглянуть на проблему с другой стороны, совсем хорошо. Это громадные бонусы, но начинается все с хорошей истории.

П. Д.: Лучшие эпизоды «Полиции Нью-Йорка» дают мне гораздо больше.

С. Б.: А знаете почему? Хорошие фильмы основаны на хороших историях, великие – на великих. И когда вы рассказываете великую историю, то ей присущи такие элементы, как сложные моральные проблемы и этическая двойственность, то, что всерьез волнует людей. Все эти большие вопросы возникают, когда вы рассказываете великую историю.

Но начинается все с истории. Если вы говорите: «Я буду писать серию, посвященную свободе слова», вы забрели не туда. Начали с неверной посылки. Вы рассказываете великую историю – и возникает тема, это элементарно, как курс начинающего литератора. Я помешан на хорошей истории.

П. Д.: Были времена, когда вы делали три сериала одновременно. Как вам удавалось не потерять нить в каждом?

С. Б.: Я занимаюсь этим больше 30 лет и успел кое-чему научиться. А еще это вопрос управления временем. Я умею составлять расписание. Все эти проекты находятся на разных стадиях производства, поэтому сериал вроде «Полиции Нью-Йорка» по сравнению с новым требует совсем немного времени, потому что все мы говорим на одном языке. У сериала такая длинная и сложная память, что тебе ничего не нужно изобретать. В последнем сезоне «Полиции Нью-Йорка» я следил только за тем, чтобы, завершая сериал, мы не обманули зрительских ожиданий и чтобы зрители не решили, что их оставили в дураках.

И снова я возвращаюсь к истории, к особому пониманию того, что значит рассказать историю. Ты больше отслеживаешь линии героев, чем события, хотя должен следить и за этим. Ты берешь персонажей в путешествие длиною в сезон, которое естественным образом меняет их жизни. А зрители смотрят и говорят: «Мне грустно, но что поделаешь, мне будет недоставать этих людей». Время, которое я проводил со сценаристами в новом сериале, было посвящено исключительно линиям героев, потому что они неотделимы от историй, а поскольку мы использовали многочисленные истории настоящих полицейских, все происходило естественно.

Новый сериал требует приложения усилий, потому что это новые герои и новые идеи, но в хорошем сериале переворачивать карты – удовольствие. Уходит два, порой три года, чтобы выложить все карты на стол – драматически раскрыть характеры основных персонажей. Ах, так он алкоголик, надо же, выходит, она лесбиянка! Спустя три года приоритеты меняются, поддерживать сериал на плаву – нетривиальная задача. Но в начале, когда все получается, невероятное удовольствие – совершать открытия.

П. Д.: Вы работали над шоу для платных и бесплатных кабельных каналов. Не поделитесь, как это происходит? Когда вы решаете, что вам это интересно, что вы делаете дальше? Беретесь за телефон и…

С. Б.: Идеи приходят разными путями. Когда вы заняты в сериальной индустрии, вы становитесь машиной по производству идей. У меня есть близкий друг в музыкальном бизнесе, и однажды мы пошутили, что музыкальный бизнес лопнул. Его больше не существует. Диски стали одноразовыми, они нужны только для раскрутки концертов. Мы испытывали горечь. Даже в телевизионном бизнесе все встало с ног на голову. И я сказал ему, что если хочешь зарабатывать деньги, то стоит создать новую религию. Он ответил, что если учреждать новую религию, то это следует делать в манере Майкла Джексона. Это была шутка. И я сказал: ты не можешь создать Майкла Джексона, но это хорошая идея для телесериала. Мы посмеялись, а потом я позвонил Крису Джеролмо, музыканту и сценаристу, и сказал, что хотел бы обсудить один проект. Мы встретились, и я рассказал ему об этой идее. Я предложил потратить пару недель, чтобы все обдумать. И тогда мы, я, он и еще один человек, за пару недель придумали питч.

П. Д.: Вы начали с персонажей? С мира, в котором они живут? С сюжета для пилота? С чем именно вы пришли на презентацию?

С. Б.: С главным героем: кто он, какова его предыстория. Мы заявили тему, основную проблематику. Я всегда должен знать, о чем сериал в целом. Затем мы написали, но не аутлайн, а общую концепцию. Мы определились с началом, серединой и концом, а потом написали десять страниц с «крючком», на который планировали поймать зрителя. Я думал предложить это каналу Showtime, туда мы и пошли.

П. Д.: Вы думали о кастинге, локациях или конкретных сериях?

С. Б.: Мы думали об эпизодах. Однако нам не хотелось тратить время впустую, как свое, так и Showtime, поэтому предварительно я попросил агента прозондировать почву. И в Showtime выразили интерес.

П. Д.: Как вы думаете, что сыграло роль: ваше имя или идея?

С. Б.: Конечно, идея. Если бы они не заинтересовались, я поставил бы их в неловкое положение. Или себя. Мы ничего не писали, просто представили идею. Телеканал купил ее прямо на месте.

П. Д.: Что значит «купил»?

С. Б.: Они заказали пилотный сценарий. Мы расширили эти десять страниц до размера полноценного аутлайна. И отослали им. Сериал необычный, поэтому они хотели понять его формат. И это разумно. К тому времени, как мы отослали аутлайн, мы успокоились. Они сделали пару весьма толковых замечаний, мы внесли правку, они дали добро. И Крис Джеролмо написал сценарий.

