Книга: Копии за секунды: История самого незаменимого изобретения XX века

Фотографии

Фотографии

Родители Честера Карлсона, Олоф и Эллен, выросли на соседних фермах в Гроув-Сити, штат Миннесота, в крошечной шведской сельскохозяйственной общине в 75 милях к западу от Миннеаполиса. Эта фотография была сделана в Сиэтле около 1900 года незадолго до или вскоре после их женитьбы.

В 1909 году, когда Честеру было три с половиной года, Карлсоны переехали в Кингсбург, штат Калифорния, где у одного из братьев Олофа был виноградник. Олоф надеялся, что мягкий климат поможет вылечить туберкулез и артрит. Но он ошибался. Потом он попробовал жить в палатке в Аризоне, затем в саманной хижине в Мексике, прежде чем вернулся обратно в Калифорнию на ржавом грузовом судне в конце 1910 года. В море в ночь под Рождество капитан судна, пожалев своего самого юного пассажира, подарил Честеру его единственный в этот день подарок – плитку шоколада.

В 1912 году, когда Честеру исполнилось 6 лет, Карлсоны переехали в Сан Бернардино. Их ветхая лачуга, которую они едва могли себе позволить, сдавалась за 12 долларов в месяц.

Честер знал своего отца только как инвалида, а не как кормильца семьи. Эллен изо всех сил поддерживала семью, занималась шитьем и выполняла любую поденную работу. На этом снимке она рубит дрова на заднем дворе дома в Сан Бернардино.

В 1915 году Олоф перевез семью в деревню Крестлайн, которая находилась в горах за пределами Сан Бернардино, так как думал, что холодная погода поможет его легким. Карлсоны провели зиму в сарае, предназначенном для хранения цемента. Снег в том году был глубиной до двух метров, и каждое утро Эллен с помощью зеркала сигналила хозяину магазина в долине, что семья пережила еще одну ночь.

Честер начал работать за деньги с восьми лет. Когда ему было 12-13 лет, он вставал каждое утро в четыре часа, чтобы успеть поработать часа два перед школой. Он продавал содовую воду, полол грядки, собирал фрукты, копал картошку, подметал тротуары, мыл окна в магазине, продавал рыбу и выращивал морских свинок для исследовательской лаборатории. Когда Честер учился в средней школе, он уже был главным кормильцем семьи.

Рой, кузен Честера (слева), был важной фигурой в его жизни. Этот снимок сделан в 1918 году, когда Рою было 17, а Честеру 12 лет. В том году Честер сказал Рою, что он собирается изобрести когда-нибудь нечто грандиозное, и Рой серьезно отнесся к его честолюбивому замыслу. Рою так нравилось общество Честера, что, учась в колледже, он на выходные дни приезжал к нему в гости, преодолевая одиннадцать миль на велосипеде.

Честер окончил среднюю школу в 1924 году. Его мать умерла за год до этого, и ему с отцом пришлось жить в бывшем курятнике с бетонным полом. Честер, чтобы не слышать постоянный кашель отца и не заразиться от него туберкулезом, убившим его мать, спал на улице под навесом на земле.

Честер закончил двухгодичный колледж в Риверсайде, получив степень ассистента по физике, в 1928 году. Он ездил на велосипеде на цементный завод, где ему иногда приходилось работать три смены подряд.

Честер и Олоф Карлсоны в Риверсайде в 1926 году, вскоре после того, как Честеру исполнилось 20 лет. Олофу было 56 лет, но выглядел он значительно старше. За год до этого он потратил мизерные сбережения Честера на провальное дело, связанное со здоровой пищей. Этот эпизод Честер описал в своей записной книжке просто как «Па просто сошел с ума, 1924-25».

Окончив Калтех в 1930 году, Честер устроился на работу помощником лаборанта в компании Bell Telephone Laboratories в Нью-Йорке. Почти год он жил в общежитии молодежной организации YMCA, потом провел почти шесть месяцев в меблированных комнатах в доме на Генри-стрит, где плата за комнату была меньше доллара за сутки. У него был сосед по комнате, который спал на койке справа, но ее не видно на фотографии. На левой стороне каминной полки стоит фотография матери Честера.

Карлсон и нанятый им помощник Отто Корнеи сделали первую в мире ксерографическую копию 22 октября 1938 года в арендованном помещении, рядом с салоном красоты на втором этаже этого дома, по адресу 32-05 Тридцать седьмая улица, «Астория», Куинс. Помещение раньше служило кладовкой уборщика. Его единственное окно видно как раз позади большой вентиляционной трубы, установленной с внешней стороны здания.

