Книга: Заразительный. Психология сарафанного радио. Как продукты и идеи становятся популярными

Почему одни продукты обсуждаются чаще других?

Почему одни продукты обсуждаются чаще других?

BzzAgent провела сотни кампаний для самых разных клиентов: Ralph Lauren[37], «Марш даймов»[38], Holiday Inn Express[39] и др. Некоторые кампании оказались успешнее, чем другие. Почему? Возможно, удача? Или какие-то принципы, которые способствуют получению личных рекомендаций и распространению продукта?

Я предложил свою помощь в поиске ответа. Предвкушая результаты, Дэйв дал моему коллеге Эрику Шварцу и мне доступ к данным по сотням кампаний за разные годы{53}.

Мы начали с проверки наиболее распространенного убеждения, что об интересных продуктах говорят чаще, чем о скучных. Продукты могут быть интересными, потому что они новые, увлекательные или в некотором роде интригующие. Если разговорами управляет интерес, то о фильмах в стиле «экшен» и «Мире Диснея» должны говорить больше, чем о хлопьях и средстве для мытья посуды.

На интуитивном уровне это логично. В главе о социальной валюте мы уже обсуждали: во время разговоров мы не просто обмениваемся информацией. Мы также рассказываем о себе. Говоря о страстном желании посмотреть новый фильм или с разочарованием отзываясь о тайском ресторане за углом, мы демонстрируем знания и вкус в области культуры и кулинарии. Желая, чтобы люди считали нас интересными, мы будем рассказывать только об интересных вещах. В конце концов, кто пригласит на вечеринку человека, постоянно твердящего о моющих средствах и сухих завтраках?

Вот почему рекламщики пытаются сделать рекламу удивительной и даже шокирующей (танцующие обезьяны или голодные волки, преследующие оркестр на марше). Партизанские и вирусные маркетинговые кампании основываются на том же: людей одевают в костюмы цыплят, пятидесятидолларовые банкноты раздают в подземных переходах. Сделай хоть что-то из ряда вон, или люди не будут говорить о тебе.

Но неужели это действительно правда? Неужели продуктам надо быть интересными, чтобы о них говорили?

Чтобы выяснить это, мы взяли сотни продуктов, тестированных в «Бзз-кампаниях», и спросили людей, что интересного они нашли в каждом. Вот, например, автоматическое устройство для очистки душа или служба, хранящая пуповины младенцев. Кажется, довольно интересно. А зубной эликсир и «походная смесь»[40]? Уже не так.

Затем мы посмотрели на процентное отношение между оценкой продукта по интересу и тем, как часто о нем говорили в течение десятинедельной кампании.

Правило не подтвердилось. Интересные продукты не получали больше личных рекомендаций, чем скучные.

Озадаченные, мы вернулись назад. Может быть, «интерес» – неправильное слово? Концепция слишком размытая или общая? Мы решили попросить людей оценить продукты по конкретным параметрам: насколько они новы или удивительны. Электронная зубная щетка – более новый продукт, чем пластиковые мешки; модельные туфли, по комфорту не уступающие кроссовкам, более удивительны, чем банные полотенца.

Тем не менее связи между тем, что вещь нова или удивительна, и общим количеством личных рекомендаций нет. Более новые или удивительные вещи не вызывают больше обсуждений.

Может, проблема в людях, оценивавших продукт? В первый раз мы привлекали к опросу студентов колледжа. Теперь набрали новую группу, всех возрастов и профессий.

Нет. Результаты прежние. Никакой связи между новизной, интересом, удивлением – и частотностью упоминаний в разговорах.

Мы были действительно сбиты с толку. Что мы делали не так?

Как оказалось, ничего. Мы просто не задали правильный вопрос.

Оглавление книги