Кстати, продать что-либо кабельному каналу гораздо труднее, чем эфирному, которое одновременно запускает 30 пилотов. Если кабельный канал решил запустить проект в разработку, это значит, его продюсеры по-настоящему увлечены, и чем труднее заставить их «откусить кусочек» от вашего сценария, тем больше уверенности, что, распробовав блюдо, они снимут пилот или целый сезон.

П. Д.: Как это сообразуется с вашим предыдущим опытом работы на телевидении?

С. Б.: Я делал свой первый сериал в 1969 г., а значит, я работаю на телевидении шестой десяток лет. Когда оглядываешься на жизнь, прожитую на телевидении… Я начал работать на студии Universal, еще учась в колледже. Ирония в том, что система, в которую я пришел, распалась и снова возродилась и теперь представляет собой версию той, в которой я начинал. Телевидением в 1960-е заправляли несколько студий. Они были единственными поставщиками трех крупнейших телесетей. Это был станок по печатанию денег.

Если ты работал на студии, с тобой заключался контракт. Мы трудились в штате на постоянном жалованье. И так продолжалось до конца 1970-х, когда благодаря налоговым вычетам для инвесторов возникли такие замечательные компании, как Lorimar. И тогда наступила золотая эра независимого телевидения, в которой власть получили сценаристы.

А затем отменили все налоговые послабления, и пятерка медиагигантов начала интегрироваться изнутри. Это стало современной версией того, с чего я начинал: пять гигантов, которые контролируют все аспекты бизнеса и убивают все независимое. Они уничтожали на корню любую попытку создать что-то неординарное, потому что по сути своей были бухгалтерами, для которых главное – прибыль.

П. Д.: Как, по-вашему, изменится телевидение в ближайшие пять лет?

С. Б.: Как бизнес-модель телевидение останется прежним. Это все еще выгодный бизнес. В ближайшие годы телевидение, сотовые телефоны и компьютеры станут едины. Поэтому интернет, который пытаются превратить в креативное медиа… видите ли, я не считаю интернет креативным медиа, это платформа. Мост. В интернете родится новый формат телевидения.

Я около полутора лет посвятил созданию идей для интернета типа оригинальных программ для веб-сайтов вроде Metacafe, потому что это было чем-то новым. Умные ребята из интернет-компаний сказали: мы будем делить прибыль поровну, но мы не продюсеры, и не собираемся ничего финансировать. Кому такое нужно? Это отстойник. Если они хотят реализовать свои активы, единственный путь в будущее – создавать продюсерские компании. Никто не знает, как монетизировать интернет.

В сущности, единственная интересная разработка в этом бизнесе – технология «двойного потока» в кабельном телевидении. Мы получаем бесплатные программы и программы по подписке. Здесь производится большинство интересных сериалов.

П. Д.: Вы не считаете интернет альтернативой телевидению?

С. Б.: Я считаю, что интернет вскоре станет единственной системой доставки контента. Вряд ли нам снова удастся создать условия для процветания маленьких независимых компаний.

П. Д.: Почему вы работаете на телевидении, а не в кино?

С. Б.: Телевидение – лучшая среда. Несмотря на все недостатки, здесь больше творчества и свободы, чем в кинобизнесе. Кинобизнес обращается в основном к детям и подросткам. Лишь немногие пытаются создавать что-то по-настоящему глубокое и серьезное в низкобюджетном кино, занимая свою нишу в кинопроцессе. Всех остальных заботят только спайдермены, бэтмены и им подобные, им важны только большие проекты. Но это не для меня.

Если хотите получать удовольствие, учиться и быть продуктивным сценаристом, пишите для телевидения, а не для кино. Вам не придется разделять заслуги с 15 другими идиотами. Вас не будут презирать 15 болванов в костюмах, у которых слишком много свободного времени, и все, чего они хотят, – это поскорее отправиться на ланч. Телевидение – это работа, вы начинаете и заканчиваете ее. И это замечательно. Если вам повезет c проектом, вы за пару лет станете автором стольких сценариев, приносящих роялти, сколько большинству киносценаристов не видать за всю жизнь. Поэтому для сценариста телевидение гораздо более подходящее место.

П. Д.: Что вы посоветуете студентам киношкол, которые задумываются о карьере сценариста на телевидении?

С. Б.: Пусть идут учиться на врачей. Не для того, чтобы стать врачами, а чтобы, когда они вернутся на телевидение, им было о чем писать. Живите. Это мое единственное пожелание большинству молодых сценаристов. Если вы собираетесь стать режиссером или продюсером – это одно. Есть определенные навыки, которые вы должны освоить. Но для того, чтобы стать сценаристом, у вас должно быть что-то за душой. Все мы проживаем отпущенное нам время, но, когда вам 21 год, вы еще не знаете жизни.

К сожалению, большинство молодых сценаристов формируют восприятие жизни из просмотра телевизора, поэтому им остается только на разные лады копировать чужие работы, но эти подделки не имеют ничего общего с реальностью. Поэтому я советую студентам не отказываться от мечты, но не сидеть сложа руки, а искать настоящую работу и проживать настоящую жизнь.

Оглавление книги