В 1962 году, через два года после феноменального успеха машины Xerox 914, Честер Карлсон возобновил свой первоначальный эксперимент, проведенный в «Астории». Банки и пробирки на столе содержат вещества, с которыми он и Корнеи работали в 1938-1939 годах, и среди них кристаллическая сера, порошок ликоподия и натуральная смола, известная под названием «кровь дракона».

Эльза фон Мэллон дала Карлсону свой телефон после того, как потанцевала с ним под пластинку Дюка Эллингтона на вечере в YMCA в 1934 году, и вскоре после этого они поженились. Эльза сказала впоследствии: «Я не знала, что говорить и что делать – он был настолько умнее». Они развелись в 1945 году.

В 1946 году Карлсон женился на Доррис Хелен Хаджинс, которая была на два года старше и была в разводе уже шестнадцать лет. Во время их ухаживания у Карлсона «была милая привычка носить с собой в кармане небольшие карточки, на которых были записаны темы для их разговоров». Они провели медовый месяц в Вашингтоне, округ Колумбия, в частности потому, что Карлсон хотел посетить Министерство патентов и торговых марок США, что он любил делать при любой возможности.

Летом 1948 года Карлсон оставил работу патентного адвоката и стал работать консультантом в компании Haloid, которая старалась превратить его изобретение в коммерческий продукт. Карлсоны погрузились в свой старенький студебеккер и переехали в съемный дом в Канандигуа, около тридцати миль к юго-востоку от Рочестера, штат Нью-Йорк.

Джон Дессауэр, Честер Карлсон и президент Haloid Джозеф Уилсон с экспериментальной машиной «ксеропринтер» института Battelle в 1948 году. Ученые Battelle иногда давали бумажной ленте, выходящей из машины, падать каскадом из открытого окна четвертого этажа, чтобы незакрепленный тонер не смазывался.

Первой ксерографической машиной Haloid была Модель А, известная в компании под именем «Окс Бокс», которая была выпущена в 1949 году. «Ей, неуклюжей из-за несовершенства конструкции, требовалось более десятка предварительных ручных операций, чтобы произвести одну копию», – писал потом руководитель научно-исследовательского отдела. На этих фотографиях показаны два прототипа – с деревянным кожухом – и первая производственная модель. Все эти три машины могли делать только контактное экспонирование, направляя яркий свет через оборотную сторону оригинала.

Джозеф Уилсон (в центре) чувствовал не только удушающее присутствие Eastman Kodak, Рочестерского соседа, но также давление всей мужской линии Уилсонов: Haloid была основана его дедом; а его отец, скептически относившийся к ксерографии, был текущим председателем правления. На пикнике, устроенном компанией в 1951 году, Уилсон получил вариант майки, которые дарили детям сотрудников Haloid.

«Зародыш» физического отдела Haloid располагался не в современной лаборатории, а в старом разрушающемся здании на Холленбек-стрит. Боб Гундлах, который в конечном итоге получил 155 патентов на изобретения, связанные с ксерографией, работал на чердаке, в комнате с покатым потолком, где можно было едва стоять в полный рост. Во время перерывов физики вылезали на крышу одноэтажной пристройки во дворе и рвали ягоды с нависающих над ними веток вишни.

Четыре звезды начала пятидесятых годов из физического отдела Haloid: Джордж Мотт, Фред Хадсон, глава отдела Гарольд Кларк и Боб Гундлах. Они сидят в кабинете Кларка, на втором этаже здания на Холленбек-стрит и работают над паровым закрепителем, в котором, для закрепления тонера на бумаге вместо тепла использовались пары трихлор-этилена. «Должно быть, мы готовимся устроить показ каким-то важным посетителям, – комментирует Гундлах, – потому что почти нет таких фотографий, где бы на мне был галстук».

Сборка машины Copyflo была рискованным делом. Джон Ф. Клайзас, который возглавлял производство, сказал однажды: «Для сборки одной машины требовалось от четырех до восьми недель в зависимости от того, кто ее собирал. Но это было понятно, потому что сборщики работали по очень приблизительным инструкциям: «Установите подающие ролики. Установите оптику». Как правило, кто-нибудь из молодых сборщиков говорил в свой первый рабочий день: «Я никогда не смогу этого сделать». А я обычно отвечал: «А ты попробуй».

В первые годы некоторые ученые и инженеры Haloid работали в мрачном кирпичном здании на Лейк-авеню, первый этаж которого занимал магазин фирмы Crosby Frisian Fur Co., первоначально, в 20-е годы, специализировавшейся на таксидермии. В первых копировальных машинахХетх использовались меховые чистящие щетки, которые вручную сшивал отец владельца этого магазина.

К 1952 году копировальная машина Модель А эволюционировала в Процессор Модель D, которая использовалась только для производства бумажных форм для офсетных множительных печатных машин. Дополнительное устройство на левом конце машины, называемое Камера № 4, позволяло пользователю делать не контактное, а проекционное экспонирование; похожее на тостер устройство (крайнее справа) является закрепителем. Весь этот набор назывался Стандартным оборудованием Хетх для изготовления офсетных форм.

Самый первый прототип модели 914 представлял собой инженерную макетную доску – перфорированную металлическую плиту типа промышленной коммутационной панели (Peg-Board), на которой постоянно меняющиеся компоненты машины монтировались, модифицировались, подгонялись, менялись местами и заменялись другими. Макетное устройство походило скорее на выставочный инженерный проект, а не на офисную технику. Оно могло делать копии, но только в темноте. Высота одной из моделей составляла почти 3,6 м.

Первые модели 914 собирались на третьем этаже этого унылого здания на Орчард-стрит, в котором раньше производились коробки. «Не спрашивайте, где были комнаты отдыха, – говорит сегодня Гораций Беккер, – потому что некоторое время мы наверняка нарушали трудовое законодательство». В день переезда в это здание одному сотруднику пришлось выгребать уголь из старого бункера на первом этаже, чтобы освободить место под станцию проверки прибывающих на сборку деталей.

В декабре 1959 года, вскоре после начала производства модели 914, компания организовала скромное торжественное собрание для сотрудников и поставщиков на заводе на Орчард-стрит. Гораций Беккер (на фото демонстрирует одну из первых машин на этом празднике) сказал впоследствии: «У всех было приподнятое настроение. Члены профсоюзов временно забыли о своих конфликтах, а начальство забыло о своих производственных показателях».

Первая модель 914, оплаченная заказчиком, покинула Орчард-стрит в марте 1960 года. Несмотря на то, что говорит знак на машине на этой фотографии, ее отправили в King of Prussia, штат Пенсильвания. Машину пришлось поставить на кантовальную тележку, чтобы можно было протащить через двери ее тяжелый (648 фунтов), L-образный корпус.

«Нашу фирму никто не знал, наш рекламный бюджет был мизерным», – сказал руководитель коммерческого отдела компании в своей речи в Гарвардской школе бизнеса. – Поэтому мы решили ограничить нашу рекламную компанию коммерческими публикациями и использовать только такие рекламы, которые отличались оригинальным и свежим подходом, характерным только для нашего проекта».

Чтобы показать, как легко управлять моделью 914, компания показала на телевидении рекламный ролик, в котором шимпанзе успешно копирует деловое письмо. На следующее утро все секретари нашли у себя на столе бананы, затем им пришлось иметь дело с сотрудниками, которые чесали у себя подмышками и издавали обезьяньи звуки, когда им нужно было что-нибудь скопировать. Торговые агенты пришли в ужас, и рекламный ролик пришлось быстро снять с показа.

В 1960 году на торговой выставке в Вашингтоне одна из трех моделей 914 на стенде Haloid Xerox загорелась, но никто из потенциальных заказчиков не заметил этого. Имея в распоряжении несколько машин, можно было быть уверенным, что по крайней мере одна из них будет работать.

Рекламирование модели 914 могло начаться только тогда, когда завод на Орчард-стрит начал производить не менее пяти машин вдень. Вскоре после того, как в конце 1960 года наконец появились первые рекламные объявления, HaloidХегох и ее рекламное агентство поняли, что им необходимо несколько умерить тон своих заявлений – не потому, что они были ложными, а потому, что люди могли подумать, что ни одна машина не может делать то, что делает модель 914.

Честер и Доррис Карлсон в саду своего скромного дома в 1965 году. «Его истинное богатство состояло из ряда вещей, без которых он мог бы легко обойтись», – сказала Доррис о своем муже после его смерти. Люди, мало знакомые с ним, редко догадывались, что он был богатым или даже состоятельным человеком; когда один знакомый как-то спросил его, как он зарабатывает на жизнь, и он ответил, что работает на фирме Xerox, этот знакомый предположил, что он рабочий, и спросил, является ли он членом профсоюза.

Оглавление книги